Голодная (ЛП)

На этот раз рассмеялись все, кроме Ребы, которая нахмурилась. — Он совершенно не интересуется этой маленькой костлявой дрянью, — сказала она. — И в любом случае это не имеет значения, потому что я не вернусь к полевой работе после этого цикла, так что Каррику придется искать другой сад для полива.

Обычно я держалась в стороне от их разговоров, но её слова удивили меня, и у меня вырвалось, — А почему ты не вернешься?

Реба посмотрела на меня и моргнула. — Получив шесть ежемесячных даров или понеся, ты продвигаешься дальше.

— А куда ты продвигаешься? — нетерпеливо спросила я. Может быть, вся эта история с дарами неё так уж плоха.

— Вверх по пищевой цепочке. — Ответила Реба. — Новая работа, новая еда. Новое общежитие.

— Ооо, — разочарованно произнесла я, — Так вот как работает система.

Энид громко фыркнула.

— Вот, опять началось, — пробормотала Реба. — Каждый раз, когда кто-то продвигается выше, ты не можешь просто порадоваться, ведь так, Энид? Всё всегда должно крутиться вокруг тебя, не так ли?

Энид уставилась на полоски кудзу в её руках. Слёзы покатились по её впалым щекам. Она прочистила горло и тихо сказала: — Я рада за тебя, Реба.

— Ты очень забавно это выражаешь, — фыркнула Реба.

— Но я здесь дольше всех остальных и... — Энид начала плакать.

— Гайя говорит, что это твоя собственная чёртова вина, — сказала ей Кики. Остальные закивали.

— Гайя говорит, что если мы отдаём себя Матери Природе честно, то нам уготованы подарки, — добавила Лу.

— Постойте, — вырвалось у меня, — о каких подарках идёт речь? — Как обычно меня все проигнорировали и продолжили выговаривать бедной Энид, которая сжималась всё больше при каждом новом обвинении, что она недостаточно тяжело работает, недостаточно тяжело пытается, не любит Мать Природу достаточно сильно, и поэтому она, разумеется, не может возвыситься до следующего уровня.

— Ты всегда спишь во время перерывов! — сказала Кики.

— И всегда жалуешься на свою спину, — проворчала Дженс.

— Как будто только у тебя всё ноет и болит! — добавила Рен.

В конце концов Энид не выдержала и, сорвавшись со своего стула, выбежала за двери с криком, — Я делаю всё, что должна делать, но этого всегда мало.

— Королева драмы, — сказала Реба, и все захихикали. — Ей всего лишь нужен один из тех фермерских мальчиков, который затащил бы её в заросли и хорошенько вспахал! — Все затопали ногами и засмеялись, но с меня было достаточно.

— Что с вами? — спросила я. Часть меня подумала, что следовало бы заткнуться и заниматься своими делами. Какое мне дело до того, как они ведут себя друг с другом? У меня не было ни малейшего желания оставаться здесь. Но мне не нравилось смотреть на такое обращение. — Вы ужасны, — сказала я им. Никаких сомнений, что они доложат о преступлении Энид, и ей устроят очередную показательную головомойку перед всеми. Что ж, они могут добавить и меня к списку Гайи для публичного порицания, потому что с меня хватит. Я встала и пошла к выходу из комнаты за Энид.

Центральная площадь была почти пуста, пока я шла примерно в десяти футах за Энид. Там было всего несколько отлынивавших от работы, включая Эллу, которая сидела на коленях рядом с маленьким мальчиком с самолетиком. Она посмотрела на меня и помахала. Я помахала в ответ, и проследовала за Энид в уборную, где услышала её всхлипывания в туалетной кабинке.

— Эй, — ласково позвала я, и склонилась возле раковины. — Это Талия. — Она ничего не ответила, и я продолжила говорить. — Мне кажется, я всего лишь однажды слышала, чтобы кого-нибудь звали Энид. Необычное имя. Такое красивое и старомодное. — Она продолжала плакать. — Ты ведь знаешь, что они все просто кучка придурков, ведь так? — сказала я ей. — Они набрасываются на тебя только потому, что чувствуют здесь бессилие. И, разумеется, весь этот бред о причислении себя к Матери Природе...

Дверца туалетной кабинки открылась, Энид стояла и смотрела на меня, шокированная. — Как ты смеешь! — завизжала она.

— Вау, что? — Я оперлась о раковину. — Я просто имела в виду то, что если кто-нибудь и заслуживает, чтобы с ним произошло что-то хорошее, то это должна быть ты. Ты никогда не была жестока. Ты тяжело работаешь...

— Нет, они правы во всём! — закричала она на меня. — Я недостаточно сильно стараюсь. Я больше ни на что не гожусь. Гайя говорит, что мы никогда не должны сомневаться в Матери Природе.

— Ну да, у Гайи очень забавный способ выбора, какая часть природы ей больше подходит, — вырвалось у меня.

У Энид отвисла челюсть и она схватилась рукой за кабинку, чтобы тверже держаться на ногах. — Ты ужасный, неблагодарный человек! После всего того, что Гайя сделала для тебя.

— Ты знаешь, — сказала я ей, — колючее платье и две миски бульона из кудзу не предел моих мечтаний. — Развернулась и вышла из уборной.

* * *

Я пошла прочь от лагеря, по пути удивляясь, как могут все эти люди, включая Бэзила, быть так слепо преданными Гайе, когда она явно не в своем уме. Я ценила то, что она здесь создала, должно быть, это намного лучше того, что оставили большинство людей, но здесь не было настоящей свободы, как нравилось утверждать Гайе. Никто не думал сам за себя или о себе. Это место походило на PlugIn или АР с кудзу вместо экранов. Они могли бы точно также опустить головы и пялиться на кусты, точь-в-точь как стадо глупых овец.

Действительно огорчало, что всё, что требовалось Единому Миру, так это показать видео подобного существования и все протесты скорее всего прекратились бы и все разошлись бы по домам. Если такова будет жизнь без Единого Мира, тогда нет уж, спасибо, подумали бы многие. Разумеется, есть вероятность того, что протесты уже прекратились. Из того, что я знаю, Ахимса вполне могла победить. Я вздохнула. Неизвестность убивала меня.

Когда я добралась до окраины лагеря, я решила продолжать идти, даже несмотря на то, что солнце уже садилось, окрашивая небо в бледно-розовый цвет с расплывающимися по нему облаками. Мне было всё равно. Я не собиралась возвращаться к своей бригаде, я искала тропинку, которая несколько дней назад привела меня к дому мистера Клеменса. Это заняло некоторое время, но, в конце концов, я её нашла. Когда я приблизилась к его дому, я услышала громкий храп, затем хрюканье. — Эй, кто это там? — позвал он со своего кресла на крыльце.

— Это Эппл, — ответила я ему. — Талия Эппл.

Мистер Клеменс провел пальцами по волосам, огладил бороду. — Ты вернулась.

— Да, — ответила я, стоя на краю лестницы. — Это ничего?

Какое-то мгновение он пристально смотрел на меня. — Знаешь, я не позволяю кому попало подниматься ко мне на крыльцо.

— Ой, — сказала я, задетая его словами. Пятясь назад и глядя себе под ноги, я была рада, что не потащила за собой Бэзила. Но мой нос щипало от желания заплакать, я больше не выдержу, если кто-нибудь ещё будет недобр ко мне сегодня. — Простите, мне просто необходимо было с кем-нибудь поговорить, и...

— Ладно... — Он поерзал в своём кресле. — Раз ты родственница Гектора, думаю, могу доверять тебе.

— Можете! — заверила я его.

— Тогда поднимайся, — сказал он, делая рукой приглашающий жест.

Я поднялась по ступенькам, с благодарностью улыбаясь, и я оперлась о перила, в точности, как это было пару дней назад. Уголок его рта слегка поднялся, пока он недоверчиво рассматривал меня.

— Похоже, тебя кто-то разозлил, девочка.

Я прижала руки к щекам, которые все ещё пылали от разочарования. — Ох, вы заметили, — пробормотала я. — Всего лишь пыталась привыкнуть к здешней обстановке, пока не найду способ выбраться отсюда.

— Ха! — Он вытащил свою трубку из кармана рубашки и вытряхнул содержимое.

Мы сидели молча, что заставило меня почувствовать себя неуютно, так что я спросила, — Так это правда, что когда-то этой землёй владела ваша семья?

— Ага, — проворчал он, и зажал кончик трубки между зубами. — Больше двухсот лет. Мы удержались во время засух и гнилых дождей, нашествий саранчи и корпоративных захватов. Война и голод. Чёрт, даже кудзу не смогло поглотить нас. — Он затянулся пустой трубкой. — Пока не появилась эта женщина. Она хуже, чем всё предыдущее вместе взятое.