Страница 129 из 146
Начало XX века в Индии отмечено небывалым подъёмом самосознания, появляются первые национальные газеты, формируется демократическая партия освобождения, получившая название «конгрессистской». Отец Джавахарлала — Мотилал избирается президентом нового политического объединения, а «Обитель радости» на долгие годы становится штабом индийского национализма. Маленькая Индира целыми днями пропадает в гостиной, слушая непонятные ей речи о колониализме, об актах протеста, о гражданском неповиновении. Уже в два года девочка познакомилась с «отцом нации», непререкаемым авторитетом Махатмой Ганди, а в восемь по его совету организовала в родном городке детский союз по развитию домашнего ткачества. Его юные члены в «Обители радости» ткали из грубой пряжи носовые платки и гандистские «топи» — шапочки. Восьмилетняя Индира в перерывах между работой оттачивала ораторское мастерство, произнося пламенные речи перед мальчиками и девочками, играя в «отца и деда».
Если бы кто-нибудь в те далёкие годы озаботился предсказанием будущего Индиры, то ему достаточно было бы обратить внимание на один случай из её детства. В один прекрасный день из дома деда вынесли все вещи, купленные когда-то в Европе — всё, что принадлежало этому ненавистному в семье миру колонизаторов. Под окнами соорудили огромный костёр и демонстративно сожгли иностранные предметы роскоши — смокинги деда, тюки шифона и дорогие отрезы великолепной манчестерской шерсти. Полетели в костёр драгоценные безделушки и лакированная обувь, цилиндры и тончайший фарфор. Только любимая лондонская кукла девочки избежала общей участи. Индира с замиранием сердца до самой ночи следила за необычайной вакханалией, устроенной родственниками. Спустя несколько месяцев в гости к отцу приехала богатая тётя, не знавшая о нововведениях в семье. Она привезла в подарок племяннице красивое платье из Парижа. Камала наотрез отказалась принять его, объяснив, что Индира тоже придерживается взглядов родителей — носить только индийские одежды. Не поверившая матери тётка позвала девочку, и когда та подтвердила нежелание красоваться в иностранном платье, женщина в сердцах бросила: «Так почему же ты, святая патриотка, не сожжёшь свою заграничную куклу?»
Слова эти поразили Индиру. На следующий день девочка проникла на безлюдную террасу, где уже был подготовлен хворост для маленького костра. Она бережно положила свою драгоценную куклу на место «казни», дрожащей рукой запалила огонь и бросилась прочь от страшного места. К вечеру у Индиры поднялась высокая температура, она бредила, стонала, глаза её впали. Всю жизнь Ганди не выносила звука чирканья спички. Но первый свой поступок истинного политического деятеля — отказаться от всего, даже самого дорогого — она всё-таки совершила.
Дочь Неру получила прекрасное образование. Отец, несмотря на занятость и постоянные аресты, постарался вложить в Индиру всё, что он хотел бы передать сыну, который умер, едва появившись на свет. Джавахарлал написал дочери из тюрем в общей сложности около двухсот писем, и каких писем! Это настоящие эссе, в которых автор излагает и свои философские взгляды, и политические руководства к действию, и детали биографии, и глубокие душевные переживания.
В 1934 году Индира поступила в народный университет, который создал знаменитый индийский поэт Рабиндранат Тагор. Обучение по его программам соединяло европейские и индийские традиции. Студенты много занимались языками, мировой историей и литературой, но при этом они чувствовали себя частицами единого коллектива, обязаны были посещать дом Наставника — Рабиндраната Тагора, который в располагающей уютной атмосфере вёл душеспасительные беседы.
Вскоре у матери начался рецидив туберкулёза, Индира вынуждена была, прервав учёбу, сопровождать Камалу в Швейцарию. В Европе девушка осталась надолго. После смерти матери в 1936 году неожиданно оказалось, что она крайне одинока и в Индию возвращаться, в общем-то, некуда — «Обители радости» давно уже не существовало — отец сидел в тюрьме, а дедушка и бабушка скончались. В тяжёлой ситуации рядом с Индирой был молодой человек. Он уже давно неприметно присутствовал в её жизни. Помогал ей, когда умирала мать. Он давно сдружился с Джавахарлалом и выполнял его поручения, он стал незаменимым в их семье. Фероз Ганди (однофамилец Махатмы Ганди) не заставлял Индиру страдать от приступов любовной болезни, не плакала она по ночам от ревности, но, видимо, это-то и устраивало честолюбивую девушку. Было и ещё одно обстоятельство, которое хоть и создавало определённые трудности, но при разумном подходе могло обратиться в благо. Фероз принадлежал к религиозной общине парсов — поклонников огня, которая презиралась индийской элитой, поэтому Джавахарлал хоть и не выступил открыто против выбора дочери — прогрессивные убеждения не позволяли — но и не поддерживал её. Зато Камала ещё при жизни благословила молодых. Она хорошо понимала, что жених из равной благородной семьи вряд ли составит счастье сильной, устремлённой к самоутверждению Индиры, вряд ли позволит ей быть достаточно свободной. Чувствовала это и сама девушка, поэтому, ещё раз хорошо поразмыслив, она поступила в Оксфорд, где в это время учился Фероз.
Началась Вторая мировая война, и домой молодые возвращались кружным путём через Атлантику и Южную Африку. В Кейптауне, где поселилось довольно много индийцев, дочь популярного политика Неру встречали с восторгом и надеждой — время было тревожное, и люди хотели слышать умное, авторитетное слово. Здесь на краю Африки Индира выступила с первой своей настоящей политической речью.
В Индии их приняли не столь радушно. Джавахарлал стал уже символом нации, её хранителем, «жемчужиной», как называл его Махатма Ганди. Тем более было непростительным его дочери нарушать вековые индийские традиции и выходить замуж за неверного человека, с которым в былые времена и присесть рядом не полагалось. Каждый день Неру приходило сотни писем, телеграмм с просьбой воспрепятствовать «кощунству», в некоторых посланиях содержались даже прямые угрозы. В разгар страстей Индире помог давний друг семьи Махатма Ганди. Он публично выступил в защиту неравного брака, опубликовав во многих индийских газетах своё заявление. Его авторитет сделал своё дело. Свадьбу решили провести по самым древним индийским обычаям, чтобы не оскорблять религиозные чувства парсов и не дразнить индусов, чтоб, как говорится, и волки были сыты, и овцы целы… Молодые семь раз обошли вокруг священного огня, произнося торжественную клятву верности. В 1944 году Индира родила своего первого сына Раджива, а через два года второго.
Пока дочь Неру устраивала свою личную судьбу, в стране произошли серьёзные перемены. 15 августа 1947 года Индия, наконец, добилась независимости. Джавахарлал сформировал первое национальное правительство. Вот тут-то и понадобилась премьер-министру помощь, потому что одно дело иметь внешнего врага и сплотиться с народом для борьбы, другое дело — оказаться один на один с властью.
Муж пытался воспротивиться отъезду Индиры в Дели, однако её час пробил и уже никто не мог остановить её карьеры. Индира стала личным секретарём отца, его неизменным советником, сопровождала Неру во всех зарубежных поездках, не оставляла главу государства во внутренних распрях. Индия получила тяжёлое наследие — сотни разных народностей, неграмотных, диких, голодных, с противостоянием индусов и мусульман. Первые годы независимости омрачились настоящей религиозной резнёй. Ни голодовки «отца народов» Махатмы Ганди, ни войска, ни экономические санкции ничего не могли изменить. В этот трудный для страны период талант Индиры проявился в полной мере. Она открыто шла к людям, врезалась прямо в гущу рассвирепевшей толпы, останавливала уже занесённый нож, заставляла замирать руку, державшую автомат. О её способности воздействовать на разъярённых людей ходят легенды. Возможно, она действительно обладала гипнотическими способностями, а может, сила её характера останавливала злобу.
В жестокой политической борьбе пролетали годы. Времени на семью оставалось мало. Своё женское предназначение Индира считала выполненным, родив двух мальчиков и устроив им уютное, тёплое гнёздышко. О муже заботилась мало. В сентябре 1960 года она находилась в деловой поездке по южному штату. Переговоры прошли на редкость успешно, удалось найти компромисс между забастовщиками и администрацией. На аэродроме Индиру встретил помощник отца и сообщил о тяжёлом сердечном приступе Фероза. Всю ночь женщина провела у постели мужа, всматриваясь в родные черты умирающего. Индира испытала тяжёлое нервное потрясение, неожиданно потеряв Фероза, осознав наконец, какое место в её жизни занимал этот скромный, непритязательный человек. Она на несколько месяцев отошла от политической жизни, предпочтя уединение. Но уже в начале 1961 года её общественное реноме стало расти. Она, член Рабочего комитета Конгресса, одновременно возглавила несколько комиссий, снова выезжала в очаги национальных конфликтов.