Страница 12 из 60
— А… ничего.
Почему-то именно это растерянное «а… ничего» убедило меня в том, что Андрей здесь действительно не при чем, а у меня острый приступ паранойи. Тем более он смотрел на меня так жалобно и удивленно, что заподозрить парня в каких-то тайных происках было бы верхом глупости.
— Ладно, забудь. Извини, если вдруг обидела. Со мной в последнее время это часто случается.
— Да нет, что ты, Лиза! Все в порядке, я прекрасно понимаю, как тебе тяжело приходится со всеми нами. Вот сейчас ты больше всего переживаешь из-за того, что мы перессоримся и завалим проект. Или я не прав?
Вид у меня в ту минуту был донельзя глупый и ошарашенный. Стопроцентное попадание в яблочко. А с этим парнем нужно держать ухо востро. Тот еще фрукт. Наивный простачок, а на самом деле пойди, узнай, что у него на уме.
— Ты не грусти, — продолжал меж тем Андрей, деликатно сделав вид, будто не заметил моей отвисшей челюсти. — У нас все наладится. Просто у вас была нормальная сработанная команда. А тут одновременно столько новых людей пожаловало. У всех разный характер, куча амбиций и прочее, и прочее. Вот все и притираются друг к другу. Ничего страшного здесь нет. Тем более что лишние люди из команды уже ушли. Из всей толпы новых авторов остались только я и Рита. Но насколько понимаю, мы уже успели зарекомендовать себя с хорошей стороны, иначе бы не продержались так долго.
— А Чемодан? — брякнула я, совершенно забыв собственное правило не обсуждать одного автора с другим. Впрочем, на гордое и почетное звание автора Димочка все равно не тянул, как ни крути.
— А что Чемодан? Совершенно очевидно, что в нашей команде он доживает свои последние дни.
— Ну, я бы не была столько категорична в суждениях.
— Ой, да брось, Лиза! Все всё прекрасно понимают. Просто не афишируют. Ладно, а теперь заканчиваем говорить о работе и начинаем разговор о нас. Так как насчет того, чтобы я проводил тебя до дома?
Раньше бы я согласилась, не раздумывая ни минуты. Сейчас же какой-то черт дернул меня сказать:
— Нет, Андрей. Спасибо, но в другой раз. Вполне вероятно, что сегодня могу остаться ночевать у друзей.
— Ну что ж, тогда, может быть, завтра? — как-то легко согласился Андрей.
— А почему бы и нет? — в тон ему отозвалась я.
На том и порешили. Пообедали и отправились раскладывать карточки на два новых сюжета. Летка и Димочка гордо промолчали всю вторую половину дня, но работа вчетвером тоже оказалась весьма продуктивной. Меньше людей — меньше возражений — быстрей выход продукта на-гора.
Димочка несколько раз выходил, видимо, проверял, на месте ли дядюшка, но так его и не дождался. Прямо из павильонов наш продюсер упорхнул на очередную деловую встречу. Но Димочка из вредности досидел до шести вечера, и лишь тогда отправился домой.
Летка покинула работу в одиночестве, всерьез разобидевшись на Стасика. А вот Стас, напротив, ушел в компании Риты. Я несколько раз в течение дня тихонько подсматривала за Ритой и Андреем, пытаясь уловить, не обменивается ли эта подозрительная парочка взглядами или паче чаяния тайными знаками, но нет. Андрей добросовестно работал с карточками и изредка бросал на меня теплые взгляды, а Ритка проделывала то же самое со Стасом. Видимо, это все происки ранней весны. Другого объяснения просто не вижу. Андрей, правда, убежал с работы одним из первых, но не я ли сама ему сказала, что на сегодняшний вечер он абсолютно свободен?
Дома я, повинуясь внезапному порыву, подошла к зеркалу. Оттуда смотрела вполне миловидная девушка неопределенного возраста где-то между двадцатью и тридцатью годами. Если придираться, то можно сказать, что чуть-чуть более худая, чем надо. Да и темные круги под глазами неплохо бы ликвидировать. А в целом очень даже ничего. Стрижка смешная с этакими кисточками за ушами. Глаза большие, пусть и грустные чересчур. Ресницы имеются. Правда, изрядно подправленные объемной тушью, но кто ж сейчас одними природными данными обходится? Черты лица не мелкие и не крупные. Что еще надо для полного счастья? Может, зря я так подозрительно отношусь ко всем знакам внимания в свой адрес? И что плохого в том, что молодой человек пытается поближе сойтись с симпатичной девушкой, каковой я, без сомнения, являюсь? Или все-таки не являюсь?
На всякий случай отошла чуть дальше от зеркала. Хм, фигура тоже вроде на уровне. На 90-60-90, конечно, не тянет, а вот где-то на 85-60-85 легко. Но у меня, извините, и рост отнюдь не как у подиумных моделей, а честный метр шестьдесят пять сантиметров. Правда, матушка до сих пор уверена, что не шестьдесят пять, а шестьдесят четыре, поскольку метр шестьдесят пять у нее самой. Но тут уж все вопросы не ко мне, а к Фрейду и его последователям. Ну, хочется человеку, чтобы его ребенок хоть в малости уступал ему — да кто же против!
Кстати, что-то они с отцом давно не звонили. Правда, у них сейчас один из самых сложных этапов эксперимента, один неверный шаг и все насмарку. Но про нас с дедом могли бы и не забывать. Все-таки, мы у них единственные близкие родственники. Или эта Америка им так мозги промыла, что они нами уже и не интересуются вовсе? И народная мудрость, между прочим, гласит, что если вам долго не звонят родственники или друзья, это говорит о том, что у них все хорошо. Значит, можно сделать вывод, что эксперимент и лабораторные испытания у родителей удаются на славу.
Словно услышав мои мысли, подошедший из большой комнаты дед сообщил:
— Отец звонил. Извинялся, что они с мамой совсем нас позабросили. Обещал, что ближе к лету приедут в гости. На целый месяц.
— Ура! — заголосила я, разом забыв свои мнимые обиды. — Ну, наконец-то! Как я по ним соскучилась!
— Не топочи, шишига! — ласково усмехнулся дед. — Пойдем, ужином накормлю.
Пока я уничтожала рассольник, а затем и отбивную с картошкой, дедушка молчал. Заговорил он, когда настал черед компота (можете смеяться, но я люблю компот, а дед его отлично готовит, так что всякие ассоциации со столовыми прошу держать при себе):
— Лиза, у тебя появился поклонник?
— Угу, — промычала я, даже не успев удивиться, откуда дед уже все знает.
— И как тебе юноша?
— Еще не разобралась. Собственно говоря, это его инициатива, поэтому пускай сам все и расхлебывает. А я пока со стороны на все это дело посмотрю.
— Ты чего-то боишься?
— Не знаю. Напрягают меня внезапные знаки внимания ни с того, ни с сего.
— Ты давно этого парня знаешь?
— Пару месяцев, может чуть больше. Только, знаешь, дед: устала я во всем этом разбираться, мотивы поступков искать, просчитывать, что у человека на уме, и зачем он сделал то или не сделал этого. И так уже кажется, что у меня одновременно мания преследования и шизофрения.
— Верь своей интуиции и ничего не бойся. Первая мысль — самая правильная, ее и держись.
— Дед, это все общие слова, — вздохнула я. — Да и не помню я своих первых мыслей. Я вообще уже ничего не помню, если в склерознике пометку не сделаю.
— Мне кажется, тебе пора отдохнуть.
— Да, я тоже так думаю. Сейчас какой-нибудь журнал полистаю и спать…
— Лизонька, я не о том. Тебе полностью отдохнуть надо. Может, отпуск возьмешь? Мы с Егором и сынком его уже через месяц на дачу отправимся, и ты давай с нами! Целый день лежи на солнышке, да грейся.
— Спасибо, дед. Как-нибудь потом. А теперь — я в свою комнату, ладно?
Странно. Если уж дедушка об этом заговорил, значит, действительно, дело дрянь. Он у меня товарищ деликатный, просто так советы давать не станет. Неужели я так ужасно выгляжу на его взгляд? Хотя… Да, наверное. Жаль, конечно, что с отпуском ничего не выйдет, никто меня сейчас с работы не отпустит.
А вот интересно: если так скажем, теоретически на эту проблему взглянуть? Ну, например, я серьезно заболела и выполнять свои служебные обязанности просто не в силах. Что тогда? Ну, если все упирается в одну-две недели нетрудоспособности, тогда все понятно: часть моей работы взваливает на себя Тамара, часть ложится на нашу бригаду и, скорее всего, на Летку. Надо отдать ей должное, девушка она дисциплинированная и аккуратная, как раз для редакторской должности. А если месяц-другой? Тогда, наверное, в редакторы окончательно выберут Летку, и отвертеться ей на этот раз не удастся. Может, мне и впрямь сказаться смертельно больной? Заодно и Летке за все пакости махом отомщу? Нет, так нельзя. Хотя, кто бы знал, как хочется.