Зеркальное отражение

– Надо беречь гостей и доходы, – заметил Худ.

– Это вы точно подметили, – согласился официант.

Подписав чек, Худ поблагодарил официанта. В этот момент защебетал его сотовый телефон. Он тотчас же ответил на вызов.

– Как там у вас, Майк? – спросил Худ. Взяв телефон, он направился в тенистый уголок, где никого не было.

– Хреново, – ответил Роджерс. – Меня переполняют ужас и злость.

– Что ты мне можешь сообщить? – спросил Худ.

– Я сейчас возвращаюсь к нам после встречи с боссом, – сказал Роджерс. – Произошло много событий. Самое главное, позвонил преступник. Он сдался. Мы его задержали.

– Все так просто? – удивился Худ.

– Это еще далеко не все, – возразил Роджерс. – Мы должны будем оставаться в стороне от одного дела, которое, по словам преступника, начнется по ту сторону океана. В бывшей Красной зоне. В противном случае нас ждет многократное повторение случившегося.

– Речь идет о чем-то серьезном? – спросил Худ.

– Пока что нам ничего не известно. Похоже, тут замешана армия.

– Это рука нового президента? – спросил Худ.

– Мы так не думаем, – сказал Роджерс. – Судя по всему, это реакция на его победу на выборах, и он сам, скорее всего, тут ни при чем.

– Понятно, – сказал Худ.

– На самом деле, мы полагаем, что приказ поступил из той телестудии, о которой нам уже сообщали. Мы раскопали весьма солидный бумажный след. Босс дал "добро" на то, чтобы присмотреться к этому повнимательнее, не дожидаясь, когда мы полностью разберемся во всех бумагах. Лоуэллу предстоит поработать.

Худ, расхаживавший под пальмой, застыл на месте. Значит, президент разрешил группе "Бомбардир" совершить экскурсию в Санкт-Петербург, а Лоуэлл Коффи, юридический советник Опцентра, отправится получать санкцию специальной комиссии Конгресса по надзору за разведывательными ведомствами. Выходит, действительно все очень серьезно.

Худ взглянул на часы:

– Майк, я постараюсь вернуться ночным рейсом.

– Не надо, – остановил его Роджерс. – Время в запасе у нас есть. А если начнется что-то настоящее, я всегда смогу перебросить тебя вертолетом в Сакраменто, а потом ты с авиабазы "Марч" вылетишь сюда.

Худ оглянулся на детей. Завтра утром они собрались совершить обзорную экскурсию в Голливуд. И Роджерс прав. До базы ВВС на вертолете лететь чуть больше получаса, а оттуда он меньше чем за пять часов доберется до Вашингтона. Однако, вступая в должность, он принес клятву, и у него нет желания переваливать свою работу – точнее, ношу, ответственность – на чужие плечи.

У него учащенно забилось сердце. Худ понимал, чем оно озабочено. Сердце уже начинало перекачивать свежую кровь к ногам, чтобы он успел на самолет.

– Разреши мне переговорить с Шарон, – попросил Худ своего заместителя.

– Она тебе голову оторвет, – сказал Роджерс. – Выдохни и соверши оздоровительную пробежку по парку. Мы со всем справимся сами.

– Спасибо, – сказал Худ, – но я обязательно дам тебе знать, если что-нибудь надумаю. Спасибо за то, что держишь меня в курсе. Я еще позвоню.

– Не сомневаюсь, – угрюмо буркнул Роджерс.

Окончив разговор, Худ закрыл телефон и осторожно подбросил его на ладони.

Шарон оторвет ему голову, а дети будут убиты горем. Александр так давно мечтал сходить с отцом в парк виртуальных аттракционов.

"Господи, ну почему в жизни ничего никогда не бывает просто?" – мысленно спросил себя Худ, направляясь обратно к бассейну.

– Потому что в этом случае в отношениях между людьми не было бы никакой динамики, – пробурчал он себе под нос, – и жизнь стала бы невыносимо скучной.

Хотя, надо признать, как раз сейчас немного скуки не помешало бы. Именно в надежде ее найти он приехал в Лос-Анджелес.

– Пап, ты нырнешь к нам? – радостно завопила, увидев отца, Харлей.

– Нет, балда, – возразил Александр. – Разве ты не видишь, у него в руке телефон?

– Сам балда, – ответила девочка. – На таком расстоянии я без очков ничего не вижу.

Шарон, перестав поливать сына из водяного пистолета, подплыла к бортику. По ее лицу Худ понял, что она уже обо всем догадалась.

– Собираемся в кружок, – позвала Шарон детей, когда муж опустился на корточки у края бассейна. – Кажется, папа вознамерился нам что-то сообщить.

– Мне нужно возвращаться, – просто сказал Худ. – То, что произошло сегодня... мы должны принять ответные меры.

– Папа нужен в Вашингтоне, чтобы надавать негодяям по заднице, – прокомментировал Александр.

– Тише, – остановил сына Худ. – Помни, болтливые языки...

– ...топят корабли, – закончил за отца десятилетний мальчишка. – Прошу меня пра-астить... – с этими словами он скрылся под водой.

Двенадцатилетняя сестра попыталась было его удержать, но Александр выскользнул у нее из рук.

Сверкнув глазами, Шарон посмотрела на мужа.

– А эти ответные меры, – тихо промолвила она, – их никак нельзя принять без тебя?

– Можно.

– Так оставайся.

– Не могу, – сказал Худ. Он опустил взгляд, затем посмотрел в сторону. Куда угодно, лишь бы не встречаться глазами с Шарон. – Извини. Я тебе позвоню.

Поднявшись, Худ окликнул детей, которые, на минуту оторвавшись от игры в салки, помахали ему.

– Привезите мне из парка развлечений футболку, – сказал он.

– Обязательно! – крикнул Александр.

Развернувшись, Худ направился прочь.

– Поль! – окликнула его Шарон.

Остановившись, он оглянулся.

– Понимаю, как тебе сейчас трудно, – сказала она, – и ничем не могу тебе помочь. Но нам ты тоже нужен. Особенно Александру. Завтра он весь день только и будет сокрушаться: "О, папе это очень понравилось бы!" и "Папа был бы в восторге!". И очень скоро тебе придется принимать "ответные меры" по поводу того, что тебя постоянно не бывает дома.

– Неужели ты думаешь, что меня самого это не убивает? – спросил Худ.

– Значит, недостаточно, – сказала Шарон, отталкиваясь от бортика. – Не настолько, чтобы оторваться от своих игрушек в Вашингтоне. Ты подумай об этом, Поль.

"Обязательно подумаю", – мысленно заверил себя Худ.

А пока ему нужно успеть на самолет.

Глава 17

Понедельник, 03.33, Вирджиния

Подполковник У. Чарльз Скуайрс стоял на погруженной в темноту взлетно-посадочной полосе базы в Квонтико. На нем были штатский костюм и кожаная куртка. Поставив переносной компьютер между ногами на бетон, Скуайрс поторапливал остальных шестерых членов группы "Бомбардир", занимавших места в двух вертолетах "Джет-Рейнджер", которым предстояло перебросить их на базу ВВС Эндрюс. Оттуда собственный "Си-141Б", совершив одиннадцатичасовой беспосадочный полет, доставит их в Хельсинки.

Ночной воздух был прохладным и бодрящим, хотя, как обычно, наибольшее возбуждение Скуайрс получал от самой работы. Еще в детстве, когда жил на Ямайке, он испытывал ни с чем не сравнимый восторг, выбегая на футбольное поле перед началом матча, даже когда предстояла встреча с грозным соперником; то же самое чувство Скуайрс переживал сейчас, руководя работой "Бомбардира". Именно зная о любви Скуайрса к футболу, Худ позволил ему назвать свой отряд в честь той позиции, на которой тот играл на поле.

Скуайрс спал в своем маленьком домике на базе, когда ему позвонил Роджерс и отдал приказ об отправке в Финляндию. Извинившись, Роджерс сообщил, что Конгресс одобрил отправку только семи человек вместо обычных двенадцати. Конгресс всегда придирчиво изучал все подробности предстоящей операции, стараясь максимально обезопасить себя от возможных последствий, и на этот раз было принято решение сократить численность группы. К счастью, в последнее время Скуайрс приспособился вести игру практически с любым численным составом своей команды.

Скуайрс не стал целовать жену на прощание: расставания получались гораздо безболезненнее, если она в этот момент спала. Вместо этого он взял в ванную телефон защищенной связи и поговорил с Роджерсом. Общий план состоял в том, что группе Скуайрса предстоит выдавать себя за туристов. Роджерс обещал еще раз связаться со Скуайрсом, когда самолет поднимется в воздух, и сообщить дополнительные подробности. Пока что троим оперативникам предстояло отправиться в Санкт-Петербург, а четверо останутся ждать их в Хельсинки, в качестве группы прикрытия.