Зеркальное отражение

– Говорил, – подтвердил Косыгин, – но Дмитрий предложил мне более хорошую мысль. Дима, почему бы тебе самому не рассказать о ней Николаю Александровичу?

Догин перевел взгляд на бандита. Тот не спеша уселся поудобнее. Догин почувствовал, что делает он это, лишь чтобы заставить его ждать. Шович откинулся назад, закинул ногу за ногу, смахнул с лакированного черного ботинка несуществующую пылинку.

– Мои люди в Америке говорят, что ФБР наловчилось мастерски наносить "ответные удары", – начал Шович. – Пока мы заправляем игорным бизнесом или торговлей наркотиками, нас лишь стараются сдерживать. Но стоит нам только затронуть американских граждан, следует неминуемый жесткий ответный удар. Тем самым американские власти не позволяют улицам городов превратиться в арену кровавых сражений. Поскольку наших людей интересуют в первую очередь деньги, а не политика, они наотрез отказываются наносить удары по правительственным целям.

– В таком случае, что вы предлагаете? – нетерпеливо спросил Догин.

– Преподать урок, ударив по гражданской цели, – мрачно усмехнулся Шович.

– Зачем? – спросил Догин.

За гангстера ответил Косыгин:

– Для того, чтобы безраздельно привлечь внимание всей Америки. Как только это произойдет, мы скажем, что если нас оставят в покое в Восточной Европе, новых террористических актов не последует. Больше того, мы даже выдадим американским властям непосредственного исполнителя, тем самым позволив президенту Лоуренсу показать, как быстро и решительно он реагирует на критические ситуации.

– Разумеется, – вмешался Шович, – вам придется возместить моим людям в Америке потерю человека. Но эти деньги вы возьмете из своей маленькой сокровищницы.

– Естественно, – согласился Косыгин. Взяв бутылку водки, он вопросительно посмотрел на Догина. – Как мы всегда с тобой говорили, Коля, достаточно будет удержать Соединенные Штаты до тех пор, пока в вечерних выпусках новостей не появятся сюжеты с убитыми и искалеченными солдатами. Американский народ не потерпит, чтобы американская армия несла потери. Поскольку до президентских выборов остается всего несколько месяцев, Лоуренс не станет вмешиваться.

Догин посмотрел на Шовича.

– По какой именно гражданской цели вы намереваетесь нанести удар?

– Сам я не знаю и не хочу знать, – с безразличным видом ответил тот. – Мои люди живут там. Среди них есть наемники, есть и патриоты. Но тот, на кого падет выбор, будет знать, как лучше всего нанести удар на американской земле. Я полностью оставляю это на их усмотрение. – Он усмехнулся. – Завтра в это же время мы узнаем о случившемся из средств массовой информации.

– Завтра! – воскликнул Косыгин. – Мы люди дела! – Он плеснул водки себе и Шовичу. – Наш друг Николай не пьет, так что мы разрешим ему чокнуться с нами чаем. – Он поднял чашку. – За наш союз!

Когда все трое чокнулись, Догин ощутил в животе огонь. Это переворот, вторая революция. Предстоит возродить империю, и будут человеческие жертвы. Но хотя Догин принимал это, ему претило безразличие Шовича. Гангстер перешел от похищения к убийству так, словно это было одно и то же.

Отпив чай, Догин напомнил себе, что этот чудовищный брак по расчету необходим. Каждому лидеру приходится идти на компромиссы, чтобы двигаться вперед. Петр Великий преобразовал российскую промышленность и русское искусство, руководствуясь идеями, привезенными из Европы. Сотрудничество с Германией позволило Ленину свергнуть царя и выйти из Первой мировой войны. Сталин упрочил свою власть, расправившись с Троцким и сотнями тысяч других людей. Ельцин, чтобы спасти экономику от полного коллапса, пошел на сделку с воротилами "черного рынка".

И вот сейчас ему самому приходится заключить союз с гангстером. По крайней мере, Шович свой, русский. Это все же лучше, чем отправляться в Соединенные Штаты с протянутой рукой, умоляя о деньгах и моральной поддержке, как это когда-то сделал Горбачев и делает сейчас Жанин...

Косыгин и Шович залпом выпили водку. Догин старался не смотреть Шовичу в глаза. Он не хотел думать о средствах – только о цели. Вместо этого министр мысленно представил карту, висящую на стене у него в кабинете. Карту великого возрожденного Советского Союза.

Глава 10

Воскресенье, 20.00, Нью-Йорк

Получив заказ на рогалики из Санкт-Петербурга, Герман Юсупов положил в хозяйственную сумку десять фунтов пластида. Сверху он прикрыл взрывчатку рогаликами. Затем он прошел к расположенному в трех кварталах магазину "Все русское", в котором продавались книги, видеокассеты и другие товары из России. Еще через час он отнес другие десять фунтов взрывчатки в ломбард Микки на Брайтон-Бич.

В течение дня Герман обошел пятнадцать адресов, доставив в общей сложности сто пятьдесят фунтов пластида. Он не знал, следят ли за ним, но исходил из предположения, что следят. Поэтому в каждом месте Герман исправно получал деньги за доставленный заказ и даже громко ругался по поводу недостаточных чаевых.

После ухода Германа другой курьер забирал взрывчатку и относил ее в дом престарелых святого Николая, где их укладывали в мешок для переноски тела. Затем этот мешок отвезли в погребальную контору Черкасова в район Сент-Марк и загрузили в гроб. Семейство Майковых доверило поставку оружия и взрывчатки Бельникам. Сами Чайковы специализировались на планировании и осуществлении операций.

Тоннель, связывающий Куинс с центром Нью-Йорка, проходит под проливом Ист-Ривер. Начинается он от Тридцать шестой улицы между Второй и Третьей авеню. Тоннель соединяет остров Манхэттен со скоростным шоссе, ведущим на Лонг-Айленд, которое выходит из Куинса. Тоннель, возраст которого насчитывает уже пятьдесят пять лет, является одной из главных транспортных артерий города, и в любое время суток на всем своем протяжении в шесть тысяч футов заполнен машинами.

В этот теплый воскресный вечер в тоннеле не было тех, кто спешил домой с работы. Ярко-оранжевые лампы освещали дорогу семьям, возвращающимся из города, и путешественникам, которые направлялись в международный аэропорт имени Кеннеди или аэропорт "Ла-Гуардиа".

Высокий, светловолосый и светлобородый Эйваль Экдол опустил вниз стекло катафалка и вдохнул полной грудью насыщенный выхлопными газами воздух, который напомнил ему Москву. Экдол не думал о том, кто те люди, что едут сейчас по тоннелю, и чем они занимаются в жизни. Это не имело значения. Их смерть станет той ценой, которую надо будет заплатить в войне за новый мировой порядок.

Подъезжая к выезду из тоннеля, уроженец Советского Союза нажал кнопку зажигалки. В то же мгновение лопнула левая передняя покрышка, и Экдол направил завилявший катафалк к стене, не обращая внимания на сердитые возгласы других водителей, которым пришлось перестраиваться в другой ряд, чтобы не врезаться в него. Американцы всегда ругаются, как будто плохое не имеет права происходить и, более того, направлено на каждого из них лично.

Включив аварийные огни, Экдол вышел из катафалка и направился пешком к выезду из тоннеля. Достав из кармана сотовый телефон, он сделал вид, что кому-то звонит. Продолжая притворяться, что он ведет разговор, Экдол подошел к будкам контролеров, собиравших плату за проезд по тоннелю.

Он прошел мимо полицейской машины, стоявшей рядом с будками. Молодой полицейский справился у него, не нужна ли помощь.

– Благодарю вас, нет, – по-английски с сильным акцентом ответил Экдол. – Я уже позвонил в контору.

– Покрышка лопнула? – продолжал полицейский.

– Хуже, – ответил Экдол. – Сломалась шаровая опора.

– В тоннеле темно, – сказал полицейский. – В вас кто-нибудь врежется. У вас есть аварийный фонарь?

– Нет, сэр.

Полицейский открыл багажник своей машины.

– Надо будет сходить и поставить.

– Спасибо, – сказал Экдол. – Сейчас я к вам подойду. Мне надо предупредить родственников покойного.

– Да, – усмехнулся полицейский. – Чертовски неприятная штуковина – похороны без тела.