Страница 42 из 44
Из порезов потекла кровь.
Вот тут Васик понял, что деваться некуда, что не откроют ему эти сволочи дверь, пока парень его не убьет или пока сам Васик — каким, непонятно, чудом — не убьет этого безумного парня.
"Даже и в этом случае не откроют, — решил Васик, — просто не откроют и все. Мне конец. Как и этому вот… в халате. Мне конец!.."
Ему снова показалось, что невидимый наблюдатель засмеялся.
– Вот и славно, — услышал Васик после минутной паузы, — удачи тебе, амиго… Веди себя хорошо.
– Хорошо… — повторил Васик и отпрыгнул в сторону, увертываясь от, нового удара.
Он действовал теперь, почти не думая ни о чем. Понимание приближающейся смерти целиком охватило его. Он хотел только на несколько мгновений еще отсрочить час своей гибели, догадываясь, что никаких посредников в этой квартире он не встретит. И никто не освободит его. Потому что тот самый голос, который он слышал, — то тоненький, то разделяющийся вдруг непонятным образом на несколько голосов — на самом деле звучал у него самого в голове.
Виктор держал на ладони маленькую куклу. На голову ее была надета черная спортивная шапочка — совсем крохотная, а во лбу торчал длинный тонкий металлический стержень. Виктор посмотрел кукле в глаза и рассмеялся, будто увидел там что-то очень забавное. Потом помолчал с минуту и негромко проговорил:
– Вот и славно… Удачи тебе, амиго… Веди себя хорошо…
Спрятав куклу в карман, Виктор вышел из машины и направился к подъезду.
"Все уже, должно быть, кончено, — подумал он, поглядев на часы. — Зеркало Черного Небытия сделало свое дело… Только вот странно…"
Он осмотрелся.
"Здесь нет машины этой… Даши. На чем же они приехали сюда?"
Он пожал плечами и вошел в тот самый подъезд, куда входил уже много-много раз.".
Конечно, ни Толян, ни Колян не догадались спросить через дверь, кто пришел. Просто-напросто Колян подхватил в дрожащие руки зеркало, а Толян взял пистолет и встал у двери. Дотронувшись до замка, он, сглотнув, кивнул своему товарищу.
Колян поднял зеркало на уровень своего лица и — насколько мне было видно — зажмурил глаза. Парней здорово потряхивало от страха, но они, видно, решили действовать согласно данным инструкциям и довести дело до конца.
Толян передернул затвор пистолета и открыл дверь.
Невозможно было представить себе то, что случилось несколькими секундами спустя.
Через порог квартиры переступил высокий мужчина.
– Выполнили то, что я поручал вам? — с ходу спросил он, а потом уже кивнул Толяну, как давно знакомому, и перевел взгляд на Коляна, держащего в руках зеркало.
Пришедший глянул в него, и черты его лица исказились. Он отшатнулся назад и наткнулся спиной на дверь, тут же захлопнувшуюся под тяжестью его тела. Он поднял руки, чтобы прикрыть ими глаза, но руки уже не слушались его.
Толян заорал от страха. Даша вскрикнула, и я понимала, что происходит с ним — то же самое было и со мной, когда я посмотрела в это зеркало, предназначенное для того, чтобы лишать экстрасенса паранормальной энергии, которой он обладает, и повергать его в Черное Небытие.
Тот, кто вошел, — был экстрасенсом, обладающим паранормальными способностями… Иначе бы он не отреагировал таким образом на это чудовищное зеркало.
Лицо пришельца искажалось все больше и больше; казалось, чья-то невидимая рука мнет его кожу, калеча губы, выворачивая ноздри, выдавливая глаза… Он гортанно замычал, бессильно закидывая голову назад. Колени его подогнулись…
Я знала — еще несколько секунд, и все будет кончено, поэтому рванулась с места и, не думая больше ни о чем, ударила Коляна по руке. Зеркало полетело на пол и с оглушительным грохотом раскололось — осколки стекла и обломки старинного дерева на мгновение повисли в воздухе и — медленно осыпались вниз.
– Что ты делаешь?! — закричала Даша. — Зачем ты его спасла?! Это же — он!
Да, это он…
Человек опустился на колени, посмотрел на меня мутными глазами и, ни слова не говоря, рухнул лицом на осколки.
Колян и Толян, вереща от страха, кинулись к двери, но, наткнувшись на меня, невидимую для них, с воплями бросились в спальню, роняя на ходу пистолеты.
Из ванной раздался страшный вой. Держась одной рукой за ушибленную голову, а в другой сжимая массивный вантуз, из ванной вышла пришедшая в себя двоюродная тетка Катерины. Увидев своих обидчиков, жалко трясущихся от страха, она двинулась на них, размахивая вантузом и щелкая металлическими вставными челюстями.
Я встала на колени перед человеком, лежащим на груде осколков, с трудом перевернула его на спину.
– Привет, — сказал Витя, открыв глаза, и закашлялся. — Обдурила меня, да? Как я ни перестраховывался, а ты… Пытался все рассчитать и попался в свою же собственную ловушку.
Он закашлялся — на этот раз тяжелее и дольше. Я не произнесла ни слова, просто смотрела ему в лицо. У меня не было сил удивляться, а тем более злиться или делать еще что-то…
– Как это? — спросила стоящая за моей спиной Даша. — Как могло такое получиться? Значит, тот самый неведомый шеф — это ты, Виктор?
– Я, — кивнул он и попытался усмехнуться, но сил у него не хватило даже для этого…
– И директор клиники? Виктор кивнул.
– Да как же так?! — не вынеся всего этого, закричала я. — Как же так могло получиться?
– Разве это теперь важно? — поморщившись, проговорил Виктор. — Кстати, как вы обе здесь оказались? Познакомились уже с моей женой?.. Да?.. — он глянул на меня, но усмехнуться у него опять не получилось. — С женой… Я женат… Черт…
Говорить ему было все труднее.
– Как же так?.. — выговорили мои губы. — Зачем все это? Ты же говорил, что любишь меня? Ты же… любил меня?
Виктор фыркнул, но вместо издевательского смеха изо рта у него плеснула кровь.
– Я тебя ненавидел… — выговорил он, — и сейчас ненавижу… Ты пыталась убить моего отца… отца…
– Какого еще отца? Я никого не пыталась убить…
– Моего отца зовут Захар!
Даша вскрикнула и с ужасом и отвращением отшатнулась. У меня закружилась голова. Убийца моей сестры… Мой смертный враг… стал, можно сказать, моим родственником? Ведь я жила с его сыном… Я жила с сыном Захара!
– Мой отец — Захар! — Виктор снова закашлялся, но последним усилием воли пересилил себя и дальше говорил уже, почти не прерываясь:
– Когда я приехал в этот город, почти никого здесь не знал. Остались кое-какие старые отцовские связи… Он дал мне наводки, чтобы я завел здесь свое дело. Рассказал он мне и о тебе. Когда я более или менее поднялся на ноги, то развелся с дурой Степанидой, женился на этой красивой стерве, нашел тебя… Силы ада! Как же я тебя ненавидел! Удивительно, как я смог заэкранировать свою ненависть и делать вид, что я тебя… люблю!.. Ты не могла не чувствовать моей ненависти… Твои сны…
Я вспомнила липкую паутину и черную дыру, в которую каждую ночь затягивала она меня. Теперь-то понимаю, что ждало меня на дне той дыры. И весь этот бесстыдный блеф с несчастной Степанидой был затеян лишь для того, чтобы только запутать меня…
– Как я желал твоей смерти! — продолжал Виктор. — Но отец много рассказывал о тебе и говорил, что человека, обладающего экстрасенсорными способностями, не так-то легко убить. Тогда я привез от отца это зеркало… Я насытил его силами и душами загубленных мною детей… Да! В этом и состояло мое дело! Я подыскивал детей богатеньких родителей и отцовскими ядами отравлял их здоровье… А потом делал вид, что лечил их, и брал за это баснословные деньги… На которые и выстроил свою клинику. Это зеркало…
Речь Виктора становилась все путаннее и непонятнее. Жизнь уходила от него, а черная энергия, высосанная чудовищным зеркалом, предназначенным для того, чтобы погубить меня, уже не помогала моему бывшему любимому.
– Это зеркало… — хрипел Виктор, — оно должно было убить тебя, а убило меня… Черт возьми, ошибка. Да! Ошибка! Я думал, что все уже в моих руках, что все вы мертвы. Но я ошибся. И моя ошибка слишком дорого мне стоила. Я день за днем копил ненависть, я разыграл всю эту комедию с Катериной, ее сыном и похищением не для того, чтобы заработать деньги, а чтобы отвлечь тебя, переключить твое внимание на другие проблемы, а потом уничтожить вас всех… Я! Я! Я! Я играл и импровизировал. Отец был бы доволен мной, если бы все получилось! Тонкая импровизация и неожиданные повороты… Чтобы завоевать доверие придурка Васика, я спас ему жизнь, расстреляв двух нанятых мною остолопов пулями, которые используются в современном кино. Я имитировал любовь, дружбу и доверие… Выдумывал и…