Страница 68 из 68
После этой реплики оба мужчины исчезают, а мы видим старого и больного Мейнерта, который сидит в своем кабинете под огромной статуей Моисея.
Голос Фрейда за кадром. Да. Я боялся себя, я отказывался становиться взрослым. Взглянуть истине в глаза. Брейер, я без конца мучился: я признавал всех этих отцов, чтобы защититься от самого себя, и не было мне покоя до тех пор, пока я не уничтожил их всех. Все вы завораживали меня, и в вас я хотел убить своего отца! (В кадре снова могила Якоба Фрейда.) Он умер. И вместе с ним погребены мои приемные отцы. Я остался наедине с самим собой, и я больше ни к кому не питаю ненависти.
Брейер. Но сможете ли вы любить?
Фрейд. Да. Любить родных детей и детей приемных – тех людей, если таковые найдутся, что поверят в мое учение. Теперь отец—это я. Брейер, я воспользовался вами как средством, чтобы потерять себя и обрести вновь. Простите ли вы меня?
Брейер ласково берет и пожимает руку Фрейда. (Пауза.)
Брейер (тихим голосом). Я полагаю, мы больше никогда не встретимся?
Фрейд (дружески). Нет. Больше никогда.
Брейер. Вы завоевали право быть одиноким.
Фрейд(сглубокой печалью). Да. (Он показывает на небо: облака рассеялись, появилось скупое и холодное зимнее солнце.) Я один, а небо опустело. Я буду работать один, стану своим единственным судьей и своим единственным свидетелем. К счастью, все всегда кончается смертью (Неожиданно.) Брейер, я не хочу, чтобы моя жена стала жертвой моего одиночества. Она безрадостна, это тревожит меня. Не могли бы вы позволить Матильде встречаться с нею?
Брейер. Матильда только этого и просит. Ведь Марта не встречается с ней из-за боязни, что вам будет это неприятно.
Фрейд. Это мне не понравилось бы… раньше! Якоб Фрейд составил счастье моей матери. (С грустной улыбкой.) Но мне не кажется, что быть женой Зигмунда Фрейда – это большая радость.
Брейер. Матильда напишет ей завтра. Прощайте, Фрейд.
Фрейд (дружески, но печально, словно предстоит очень долгая разлука.) Прощайте.
Брейер уходит.
Фрейд остается один перед могилой. Он не оборачивается: его взгляд неотрывно устремлен на фамилию отца, выгравированную на могильной плите. Через несколько мгновений по щекам его текут слезы – он не пытается их утереть. Он стоит еще несколько секунд, потом поворачивается и с глазами. полными слез, идет между могилами к массивным кладбищенским воротам.
КОНЕЦ