Каныш Сатпаев

В сибирских Афинах

I

Технологический институт стоит у пересечения улицы Почтамта и Бульварной на склоне круглой сопки, возвышающейся почти в центре города. По соседству располагаются здания университета. В то время это были единственные высшие учебные заведения Сибири. Поэтому Томск издавна называли «сибирским светочем» или даже сравнивали его с научной столицей древнего мира, именуя город сибирскими Афинами.

Не только университет, открытый еще в девятнадцатом веке, и технологический институт, существующий с 1900 года, составляли славу Томска. Здесь находилась единственная в Сибири типография, печатавшая книги, было много культурно-просветительных учреждений. Богатством и красотой отличалась архитектура зданий. И улицы города спланированы иначе, чем в других старых поселениях края. Главные из них были вымощены, а по сторонам проезжей части устроены деревянные мостки.

Учебные корпуса университета выстроены в стиле классицизма, высокие фасады и карнизы пышно отделаны. Все эти прекрасные здания окружены мощно разросшимся лесопарком — при закладке университета здесь был оставлен нетронутый кусок тайги.

Строения технологического института не уступают в красоте университетским и выглядят даже величественнее их. Они возведены позже и еще более продуманно спланированы. Здания строились по индивидуальным проектам самих преподавателей института. Хорошо, по-хозяйски продуманы размеры, расположение учебных аудиторий и даже их акустика: в общих лекционных залах голос лектора хорошо слышен с любого места. Лаборатории оснащены новейшими приборами. А чертежный зал со своими специальными столами и идеальным освещением не имел равных.

Разумеется, Каныш был в восторге от всего увиденного. Он не жалел, что приехал.

Декан принял молодого человека приветливо. По-видимому, ходатайство профессора Усова возымело действие, ибо Каныш был без труда освобожден от экзамена по иностранному языку. Ему оставалось лишь сдать математику.

В назначенное время Сатпаев явился к профессору Шумилову. Молодой человек уже наслышался от студентов о его странностях. Ему ничего не стоило выставить экзаменующегося за дверь из-за какого-либо пустяка или поставить отличную оценку за удачное решение одной лишь задачи.

— Ну-ка, степняк, садись поближе, посмотрим, на что ты годен: овец пасти или гранит науки грызть?

И профессор математики дал ему для решения алгебраическое уравнение с двумя неизвестными. Каныш без затруднения справился с заданием. Ведь недаром он несколько лет готовился к этому испытанию, да и работа над учебником алгебры кое-чему его научила. Профессор предложил еще несколько задач, они были уже посложнее, требовали определенной смекалки. И с ними абитуриент справился лучше, чем мог ожидать экзаменатор. Шумилов воскликнул:

— Браво, браво, голубчик! Выходит, ты в своей степи даром времени не терял. Я рад, что ты оправдываешь похвалу почтенного Михаила Антоновича. Учиться тебе в нашем храме науки!

Итак, он стал студентом Сибирского технологического института. Наконец-то он достиг того, к чему страстно стремился все последние годы...

Жизнь в городе только начала налаживаться после разрухи военного времени. Не хватало продовольствия, топлива, одежды. Особенно тяжело приходилось студентам. На весь университет и институт имелось лишь одно общежитие. Получить место в нем удавалось лишь учащимся старших курсов. Студенты жили или на частных квартирах, или, когда не хватало средств, вели настоящую бродячую жизнь. Многие ночевали в вестибюлях учебных зданий, на столах в аудиториях. Руководство вузов знало об этом, но делало вид, что не замечает. Корпуса в ту зиму не отапливались — не было топлива, и в лекционных залах стоял такой холод, что студентам и преподавателям приходилось заниматься в верхней одежде. Лекции слушатели записывали карандашами. Питались и того хуже. В институтском ларьке в день на каждого выдавалось 400 граммов черного хлеба, но, для того чтобы получить хотя бы это, приходилось выстаивать в очереди на морозе несколько часов подряд. Студенческая столовая из-за отсутствия продуктов была закрыта.

Но Канышу повезло, его пригласил к себе Михаил Антонович. Узнав о нехватке мест в общежитии, Усовы в один голос заявили ему:

— Не пытайся даже, все равно не отпустим. Неужто ты думаешь, что мы можем жить у твоих родичей целой ватагой месяцами, а тебе позволим ютиться где-то по чужим углам?..

Горный факультет, который он избрал, готовил инженеров по четырем специальностям: геология, горное дело, металлургия и маркшейдерия. В продолжение пяти лет студенты изучали все эти предметы, разумеется, с преобладанием какого-либо одного из них в соответствии с основной специализацией. Горных инженеров не хватало, и вузы выпускали специалистов широкого профиля. В дипломе окончившего Сибирский технологический значилось просто: горный инженер. Универсальная квалификация требовала соответствующей подготовки. Вот почему учебная программа факультета была сильно перегружена. Читались такие дисциплины, знание которых могло и не пригодиться выпускнику в его практической работе в будущем. Например, изучались курсы «Архитектура», «Гидравлика», «Паровые котлы». Лишь одно облегчение появилось в последние годы — из старой, дореволюционной программы были исключены латинский язык и духовные дисциплины.

Факультет был открыт в 1901 году. Его организатором и основателем считается Владимир Афанасьевич Обручев. К тому времени он уже прославился основательными трудами по изучению природы и ресурсов Сибири, Средней Азии, как неутомимый исследователь-путешественник. Владимир Афанасьевич составил такую программу, какой не было в то время ни в одном из подобных учебных заведений империи: до минимума оказались сокращены теоретические курсы, зато до предела увеличена доля практических дисциплин; и все они должны были подкрепляться работой студента в поле и на действующих месторождениях; существенно изменился и порядок изучения многих предметов. Например, в Петербургском горном институте, выпускником которого был сам Обручев, геологию изучали лишь на четвертом году, а в Томске этот курс начинался в первом же семестре... Едва ли не самым важным считал Обручев качество преподавания. Поэтому для ведения основных курсов Владимир Афанасьевич пригласил в Томск самых крупных специалистов. Благодаря его старанию и настоянию в Сибирском технологическом оказались такие крупные инженеры — практики горного дела, как Янышевский, Лаврский, Казанский, Тове.

Сам Обручев был по преимуществу геологом, поэтому наиболее богато оснащенной на факультете оказалась кафедра геологии, по совместительству возглавлявшаяся Владимиром Афанасьевичем. Собственная многолетняя практика, длительные путешествия в глубины Азии давали ему богатый материал для лекций. Он отказался от установившегося годами обыкновения изучать геологию как единый курс. Обручев делит ее на разделы «Общая и полевая геология», «Петрография», «Курс полезных ископаемых» и некоторые другие, каждый из которых по отдельности включает в учебную программу. Были организованы кабинеты петрографии, геологии. Создана специальная библиотека по геологическим наукам, в ней насчитывалось тогда более трех тысяч книг. Практическая работа будущих геологов обязательно проходила в полевых условиях, чаще всего в поисковых партиях. Таким образом, студент, решивший стать геологом, с первого года учебы начинал жить беспокойной, неустроенной жизнью разведчика недр.

Такая продуманная работа неизбежно должна была дать практические результаты. Так и случилось. В считанные годы в глубине Сибири выросла новая школа геологов, которая начала одно за другим выявлять на востоке страны крупные месторождения полезных ископаемых.

Тем не менее своенравный и принципиальный основатель горного факультета в условиях политической реакции не смог удержаться на своем посту. В 1912 году министр просвещения, известный консерватор Кассо издает приказ об увольнении профессора В.А.Обручева со службы за неуместные политические высказывания.