Страница 60 из 68
— Лешка!
— Да, господин десятник, — фигурка подростка выросла рядом с ним.
— Пойдем со мной, я тебе кое — что покажу. И прикажу.
Когда они вошли в комнату десятника, Лешка опешил, даже попятился, но сзади стоял десятник и с серьезным видом отдал приказ.
— И только посмей не исполнить! — добавил он, выходя из комнаты.
Лешка, глядя на обнаженное девичье тело, вдруг с удивлением понял, насколько все разное. Где же то мерзкое чувство после посещения дома свиданий? Нет, сейчас в нем всё вдруг загорелось и стало приподниматься, он почувствовал жар и, не отрывая взгляда от чудесного зрелища, Лешка забыл всё на свете.
Уже глубокой ночью, из — за тонкой двери раздался недовольный голос десятника, вернувший Лешку с небес на землю.
— Я, между прочим, давно спать хочу…
С тех пор Лешка еще несколько раз встречался с Дирой, на большее не хватило денег: старая скряга, как назвал Лешка хозяйку, заломила целую серебрянку, а Лешка ведь получал жалованьем всего две медянки в неделю. И так пришлось влезть в долги, но солдаты, узнав, для чего парнишке потребовались деньги, отдали их ему без колебаний. А ведь вначале хозяйка и вовсе затребовала пять серебрянок. Когда Лешка в расстройствах вернулся в гостиницу, его увидел тот самый десятник, расспросил и, взяв его с собой, пошел к дому свиданий.
По дороге он рассказал, как все там началось. Тогда, войдя в дом, он нашел хозяйку заведения и потребовал показать самых лучших девушек. Та попыталась его обмануть, приведя совсем не то, что требовалось.
— Ты хоть знаешь, по чьему приказу я здесь? По приказу барона Краста, командира личной сотни его светлости Ксандра Ларского.
— А сколько мне заплатят? — реакция хозяйки была предсказуема.
— Это решит сам милорд. С ним о цене и договоришься, если, конечно, у тебя есть, что предложить. Не этих же?
— Найду, найду, господин!
Вот и нашла на Лешкину голову. За пять серебрянок. Появление Лешки вместе с десятником быстро облагоразумило хозяйку, но на меньше, чем серебрянку сторговаться не удалось. Лешка еле наскреб затребованную сумму — и все медянками. Хозяйка только скривилась, а Лешке хотелось плакать от досады. Где у него ещё такие деньги?
Каждую неделю Лешка с нетерпением ждал выходного дня, чтобы попросив в долг серебрянку, бежать к Дире. Влюбился? Можно сказать и так. А кто не влюблялся в первую свою девушку? Первая любовь — этим всё сказано. Она бывает длительной, а бывает лишь первой, после которой появляется вторая, третья и так почти до бесконечности.
Через полтора месяца у Лешки появилась Лирта, молоденькая служанка графа Ларского. А когда он заметил служанку Гиру, тогда его милорд Ксандр взял в оруженосцы. Новые обязанности и заботы только на короткое время приостановили его любовные дела, пока не вспыхнули с новой силой. И как не вспыхнуть? Лешка вдруг обнаружил, что мир вокруг состоит вовсе не только из одних молоденьких служанок, а есть и другие девушки. Ведь теперь он постоянно появлялся вместе со своим графом в местном свете. На него обратили внимание и стали с ним общаться юные баронеты, у многих из которых находились столь же юные сестры или кузины.
Юные баронессы пока еще холодно относились к его знакам внимания, впрочем, не отвергая их. Зато некоторые дочери местных рыцарей оказались не столь заносчивы. Какой у них титул? А никакой. Старшие сыновья рыцарей со временем наследовали маленькие отцовские замки, а младшие сыновья пополняли ряды дворян. Остаться дворянками была судьба и у дочек рыцарей. Если не выйти замуж. Но опять же не за дворянина же, а за человека хоть с каким — то титулом, хотя брак рыцарской дочери с юным дворянином все равно считался удачным.
Новый оруженосец каркельского графа дворянином пока еще не был, но это ведь не за горами. Так зачем же надувать щеки, следуя за примером всех этих высокомерных баронских дочек? Юная Эрлита, дочь рыцаря Смарута, тоже так посчитала. Приветливо улыбнуться юному оруженосцу, кстати, довольно симпатичному, разве это плохо? Пусть ее более несмелые подружки завидуют, а от поцелуя в щеку никто еще не умирал. Зато потом, когда она делилась с подружками своими тайнами, те только завистливо вздыхали. В конце концов, несколько поцелуев не повредит. Обнимания, правда, тоже были, но про них Эрлита только намекала.
Девушка не учла одного: юный графский оруженосец совсем не знал аристократических правил и всякого там этикета. А свои отношения с девушками строил по своему первому удачному опыту. А был тот опыт в доме свиданий. Эрлита в тот вечер, конечно, тоже оказалась виноватой, надо было лучше думать и меньше чувствовать. В итоге девушка потеряла девственность. А через два месяца в самый разгар лета, когда в Ларске формировалось войско для похода против мятежного Зардога, про отнюдь не платонические, а явно наоборот, отношения дочери и графского оруженосца прознал рыцарь Смарут.
Не будь мальчишка графским оруженосцем, то за бесчестие простолюдин мог быть наказан вплоть до продажи его в рабство. Или смертной казни. Ведь Эрлита не простая дворянка — она дочь рыцаря, пока еще живого, а значит, по статусу она относилась к аристократии.
Разгневанный рыцарь обратился к своему графу — Дарберну Ларскому, а тот тотчас же пошел к брату. Сашка не сразу понял, что натворил его оруженосец, но Дар объяснил ему возможные последствия. Дело — то очень серьезное. И вовсе не в том, что дело молодое и происходившее по взаимному согласию. Статус — вот в чем была серьезная проблема. А теперь и бесчестье отца.
— Понимаешь, он же простолюдин. А это одно из самых серьезных оскорблений. Даже если рыцарь Смарут накажет обидчика, казнив его, бесчестье останется. Теперь девушке никогда не выйти замуж. Разве что за простолюдина, а это новое бесчестие для семьи.
— А если парень дворянин или, скажем, баронет?
— Бесчестья крови уже нет. Но она потеряла девственность, и теперь выйти замуж будет очень сложно. Но для семьи бесчестья нет.
— Ах, паскудник!
— Оруженосца отдавать на казнь тоже нельзя. Урон твоей чести.
— Да ты что?! На казнь? Неужели ты так подумал?
— Нет, но…
— Я скорее себе руку отрублю, чем Лешку им отдам. Но все равно он паскудник.
— Паскудник, — согласился Дар. — А делать — то что?
— Если я ему дам дворянство, то как там будет с рыцарской честью?
— Честно говоря, не знаю. Когда твой оруженосец всё делал, то был простолюдином…
— Мало ли кто кем был. А раньше он и вовсе был рабом. Я, кстати, тоже. Бывший раб, а теперь граф.
— Но у тебя моя кровь. А у девчонки теперь кровь простолюдина.
— А вот этого не надо. Когда мы породнились, то и тебе досталась моя кровь, а я тогда был тоже простолюдином.
— Мужчина не женщина. Статус женщины считается по мужчине. А девчонка, получается, теперь простолюдинка, раз согрешила с простолюдином. Кем сейчас или завтра будет твой Лешка, уже не важно, ведь ее отец встречаться им больше не даст. И позор останется.
— Не даст, говоришь… Ей замуж теперь не выйти?
— Не выйти.
— Ладно, решим иначе.
Сашка позвонил в колокольчик и вошедшему слуге приказал найти и доставить оруженосца.
Через некоторое время вбежал, немного запыхавшись, Лешка.
— Вот погляди, Дар, какой у меня оруженосец. Опять по девкам шлялся?
— Милорд…
— Отвечай, паскудник.
— Милорд… я…
— И где твоя смелость? Как благородных девиц бесчестить он смел, а как отвечать, так заикается. Что там у тебя с дочерью рыцаря?
— Какого рыцаря?
— Так ты не с одной рыцарской дочкой спишь? Негодник!
— Милорд… Я…
— Молчи! А знаешь ли ты, что ждет простолюдина за то, что он обесчестил аристократку? Казнь. Или в лучшем случае продажа в рабство.
— Как в рабство?
— А так. Вот милорд предлагает тебя казнить, а я жалею, говорю, что лучше в рабство, чем в петлю. Только придется тебя отдать хаммийцам, подальше от рыцаря Смарута. А то, не ровен час, перекупит тебя и повесит. В Хаммии, конечно, не сладко, но лучше там, чем в петле.