Страница 22 из 63
— Откуда вам известно?
— В вашем замке это знают даже собаки.
— И вы отказались? Почему?
— Я просто так не пытаю людей.
— Но их бьете плетьми.
— Не я. Ваших людей будут бить только те, кто пострадал от рук ваших солдат.
— Вы странный человек, виконт. Мне вас не понять. Я на вашем месте не испытывал бы сомнений пытать моего сына или нет. Причина достаточная, чтобы применить допрос с пристрастием. Вы же… Теперь я не знаю с кем быть, с Ларском или Лоэрном… Может быть, вы откажетесь от экзекуции?
— Если я откажусь, то через некоторое время все может повториться. Баронов в Лоэрне много. А так… возможно, некоторые задумаются.
— Я не завидую этим баронам. А если бы я успел продать ваших крестьян в рабство?
— Я продал бы такое же количество ваших людей. Не крестьян, а солдат и выше. Конкретно кого установил бы жребий.
— Вы не боитесь, что я, вернувшись в замок, прикажу затопить подземелье? Там триста человек местных крестьян.
— Тогда мне придется к двадцати восьми солдатам, двум баронетам где — то найти еще двести семьдесят солдат и баронетов.
— Хм. Мне почему — то кажется, что вы их найдете. Бедный Пургес. Скажите, милорд, если я назову вам имя человека из Ларска, пославшего гонца, вы откажетесь от экзекуции моих солдат?
— Но это не совсем благородно выдать человека, вам доверившегося?
— Хм. Уел меня! Но все равно, что скажете?
— Мне очень хочется узнать имя предателя. Но справедливость должна восторжествовать, иначе и дальше все будет точно также. А я намерен впредь защищать не только моих крестьян, но и всех жителей графства. Все они тоже мои люди. Люди моего брата.
— И если я принесу вассальную клятву, то ваши слова будут относиться и к моим людям?
— Да, барон.
— Мне надо подумать… и отобрать солдат для наказания…
Когда барон покинул палатку, Хелг, присутствующий при разговоре, обратился к Сашке:
— Ты сильно изменился за эти два года.
— В худшую сторону?
— Не знаю, плохо это или хорошо. Но ты был намного мягче, податливей. Хотя и с гонором.
— Жизнь заставила. Но это так, отговорка. Я ведь и сам понимаю, что делаю что — то не так, против себя. Ломаю себя.
— Ксандр, ты и в самом деле хотел пороть баронетов?
— Честно говоря, я рассчитывал, что барон примет второй вариант, выберет сам, кто получит плетей, что и получилось.
— Теперь, получается, что Шелвак сам наказывает солдат?
— Да. Но мне противно все это.
— Что именно?
— Да всё! И представляешь, если бы он заартачился, тогда мне пришлось выполнять свое слово и отправлять баронетов на козлы. Ну, старшего, ладно. Он взрослый. А вот младшего. Не знаю, смог бы я это сделать.
— Но барон повел себя так, как ты и предполагал. Можно спросить?
— Да.
— Скажи, Ксандр, а как ты поступил бы на месте этого барона, доводись тебе выбирать?
— Не знаю. Сильный вопрос. Но у меня нет сыновей.
— А если бы были?
— Не знаю, Хелг, серьезно, не знаю. Хотя, я, наверное, сам встал бы вместе со своими солдатами под плети. Да и много ли их придется на одного человека? Три, четыре, пять? Вряд ли больше.
— А баронеты?
— Если они достойные, то сами встанут вместе с отцом. А нет, тогда… они недостойные.
— Я не удивлен твоим ответом, совсем не удивлен. Но барон Шелвак при всех его словах о благородстве так не сделает. И не только он, Все бароны, и Лоэрна, и Ларска, вообще все!
— Серьезно?
— Да.
— Как же так? А Ястред, как он бы поступил?
— Ястред…
Хелг надолго задумался, вспоминая те или иные поступки человека, заменившего ему… кого? — отца, старшего брата? Но у него не было старших братьев. А Ястред…
— Боюсь, что Ястред поступил бы также… Сашка! — Хелг впервые обратился к нему так, как называл его два года назад, — Я теперь знаю, как поступил бы я! Сказать?
— Не надо, Хелг. Я это знаю. Спасибо тебе…
Через час ларский отряд без боя вступал в замок Броуди. А через день из замка выехало почти четыре сотни человек. Триста ларцев и восемьдесят лоэрнцев. И если ларцы были веселы и довольны, то на лицах лоэрнских солдат поселились угрюмые гримасы. Почти все они получили по четыре — пять плетей. Да от кого? От каких — то жалких рабов, которые совсем недавно раболепно им прислуживали, выполняя любые их прихоти и распоряжения. Впрочем, небольшим утешением было обещание барона выплатить каждому пострадавшему от ларских плетей по серебрянке за каждый полученный удар. Барон Шелвак прекрасно понимал, что иначе он недосчитается многих из них по дороге в свой замок. Но сейчас они направлялись совсем в противоположную сторону, не на юг, а на север, в Ларск.
Погода окончательно испортилась, наступила глубокая осень, дорога из — за дождей, а по утрам и мокрого снега, раскисла во многих местах, поэтому к Ларску они добрались только к концу дня. Ненамного их опередил гонец, посланный с извещением о возвращении виконта. Барон Шелвак вместе со своими людьми был благоразумно оставлен на ночевку на постоялом дворе за городом. А сами ларцы проследовали до городского замка. Здесь их уже поджидал торжественный прием. Большая площадь внутри замка была переполнена так, что значительной части солдат, возвращавшихся с Сашкой, даже не удалось проехать внутрь.
Как только Сашка смог пробиться через плотные ряды встречающих, он увидел брата, сбегающего с крыльца. Соскочив с коня, Сашка сразу же попал в объятья Дарберна.
— Ты молодец, какой же ты молодец! — он смог услышать сквозь стоящий на площади гул голосов. — А ведь никто и не думал, что ты сможешь сделать что — либо большее, чем захватить крестьян Шелвака, не успевших укрыться в замке. Как хоть тебе это удалось? Никто до сих пор не может в такое поверить.
— А разве не было гонца от Ястреда?
— Был, был. Какой у всех был шок. — И наклонившись к Сашкиному уху, Дарберн добавил:
— Видел бы ты лицо Ильсана.
Братья весело рассмеялись. Больше поговорить им не дали. На Сашку налетели с поздравлениями местные бароны, а затем Дарберн устроил пир по случаю первой и столь замечательной победы ларского оружия.
Лишь на следующий день, да и то уже во второй половине дня братья, оставшись наедине, смогли пообщаться. Сашка сразу же рассказал Дару о гонце из Ларска. Брат помрачнел.
— Ты кого — нибудь подозреваешь?
— Есть мысли, но, боюсь, они из — за личных отношений.
— Ильсан?
— Да, я вначале подумал на него. А потом, когда немного остыл, стал сомневаться. Ведь твое возвращение в Ларск не всем вассалам пришлось по душе. Так?
— Ну, так.
— Кто — то рассчитывал сам пробиться в графы. С помощью Черного Герцога или, наоборот, возглавив тому сопротивление.
— То есть, получается, это мог сделать любой из членов графского совета? Проклятье! Кому доверять? Из — за одной паршивой овцы подозревать всех! Значит, мог и не Ильсан. — Дар слегка облегченно вздохнул, и это не укрылось от Сашки. — Характер у него, конечно, еще тот. Но одно дело важничать и показывать свой гонор, другое — стать предателем. Нет, это не он. Постой — ка, а когда прибыл гонец в замок?
— За три или четыре дня до нашего подхода к замку.
— Нет, это не мог быть никто из находившихся в Ларске.
— Почему?
— Последние десять дней перед твоим уходом из города, Ларск был закрыт. Никто не мог из него выйти. Никто.
— Получается, что гонец был не из Ларска? Но он сообщил сыну барона, что я собираюсь идти на него. И даже назвал цифру солдат у меня. Пятьсот человек. А это знали только в ларской крепости. И как тогда гонец сумел выбраться из города? Дар, а Ильсан или кто — нибудь из графского совета не мог как — то добиться выезда для своего человека?
— Обо всех таких попытках мне докладывали. Но все по мелочи. Купцы, баронеты. Никого не выпустили. А уж про Ильсана мне сообщили бы в первую очередь. Да и не мог он. Ведь если бы тебя разгромили, то у Ларска в борьбе с самозванцем шансы оказались бы совсем невелики. Он же это понимает. Да и Эльзина…