Бесконечность

— Может она во всем Локсаре кончилась? — оторвалась от книги Юстина.

В комнату взволнованно вбежал Джан в одних трусах, с не менее забавным видом. Пена прикрывала половину тела и ее часть медленно скатывалась на пол, оставляя от себя мыльную лужицу.

— Воды нет!

На его лице написана тревога, словно воздух кончился, а не вода вовсе. Сара возбужденно поднялась. Элим прочесывал взглядом лица ребят, ища в них спокойствие , но находит только глаза Бена.

— Наверно скоро появится, вы ведь все разом пошли… — отбивая всякие дурные мысли сказал он.

Пенные ребята уже было согласились с ним, как свет начал мигать во всем здании. Все присутствующие в комнате раскрыли глаза от страха поворачиваясь к рядом стоящим друзьям, и замерли в ожидании. После свет погас полностью. В кромешной тьме по стенам забили крики панического страха и ропота.

— Нейс! Скажи что-нибудь! Я приду на твой голос.

— Тихо! — после протянулось успокоительное и сосредоточенное “Ш”, меняя амплитуду в голосе.

Настала чудовищная тишина. Спустя время сквозь нее, все четко услышали звук поднимающегося лифта, через секунды шум удвоился. Гудение в темноте вызывало неудержимую тревогу. Что-то холодное коснулось Сару сзади, она задохнулась и чуть не завопила от ужаса, как вдруг спохватилась — узнала руку в прикосновении.

— Тссс...Это Бен. Думаешь едет Томас? — едва различимый шепот ей в ухо

— Кто может быть еще...? Мне страшно…!

Согнувшись в три погибели, пара крепко обняла друг друга, что бы хоть как то отдохнуть сердцем. Во тьме комнаты разрослись завывания девчонок, Малх громко крикнул пытаясь успокоиться сам и успокоить других. Бен явно различал слова, они звенели от возбуждения: повторяли снова и снова , как молитву, или заклинание: «Все хорошо, все будет хорошо». Слышались звуки как кто-то пытался уйти в конец комнаты, швыряя и опрокидывая все столы и стулья. Кому-то один из них упал на ногу, от чего бедолага с болью в голосе выкрикнул ругательства. Некоторые с испугом перешептывались, другие же нашли в этом веселье. Они то хрюкали, то гавкали, то имитировали звук приведения. Рейчал кричала в разные стороны с угрозами дать им затрещину, но затейников, похоже, так и не смогла определить.

Семилетний ребёнок начинает дрожать в руках Джана, дёргаясь от угнетающих лязганей. Сейчас он закрывает крошечные ушки маленькой Нейс, и молит все известные ему силы о второй паре рук, что бы закрыть собственные уши. Он предчувствовал не ладное, намеревался прошептать сестре что-нибудь обнадёживающее, но не смог вспомнить ничего подходящего.

Двери открылись, впуская в комнату ослепительный свет ручных фонариков. Луч упирался в перевернутый стол и немного, освещая комнату, падал на Сару. Девушка моргая от резкого света закрывала лицо рукой. Все смолкли, затаились не шелохнувшись — точно статуи; пытаются разглядеть входящих. Кто-то из ребят с непозволительным шумом перебрался к “доске”.

— Томас?

Ответа не последовало, вместо него раздался глухой хлопок. Воздух тихо свистнул от рассекающей его пули.

В уши вцепился мужской стон полный боли. Истерические крики с силой штормовой волны смыли короткую тишину. Дверь распахивалась неугомонно хлопая по стенам. Выстрел, тут же второй, прошлись сокрушительным эхом по зданию — они будто дразня давали передышку ужасающим воплям. Следующие звуки Бен слышал как через вату, просачивался лишь тонкий искаженный писк, словно все звучание стало одним целым и резко сменило диапазон. Он смог увидеть в обрывках света как Рейчал перекатываясь под стол закрывала уши. Манх с гитарой наперевес прятал Беллу и Юстину за диваном. Близнецы с силой швыряли все, что под руку попадалось в сторону дверей. Крепче обхватив Сару за талию, Бен создал живой щит собственным телом.

Стрельба прекратилась. Кто-то, как мокрая тряпка свалился на пол. Свет перестал дергаться и Бена словно молнией ударило от увиденного - некогда, обеденный стол, принимавший на себя выпечку добродушной девушки, сейчас растекся в густой, как моторное масло крови.

Глава 9.

Повис туман кровавой испарины, легкие разрывало от смердящего, приторного запаха крови. Кажется она везде, каждый вдох с опаской вдохнуть лишнюю влагу. Образы мертвого мужчины в метро, мелькали перед глазами, и немедленно, словно рой мошкары их сдувало потоком ветра , открывая не менее чудовищные картины происходящего. Все внутри сжалось, все органы взмолили снять их напряжение рвотой. Тошнота вновь дала о себе знать, но ничего не выходило. Та жалкая чашка кофе даже не собиралась подступать к горлу. Голову так и кружило, словно ее ударили куском бетона, а в редко разрывающей светом темноте и со звоном в ушах было невыносимо находиться. Все органы чувств встали против собственного тела. Мысль вцепилась крепким хватом: некогда укрытие - теперь могила. Другие мысли просто не шли, других мыслей просто не было.

- Бен, Бен... Бен… Бен… - едва слышно шуршало в ухо. Сара тряслась в лихорадке паники, чуть ли не лупила со всей дури по спине.

Сколько он сидел не шелохнувшись: сложно было сказать; минуты растянулись в часы, а каждая секунда длилась целую вечность. Звук нормализовался от чего стало еще страшней. Страх смерти - хуже самой смерти, это чувство Бен ни мог сравнить ни с чем ранее. Из общего ужаса истошных криков врывался один голос, он был другим, он был разрывающим и жгучим, зловещим завыванием смерти. Джан, стоя на коленях и уперевшись одной рукой в пол тщетно молил друзей о помощи. Никто не осмеливался подойти. Никто.

- Прошу! Пожалуйста! - его голос срывался на каждой гласной - Рей...Рейчал! Марк!... Бен! Умоляю помогите… Помогите же! - мольбы скрывает в отчаянном рыдании, голос тонет в собственных слезах.

Его все видят, он судорожно держит в руках источник света разрезающего тьму и лишь иногда светит на себя. Бен хочет сорваться, почти делает это, сгибается пополам и упирает вспотевшие ладони в трясущиеся колени. Показывать свой страх, казаться слабым? Плевать. Друг в шести шагах от него, вот же он, пока живой. Живой. Важно только это. Он вырывается из цепких рук Сары и робко трусит к Джану, словно боится спугнуть неведомую силу. От шока не находились слова, но нужно что-то было сказать.

- Что с тобой?

- Плечо, я умру от боли быстрее чем вытечет из меня кровь, умоляю Бен, помоги!

По голому телу медленно струится бардовый ручеек, лицо Джана обезображено в адских муках. Смотреть больнее, чем чувствовать. Рядом с ним ничком пали двое в форме, прикрывая телом растекающуюся лужу. Бен догадывается что, это охранники провожавшие его до комнаты, но не подает виду, гонит непрошеные догадки прочь. Сейчас важно только помочь другу, всеми силами. Эти двое верно уже мертвы, не спрашивай себя от чего они умерли, помоги. Но как? Он совсем не медик, и ни черта не знает о пулевом ранении. Повязка, жгут, рубашка, ремень - все что приходит в голову. Надрывно обматывает окровавленное плечо, принимая на себя проклятья из уст Джана. Все хорошо, все будет хорошо - Бен вспомнил чьи-то слова из темноты, и теперь сам повторял их как мантру. Кровь сама по себе - не самое жуткое зрелище, самое жуткое - кровь вытекающая из друга. Азиат бьется в боли, второй рукой держа в руке фонарик, он осветил площадь позади него. Из завесы дыма и света вырисовывается силуэт Томаса.