Страница 33 из 54
- Ты будешь молить меня о пощаде! - взревел демон.
Рыцарь захлопнул ведущую в подвал дверь, и заслонил собой выход из подвала.
- Я так не думаю! - сквозь зубы прошипел он в ответ.
Взмахнув мечом, демон ринулся на безоружного рыцаря. Вильям не стал закрывать глаза, смело взирая на приближающуюся смерть. Черное лезвие блеснуло в темноте, и Вильям увидел, как меч застыл в воздухе. В тишине подземелья раздался резкий звук входившего вплоть металла. Черные доспехи демона окрасились в красный цвет, и наружу брызнула кровь.
И в тот же миг по телу Эльда пробежала серебристая волна. Выронив меч, демон стал медленно отступать назад. Уже не глядя на рыцаря, он с ужасом взирал на свои руки. Его перчатки с грохотом упали на пол, открыв чернеющую дыру. Доспехи демона были пусты.
Не долго думая, Вильям всадил в Эльда нож. Демон взвыл и подался назад. И тут же, за его спиной возник огромный водоворот.
- Нет!!! - взревел Эльд. Среди гробниц разнеслись молитвенные голоса. И Вильям отчетливо услышал удивительной красоты хор.
Эльд скинул с себя шлем. Теперь, он не казался демоном. Светлые прилипшие ко лбу волосы, белая кожа, прямой нос: он был обычным человеком, и только пугающая чернота его глаз выдавала присутствие в нем истинного зла.
- Нет! - голос Эльда на мгновения затих.
Он тоже слышит голоса, подумал Вильям. В водовороте мелькнула темная, сгорбленная фигура. Лодочник - Вильям сразу узнал его. Вдалеке на фоне темных вод виднелся остров.
- Не забудь заплатить ему плату!? - прокричал Вильям и толкнул Эльда в водоворот.
Надрывающийся крик демона исчез в темноте. Взглянув на меркнущую картину, Вильям увидел, как лодочник протянул костлявую руку. В руке Эльда были зажаты две золотые монет. Больше Вильям не слышал ангельских голосов, лишь откуда-то свыше доносились молитвы Лоренса и аббата Корбе.
17
... Думаю, вряд ли об этой истории упоминается в церковной летописи монастыря святого Патрика. Одно знаю точно: ни сэр Вильям, ни его герольд не задержались в обители больше положенного. Наутро, они оба оправились в путь. Аббат лишь низко поклонился, дав свое благословение, а монахи - навсегда поклялись унести этот секрет с собой в могилу. Сохранив в сердцах тайну одного благословения.
Монах спешно открыл ворота. На мгновение рыцарь остановил своего коня и внимательно вгляделся в маленькие свинячьи глазки привратника, а тот в свою очередь, расплывшись в улыбке, склонил голову.
- Держи, это тебе, - произнес рыцарь, и в руке монаха оказались две золотые монеты.
- Благослови тебя, сын мой. Это очень щедрое подаяние, - еще раз улыбнувшись, поблагодарил рыцаря монах.
- Нет, - сжав в кулак руку монаха, рыцарь тихо произнес. - Это не подать. Это плата лодочнику.
Привратник испуганно взглянул на рыцаря, и растеряно хмыкнув, закрыл за ним ворота. Сэр Вильям и герольд, пришпорив коней, скрылись за горизонтом.
Нервно стирая со лба пот, привратник зашел в свою келью и, чертыхнувшись, швырнул два золотых на стол.
- Какой к дьяволу лодочник! - монах стал лихорадочно прохаживаться по комнате.
Внезапно из-за спины раздался тихий голос:
- Думаю, он говорил о лодочнике, что переправит тебя в мир мертвых, - привратник резко обернулся.
- В глубоком кресле сидела черная фигура в темной ризе. Из темноты капюшона на привратника взирали, два желтых буркала.
<!--TopList COUNTER-->
<!--TopList COUNTER-->
ЭПОХА ТРЕТЬЯ: НЕОДНОЗНАЧНАЯ.
Тысяча лиц
Стряхнув с черного пальто кристаллики первого снега, я, продравшись через толпу, утонул в мрачном зеве вечно бодрствующего метро. В спину полетели несколько недовольных выкриков, но я не обратил внимания. Для меня все они виделись лишь серой водянистой массой, способной утащить тебя на самое дно, если ты на секунду замешкаешь и, остановившись, прислушаешься к их бесконечным стенаниям.
Легко сбежав по ступенькам, я едва увернулся от тяжелой стеклянной двери, которая, похоже, жила своей жизнью и во что бы то ни стало, пыталась ударить зазевавшегося прохожего.
Секунды на цифровом табло не спеша отсчитывали время до следующего состава. Люди словно по команде выстроились на перроне, намереваясь как можно быстрее влиться в вагон и разбежаться по свободным местам. Час пик в столице был не самым лучшим временем для праздной прогулки.
Не став вклиниваться в толпу, я послушно дождался, когда пассажиры рассядутся по своим местам, и скромно заняв свое место у противоположной двери с утопичной надписью: "Не прислоняться", уткнулся в электронную книжку.
Сколько раз я перечитывал эти до боли знакомые строчки - наверно бесчисленное количество раз. Но со временем память частенько играет с тобой злую шутку, пряча самые необходимые воспоминания, в самые потаенные чуланы, из которых не так-то легко выудить искомые вещи.
Вагон покачнуло и я, потеряв строку, отвлекся. Неприятное ощущение, что на меня уставился чей-то пронзительный взгляд, ослепило не хуже молнии. Внимательно осмотрев тех, кому судьбой было суждено оказаться со мной в одном вагоне, я не нашел ничего подозрительного.
Моя десятилетняя паранойя вряд ли отпустит меня до рождества. Именно в это время года, я немного отвлекаюсь от навязчивых мыслей и не плутаю в бесконечных лабиринтах метро и промозглых тупиках старого города. Многие пытались убедить меня в бесполезности подобных навязчивых поисков, но я до ужаса упрям и не признаю никчемных советов. К тому же мои советчики уже давно переселились за черту города, где властвуют мрачные кресты и безжизненные удручающие скульптуры массивных саркофагов. Возможно, они и были правы, но надежда, это единственное, что у меня осталось в жизни.
Погруженный в собственные мысли, я незаметно для самого себя пропустил несколько страниц Сократа. Он кстати тоже причислял себя к огромному сонму моих противников, хотя в последние годы жизни все-таки принял мою неоспоримую точку зрения. Одним словом - эклектик. Я с жадностью вгрызся в ровные строчки электронной книги - и в голове как по мановению волшебной палочки возникли давно забытые образы. Я словно обнял старого друга, лицо которого затерялось среди бесчисленных образов греческих философов.
Вновь неприятное чувство заставило меня отвлечься. Я поднял голову и встретился взглядом с мрачным худощавым типом, который отчего-то внимательно изучал мою скромную персону. Я уставился в ответ и через пару секунд он, не выдержав, потупил взор. Будь я на его месте - я сдался бы раньше, слишком уж бездонным и безжизненным был мой нынешний взгляд.
Следующим, кого заинтересовала моя личность: стала уставшая от жизни старушка, в выцветшем берете и потрепанном драповом пальто. Возможно, она просто пыталась угадать во мне своего старого друга, и естественно, не поверив глазам, скромно отвернулась. Иного объяснения я не нашел, да и не хотел искать.
Палец сам нажал на кнопку меню и по табло потянулись знакомые названия. Мои друзья и враги, соперники и союзники - многие давно затерялись среди нудных цифр, которыми мы отмечаем время земного существования, иные - постоянно являлись ко мне во снах, и мы подолгу беседовали о всяких пустяках. Но все они оставили мне главное. Подсказку. Бесценные ориентиры той дороги, которую я должен пройти, чтобы присоединиться к их славной компании и все-таки постичь главную истину своей жизни. Я улыбнулся, радуясь внезапно всколыхнувшейся и ожившей надежде. Всегда поражался своему упрямству и, одновременно, своему невероятному оптимизму.