Возвращение незнакомца

Но, даже осознавая все это, Кэт не могла противиться страсти, охватившей все ее тело, подобно лесному пожару. Руки и губы Хита увлекали ее за собой, пробуждая самые древние, первобытные инстинкты, которые до сегодняшнего дня Кэт считала лишь плодом воображения авторов любовных романов. Их тела сплелись так тесно, что она чувствовала твердость его желания…

– Кэт? – Из-за двери раздался голос Изабель. – Ты там?

Ужас сковал тело Кэт, все еще находившейся в плену рук Хита. Она замерла, как кролик под взглядом удава, не в силах ни оттолкнуть его, ни даже пошевелиться. Несколько бесконечных секунд прошли в безмолвном оцепенении.

– Кэт, надеюсь, ты не забыла, что мы собирались выпить чаю, – раздраженно напомнила о себе Изабель.

Ответом ей стал короткий злой смешок Хита, словно вырвавшийся из самых темных глубин его естества и мгновенно развеявший чувственную магию прикосновений его рук и губ.

Кэт резко вскочила, стараясь унять бешено стучащее сердце. Хит немедленно поднялся и сделал шаг назад.

Что же с ней творится? У Кэт кружилась голова, и это было неудивительно, ведь ее мир только что перевернулся с ног на голову и уже никогда не станет прежним. Кто та женщина, которая только что пылала страстью в объятиях Хита? Уж точно не всеми уважаемая леди Катарина Чарлтон.

Кэт начала судорожно поправлять волосы. Бархатная резинка, которой она утром собрала их в аккуратный хвостик, осталась где-то на полу, так что теперь волосы ниспадали на плечи в хаотичном беспорядке. Платье смялось и задралось выше колен, и ей потребовалось приложить немало сил, чтобы привести его в относительный порядок. Она чувствовала на своем пылающем лице внимательный взгляд Хита. Он стоял неподвижно, словно мрачная тень, то и дело попадавшая в поле зрения, но Кэт не сомневалась, что про себя он смеется над ее беспомощностью.

Вернув себе хотя бы видимость спокойствия и благопристойности, Кэт наконец подняла взгляд и замерла, завороженная эбеновой чернотой глаз Хита. Его чувственные губы изогнулись в улыбке, напомнившей Кэт оскал довольного сытого хищника.

Этот человек вернулся в ее жизнь, чтобы мстить, и с порога открыто заявил об этом, а она… Ужас сковал сердце Кэт. Как она позволила этому произойти? Знакомая внешность Хита – лишь оболочка, за которой скрывается чужой человек, мотивы которого ей неизвестны. Вряд ли он стал бы симулировать возбуждение, но неизвестно, что послужило его первопричиной – страсть или желание столь изощренно отомстить ей?

Господи, почему все так не вовремя? Почему она впервые ощутила свою женскую сущность в объятиях мужчины, которому стоит доверять в самую последнюю очередь?

– Если бы ты знала, как долго я желал этого, – промурлыкал Хит, и от его чуть хрипловатого голоса по коже Кэт побежали мурашки. – Я ждал долгие годы…

– И будешь ждать столько же, прежде чем я позволю тебе сделать нечто подобное вновь! – выкрикнула Кэт, чувствуя, как к ее щекам приливает кровь.

Мысль о том, что ее друг детства и защитник все эти годы скрывал подобные похотливые мысли, выбила почву у нее из-под ног.

Хит цинично усмехнулся:

– Хочешь сказать, я сделал что-то, чего ты не желала? Что ты не отвечала на мои поцелуи… Я приношу свои извинения за это недопонимание.

Кэт изумленно моргнула. Последняя фраза была произнесена почти искренне. Изменилось все: тембр голоса, выражение лица, поза – неужели он правда извиняется перед ней?

Но, вглядевшись в лицо Хита, Кэт поняла, что он разговаривает не с ней, а с кем-то стоящим за ее спиной. С Изабель, конечно.

– Я не хотел заставлять вас ждать, – продолжал тем временем Хит. – Мы с леди Катариной должны были закончить кое-какие дела.

До сегодняшнего дня Кэт и представить себе не могла, что человеческое лицо способно одновременно выражать столько противоречивых эмоций. На губах Хита играла обаятельная улыбка, но мышцы шеи были напряжены, демонстрируя внимательному наблюдателю, как непросто ему удерживать эту маску дружелюбия. Хит говорил с ее золовкой, и, соблюдая правила приличия, он повернул голову к ней, но под таким углом, что мог продолжать наблюдать за реакцией Кэт на происходящее. Каждое ее движение, каждый взгляд, каждое изменение выражения лица фиксировалось цепким взглядом темных глаз и оценивалось по неведомой шкале.

Прежний Хит понятия не имел о том, как скрывать свои эмоции: он был открытой книгой, в которой каждый мог прочесть, что у него на сердце. Когда он счастлив, его лицо озаряла широкая теплая улыбка, которую так любила Кэт. К сожалению, в последние месяцы их общения она появлялась все реже. Когда в душе Хита клокотала ненависть, его лицо искажала маска злости: его чувственные губы сжимались в тонкую линию, а в темных глазах загорались угольки гнева.

Нынешний Хит носил маску. Он предпочитал скрывать свои эмоции за идеально отполированной, лощеной оболочкой, которой он окружил свою душу, словно коконом. Эмоции, которым он позволял выйти наружу, были тщательно взвешены, направлены на достижение определенной цели и зачастую имели не слишком много общего с тем, что он испытывал на самом деле.

Холодность, с которой Хит держался сейчас, невозможно было соотнести с тем ураганом страсти, который обрушился на Кэт всего пару минут назад и который она не желала анализировать, потому что он слишком походил на тот, что бушевал в ее собственной душе. От мысли, что сердце Хита сейчас бьется, как барабан, нервы напряжены до предела, а кровь бурлит в жилах, по коже Кэт побежали мурашки.

– Не смею больше мешать вашему чаепитию.

Как? Как он может быть таким невозмутимым, когда каждая частичка ее тела трепещет от желания и страха? Как может с такой невыразимой легкостью переходить от пылающей страсти к ледяному презрению?

– Что ж, если ты не можешь остаться… – Безукоризненно вежливые слова слетели с ее губ почти автоматически.

– Да. К сожалению, меня ждут.

– Поедешь в Хоуден?

– Нет, на Ферму в холмах. Твой брат любезно предложил мне быть его гостем.

– Что? Он не мог! – выдохнула Кэт, не веря своим ушам. – Джо бы никогда…

– Думаешь? – В усмешке Хита было столько яда, что по коже Кэт пробежал холодок. – Тот Джо, с которым я разговаривал по телефону, горячо настаивал на том, что Ферма – лучшее и единственное место, где я могу остановиться.

– Тогда тебе не позавидуешь, – заметила Изабель. – Без Кэт некому стало присматривать за домом, и он пришел в полнейший упадок. Тебе было бы гораздо удобнее…

– Уверена, Хит разберется без наших советов, – вмешалась Кэт, испугавшаяся, что ее золовке хватит глупости предложить ему остановиться у них.

– Обязательно, – кивнул Хит, не скрывая иронии. – В конце концов, мне приходилось ночевать в гораздо менее комфортных условиях.

В темных глазах Хита Кэт увидела вызов, но не посмела ответить на него. Ей было слишком стыдно за поведение своих родных, не подпускавших долговязого чумазого мальчишку даже к порогу дома, не говоря уже о кровати в когда-то принадлежавшей ему спальне. После похорон ее отца Хита вышвырнули из главного дома, отведя ему крошечную каморку в одном из подсобных помещений, куда не потрудились даже провести электричество.

Чувство вины обжигающими тисками сжало горло Кэт: в свои пятнадцать она оказалась не способна ни уговорить Джо изменить свое жестокое решение, ни понять, почему Хит никогда не пытался дать ее брату отпор, с мрачной обреченностью снося любые издевательства. Прошло немало времени, прежде чем он все же не выдержал и ушел от них.

– Поверь мне, в этот раз твой брат будет куда более гостеприимен.

Хит попрощался с девушками и, развернувшись на каблуках, вышел из комнаты. Повинуясь внезапно возникшему желанию, Кэт подошла к открытому окну, чтобы посмотреть, как он неторопливо спускается по ступенькам и идет вниз по садовой дорожке.

– Твой брат… – Изабель всегда говорила слишком громко, так что Кэт не сомневалась, что Хит услышит ее и на полпути к воротам. – Как он познакомился с этим красавцем?

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.