Страница 7 из 133
Когда он вошел в отдел, дежурный вскочил из-за стола и поприветствовал его. Затем нажал какую-то кнопку, и не успел Краевский подойти к лестнице, ведущей на второй этаж, как появился Андросов.
Исполняющий обязанности начальника Каминского отдела милиции так же, как и дежурный, щелкнул каблуками и предложил, прежде чем подняться наверх, совершить небольшую экскурсию по отделу.
На первом этаже размещались: несколько камер для арестованных, из которых раздавались крики и гвалт находящихся там людей; кабинеты следователя и рядовых сотрудников уголовного розыска.
На втором этаже были кабинеты замов, канцелярия и «Красный уголок», который был постоянно закрыт на большой амбарный замок, но в котором в особо торжественных случаях проводились собрания партийной и комсомольской ячеек.
Пока они ходили по кабинетам, Андросов решил донести инспектирующему.
— Базыка не справился с поставленной задачей, — сказал он, — и теперь хозяйку допрашивает Проваторов.
— А у него все получается? — спросил Краевский.
— У него это получается лучше, — ответил Андросов, явно занижая возможности Проваторова.
— А что за грязнуля болтается по городу в мешке? — спросил он Андросова.
— Дервиш, что ли? Он появился с месяц назад с цыганами… Он заболел и остался здесь, а цыгане поехали дальше… Наверное, дожидается, когда они поедут обратно…
— А когда они поедут обратно?
— Осенью, они кочуют только летом, а осенью возвращаются к себе на зимние квартиры на Урал.
— Почему на Урал?
— Не знаю, так говорят, — сказал Андросов и деланно захохотал. Смех у него был утробный, как и голос.
Разговаривая, они зашли в кабинет Бороды, который сейчас занимал Андросов.
— Кстати, а где Базыка? — спросил Краевский у Андросова.
— Он обиделся немного и болтается во дворе, но его хватит ненадолго. Он скоро появится здесь, как ни в чем не бывало.
В это время дверь кабинета распахнулась и вошел Проваторов. Он поздоровался с Краевским и сказал:
— Самое интересное… Кого бы вы думали описала хозяйка по приметам?
— Огнивца? — спросил Андросов и опять захохотал.
— Бороду…
— Бороду? — удивился Андросов. — Как это понимать?
— А так, наверное, и надо понимать, что все это организовал Борода. Он надел маску, проник в дом на Инвалидной, 7 и похитил архив.
— Не может быть, — возразил Андросов, — зачем ему это было нужно?
— Давайте думать, — дипломатично ответил Проваторов.
Сели за стол, чтобы думать, и тут появился Базыка. На его лице не было и тени обиды. Он уселся за стол вместе со всеми и принял участие в обсуждении.
— Итак, — сказал Проваторов — у меня были сомнения еще в то время, когда я узнал, что посыльному отдал указание снять засаду человек, похожий на Бороду. Потом еще один момент — повестка, которой вызвали хозяина в милицию…
— Но зачем все это Бороде?
— Он перестал доверять нам, — сказал Проваторов.
— Ну, мне-то он доверял, — обиделся Андросов.
— И мне, — поторопился Базыка…
— С чем я вас и поздравляю, — ответил Проваторов.
— Все понятно, — вмешался Краевский, — Борода решил никому не доверять и провернул эту операцию сам… Поэтому нам ничего не остается делать, как начать поиск архива, который изъял Борода и перепрятал.
— А если все-таки это был не Борода? — спросил Андросов.
— Мы выдвигаем версию — Борода, — сказал Проваторов, — и проверяем ее, результат покажет, он ли был на Инвалидной или не он.
— А как мы будем искать? — спросил Базыка.
— Начнем с обыска у вдовы Бороды и… как я понял, у Аграфены Ивановны, — заключил Краевский.
— Ты правильно понял, — ухмыльнулся Базыка, — но и там, и там мы все тщательно обыскали…
— Да, да, — подтвердил слова Базыки Андросов, — мы действительно искали некие мелочи из отдела и были на обеих квартирах.
— Значит, там искать уже не надо? — спросил Краевский.
— Да, — в один голос подтвердили замы.
— Тогда отрабатываем до конца вариант с хозяевами дома на Инвалидной.
— Что это нам даст? — спросил Андросов.
— Многое, — ответил Краевский, — начнем с того, как мог архив оказаться именно у этих людей. Сколько лет они живут в этом доме?
— Это не их дом, — сказал Андросов. — Это флигель особняка купца Полуянова. В особняке сейчас интернат для сирот, а флигель оказался свободным. Они получили ордер, привели флигель в божеский вид… Но они ни сном, ни духом не знали и не догадывались, что у них под полом есть тайник… А вот налетчик знал это…
— О том, что тайник находится там, знали несколько человек, включая всех вас, — возразил Краевский.
Андросов в ответ на эти слова поморщился, но не взорвался.
— Давайте посчитаем всех, кто прямо или косвенно знал о том, что в доме находится архив.
— Об архиве знали… — начал было Андросов.
— Достаточно много людей, — перебил его Проваторов. — При всем том, что младший состав не должен был знать об архиве, о нем все же знали и те, кто находился в засаде в соседнем доме, и те, кто подвозил их туда. А поскольку в засаде находилось несколько смен, то это количество необходимо умножить на количество смен, и, таким образом, наберется добрых пятнадцать человек. С таким количеством обеспечить конспиративность весьма трудно.
Пока Проваторов говорил, от Краевского не ускользнул ревнивый взгляд Андросова.
«Ревнует и завидует, — подумал Краевский, — правильно завидует».
Сегодняшний доклад Проваторова отличался от вчерашнего доклада Андросова, как резная трость от бревна. Андросов это понимал, но не боялся Проваторова, как возможного конкурента на свободную еще должность начмила. Проваторов нездоров, беспартийный, да и не стремится к тому, чтобы стать начальником, качество редкое во все времена на Руси.
Проваторов в отделе был словно породистая собака среди дворняг. Он сидел в кресле, доставшемся отделу в наследство из имущества купца Полуянова, словно вырос в нем. И все при нем, и носочки, торчащие из ботинок, и рубашка с рукавами на резинках, и металлический портсигар, и то, как он курил… держал папиросу. В движениях его чувствовалась непонятная внутренняя сила, спокойная и неторопливая. Сила чувствовалась и в Андросове, и в Базыке, но какая-то другая сила, похожая на кавалерийскую атаку, к которой готовятся, заводя себя, а потом несутся вперед, рубя в капусту всех, кто попадается на пути.
Краевскому нравился Проваторов, нравилась его уверенность, легкость, с которой он работал с людьми, излагал свои мысли. Краевскому хотелось бы работать с Проваторовым как с начальником милиции. Но ему не стать начальником Каминского отдела еще и потому, что он — бывший, и от этого клейма избавиться не так то легко, если не сказать большего — совсем невозможно.
Присутствующие понимали, что в утечке информации инспектирующий может подозревать кого угодно, только не Проваторова. Он не заинтересован в продвижении по службе, он, сам того не предполагая, вышел на Бороду. Андросов и Базыка не верят еще, что налетчик — Борода, но Проваторов-то знает, что это был именно он, потому что сам Борода сказал ему об этом. Но чего-то тот не учел. От кого-то информация ушла на сторону. Интересно от кого?
И вдруг его осенило.
— Кто на конюшне запрягал лошадь для Бороды?
— Главный конюх, как всегда, — ответил Андросов.
— А если начальник, собираясь в поездку, запрягает или приказывает запрячь не коляску, как обычно, а телегу… Это не вызовет подозрений?
— Не знаю, — ответил Андросов, не понимавший, куда клонит Краевский, и поэтому чувствующий свою уязвимость и ущербность.
Зато Краевского понял Проваторов.
— Начальник иногда совершал такие выезды, но делал это редко, и, конечно, если в отделе есть человек, который внимательно следил за этим, он мог выявить такую закономерность. Выезжает Борода на телеге, значит, готовится какая-то конспиративная акция. А в том, что в отделе есть такой человек или даже несколько человек, я не сомневаюсь, все говорит за то, что информация уходит на сторону…