Страница 68 из 73
возглавляемые Градуновым, то и дело докладывали обстановку. У немцев все было спокойно,
их по сты изредка по стреливали и пускали ракеты, враги не ждали нашего удара.
Наконец отряд о становился. Марков увел свою группу по левой стороне лога, Елецкий -
по правой. Мы со Свистуновым о стались во главе полутысячного отряда, где самих партизан
было не больше сотни, о стальные - жители разных сел. Несмотря на такую массу людей, в
отряде царила тишина. Каждый понимал, что решается судьба его собственная и всех его
товарищей.
Ночь выдалась темная, тихая. Мы долго лежали в кустарнике затаившись. Иногда в небо
взмывала ракета, но нас в ольшанике немцам не было видно. И вот, когда очередная ракета
угасла и тьма снова стала непроглядной, в тишине, словно взрыв гранаты, раздалась команда:
- Вперед! Бей фашистов!
И штурмовые группы бро сились на вражеские фланги. А лог в это время о ставался
свободным. Основная группа прорыва бежала по нему без выстрелов, чтобы не привлекать к
себе внимания фашистов.
Отряд вырвался из вражеского кольца и безо становочно двигался дальше, на север. И уж
когда мы были на значительном расстоянии от места прорыва, гитлеровцы кинулись за нами
вдогонку. Это мы поняли по стрельбе, которая некоторое время следовала за нами. Но мы на
эту слепую пальбу не отвечали, и фашисты нас потеряли.
Рано утром мы увидели на лесной поляне деревню, где не было на улице машин. Все с
облегчением вздохнули: неужели вышли из этой страшной адской жаровни?!
Разведчики доложили, что в деревне немцев нет. Решили здесь сделать привал. Нам
очень хотело сь ото спаться, отдохнуть. Но необходимо было двигаться дальше. Мы взяли
направление на Крупский район.
Вскоре мы узнали, что всем кличевским партизанам удало сь вырваться из блокады.
Многие погибли, но и каратели понесли огромные потери.
В бобруйском фашистском листке "Новый путь" сообщало сь, что с партизанами в
Кличевском районе покончено. Об этом Шенкендорф хвастливо сообщал и командованию
группы армий "Центр".
А партизаны тем временем готовились к новым боям и в Кличевском районе, и за его
пределами. Партизанское движение с каждым днем приобретало все больший размах.
"Смерть за смерть, кровь за кровь!" - было боевым девизом народных мстителей.
Партизаны в наступлении
По сле долгих, тяжелых переходов с боями и засадами наш отряд о становился в большом
лесу на берегу тихой, обро сшей лозняком да ольшаником реки Бобр, километрах в двадцати
от железной дороги Минск - Мо сква, которую нам приказано было все время держать под
прицелом.
Сразу же начали делать шалаши. Теперь они у нас получались добротными, и строили мы
их быстро. Плотники приступили к сооружению землянок прежде всего для санчасти, бани и
хлебопекарни. Мы давно убедились, что нам проще самим выпекать хлеб, чем про сить об
этом деревенских женщин. Муку нам обычно мололи из отбитого у оккупантов зерна.
И вот как только отряд о становился на по стой, быстро задымила сделанная из жести
пекарня, исправно снабжавшая нас лепешками. Наш пекарь Володя Щитов никогда не терял
времени. Тесто у него кисло в бочках и в дороге, а напечь лепешек он мог в своей жестянке,
не дожидаясь, пока печник вылепит настоящую печь. Случало сь, что горячие лепешки
выходили из-под рук Володи даже во время боя. Щитов до войны работал на хлебозаводе. А в
отряд пришел прекрасным стрелком и страшно переживал, когда мы предложили ему
организовать выпечку хлеба. "У всех настоящее дело, а я буду опять лепешечником!" - в
отчаянье сказал он тогда мне. "Лепешки нам сейчас важнее твоих пуль!" - ответил я ему.
Но был случай, когда и Володя-пекарь дорвался до "настоящего дела". Как-то во время
боя в лесу почувствовал я запах горелых лепешек и пошел к возку, возле которого дымилась
эта жестяная "скоропечка", как ее называли партизаны. Смотрю, дым из жестяной трубы
валит, и вся эта пузатая бочка чадит горелым тестом. "Убили Володю!" - сразу решил я.
По смотрел по кустарнику туда и сюда. Нету нашего пекаря... И вдруг из-за кустов выбегает
растрепанный, с разорванной во всю спину рубахой Володя. На шее и на плече кровь, левая
рука тоже в крови, но правой он потрясает своей винтовкой и в во сторге кричит:
- Товарищ комиссар! Уложил я его одним выстрелом. Офицера! Я его с пекарной телеги
увидел. А ребятам, что там, в канаве залегли, его не было видно. Ну я выбежал из-за кустов, р-