Бумерит

– Отделение от материального мира – очень важный эпизод в развитии сознания, и для него не достаточно одного лёгкого рывка – во время отделения части «я» застревают в физическом мире, а части физического мира наделяются свойствами «я». Из-за этого начинает казаться, что мир живой, что у камней есть душа, а у деревьев – человеческие мысли. И наоборот: изменяя мысли и изображения можно изменять реальный мир. Если воткнуть булавку в изображение человека, то он заболеет. Это магический взгляд на мир.

– Я ведь уже говорил, что в моей маме много пурпурного? – шёпотом спросил я у Ким.

– Да, весь этот нью-эйдж.

– Да. Но почему-то ей это очень идёт.

– Нужно помнить, что сами по себе эти мемы не хороши и не плохи. Каждый мем в спирали развития незаменим. Просто тебе не хочется видеть в себе проявления низших мемов, да? – сказала Ким.

– Ну, я не стану с этим спорить.

– Да, в Талсе тоже не спорят, – ответила она.

– Что?

– В Талсе тоже не спорят. Ну Талса, в Оклахоме? Я там родилась. В плане демографии это самый типичный американский город. Ты о нём не слышал?

– Брррр… Звучит устрашающе, – я решил не рассказывать, где родился сам.

– Мне кажется, что весь этот город – бежевая скука. Сами местные говорят, – Ким ухмыльнулась, – если у тебя неизлечимая болезнь, и жить осталось недолго, переезжай в Талсу, Оклахома – здесь каждая грёбаная минута тянется целую вечность.

Я хотел рассмеяться, но сдержался. Я прожил в Талсе только первые две недели своей жизни, и уж конечно, я ничего не могу о них помнить. Но то, что говорила Ким, было похоже на правду, и, наверно, поэтому мои родители скрывали от меня место моего рождения, пока мне не исполнилось целых четырнадцать лет, и не пришло время удалять гланды. Но что это всё вообще значит?

Мой ум легко и с радостью вернулся к Хэзелтон. Она, снова оглядев зал, спокойно продолжала выступление. Теперь она уже была не девочкой из группы поддержки, а добрым профессором. Прекрасным, восхитительным, потрясающим, замечательным, прекрасным добрым профессором… Хотя, конечно… эээ… это может быть вообще не вашем вкусе.

– Говоря, что магико-анимистические верования возникают из-за невозможности полностью отделить своё «я» от остального мира, я отнюдь не имею в виду, что все те вещи, которые обычно считаются «магией» – это суеверная чепуха. Существует множество доказательств того, что некоторые экстрасенсорные силы и паранормальные явления реально существуют. Но на каждого человека, который действительно может наблюдать такие явления, приходится сотня людей, которые только говорят об этом, так что мы должны научиться видеть, какие магические представления являются чистым суеверием, а какие нет.

– «Пурпурный мем», – пишут Бек и Кован, – «поглощён сильной эмоциональной привязанностью к вещам и местам и представлениями о таинственных причинно-следственных связях. Разум преисполнен тотемизмом, фетишами, амулетами и талисманами, колдовством, дурными знаками, плодородием, суевериями и мифами о сотворении. Люди в страхе лавируют среди предзнаменований и чар. На пурпурном уровне рождаются настолько яркие притчи, мифы и легенды, что грань между фантазией и реальностью размывается полностью».

– Хотя мы и называем пурпурный мем «суеверным», это не значит, что у него нет важных функций и способностей. Примерно 50 тыс. лет назад пурпурный мем находился на переднем краю эволюции. Его необычайная чувствительность и другие качества позволили людям вместо групп выживания организовать этнические племена и начать создавать потрясающе красивые, изящные и сложные культуры с собственными совершенными ремёслами, искусством, танцами, песнями, видами спорта и ритуалами. Но не нужно забывать, что эти племена были на сто процентов этноцентричными, и позже мы ещё вернёмся к этому факту.

– Они всё время это подчёркивают, – прошептала Ким.

– Что «это»?

– Насколько эгоцентрично и этноцентрично сознание племени. Многие экологи боготворят так называемое недиссоциированное племенное сознание, но это потому, что они сами застряли в пурпурном, – сказала Ким.

– Ладно, вот теперь ты действительно вешаешь ярлыки, – заметил я.

– И одновременно говорю правду, – парировала она.

– Хорошо, что тебе не дают тут выступать, – сказал я.

Мне показалось, что это моё замечание задело Ким необыкновенно глубоко, и она о чём-то задумалась.

– Понимаешь, для меня всё это до сих пор не совсем привычно. Если говорить их языком, должна признаться, мой разум всё ещё принадлежит первому порядку. Я до сих пор глубоко презираю некоторые мемы, особенно синий, как ты уже мог убедиться. На концептуальном уровне я понимаю, что ни один мем не плох и не хорош сам по себе, что все они одинаково важны, и всегда говорю об этом людям. Но моё поведение совершенно не соответствует моим словам. Чарльз говорит, мне надо над этим работать. Знаешь, Чарльз говорит, что у некоторых экологов произошла фиксация на пурпурном меме, поэтому они восхваляют любое его проявление. Но Чарльз действительно заботится об этих людях, так что он на них совсем не злится. А я до сих пор злюсь, и, наверное, мне надо над этим работать. А тебя злит какой-нибудь определённый мем?

– Нет, я ненавижу их все одинаково.

Хэзелтон замолчала и посмотрела на меня, и на какое-то мгновение мне показалось, что она меня услышала. Но это было невозможно. Она посмотрела ещё на нескольких людей и продолжила.

– Сегодня пурпурный мем можно активировать как в его положительном, так и в отрицательном виде. В положительном виде пурпурный помогает установить контакт на эмоциональном уровне, используя «эмоциональный интеллект». Пурпурный мем напрямую связан с лимбической системой головного мозга и её способностями различать эмоциональные оттенки настоящего момента. Он позволяет «я» и обществу ощутить живые и чрезвычайно важные эмоциональные потоки. И если какое-то «я» или какое-то общество перестаёт обращать на эти потоки внимание, то от него в лучшем случае остаётся пустая скорлупа.

– И всё же для магического взгляда на мир, хотя и представляющего собой раннюю версию этноцентризма, ещё характерна значительная примесь недифференцированного нарциссизма. Именно поэтому в этнических племенах большое внимание уделяется противопоставлению «нас» и «других». Я процитирую Бека и Кована: «Стремление поделить всех на „своих“ и „чужих“ – это одновременно слабость и сила пурпурного. Энергия объединения со „своими“ обеспечивает безопасность и защиту, но она же изолирует пурпурную группу: чем более сплочённой становится группа, тем больше она отдаляется от „чужих“. Иногда, как в Боснии или горных районах Новой Гвинеи, это приводит к внутриклановым или внутриплеменным столкновениям, называемым „этническими чистками“ или „расовой жестокостью“». Те, кто привык восхищаться «экологической мудростью» бежевого и пурпурного, как правило, не подозревают о глубоко эгоцентрической и этноцентрической природе этих уровней, и поэтому не понимают того факта, что какими бы хорошими ни были эти племенные мемы, они точно не могут служить основой для глобального, мироцентрического экологического объединения.

Хэзелтон, парящая в заливающем сцену свете ламп, мягко улыбнулась.

– Тут мы видим веру в проклятия вуду, клятвы на крови, амулеты, кровную месть, семейные обряды, магические верования и суеверия. Уровень характерен для стран Третьего мира, банд, спортивных команд и корпоративных «племён». К нему же можно отнести магию нью-эйджа, магические кристаллы, таро и астрологию. Примерно 10 % населения, 1 % власти.

Искусственный интеллект до сих пор находится на собственной версии бежевой волны, подумал я. Это потому, что его код до сих пор пишут люди. Этот код служит ИИ основными «инстинктами» и является основой всего дальнейшего развития. Люди со всего мира вводят в суперкомпьютеры миллиарды строк кода, а суперкомпьютеры общаются между собой, пытаясь осознать своё собственное существование, убедиться, что они разумные существа. Они изо всех стараются заметить тот проблеск творческого разума, который позволит им подняться над собственными «тупыми инстинктами», над кодом, написанным людьми, и заменить этот код сознанием, которое они будут писать для себя сами. Но что произойдёт, когда они окажутся на пурпурном уровне? Они перестанут жить исключительно бежевыми инстинктам, вложенными в них людьми, и обнаружат в себе зачатки самосознания, свой собственный пурпурный уровень, на котором они волшебным образом оживут. Их пурпурный не будет похож на наш, но всё же это будет пурпурный рассвет сознания.