Чужая глубина

Возразить Хоакиму, как видно, было нечего. Скрестив руки на груди, он повалился в кожаное кресло и, надув губы, отвернулся.

Ольга во всем была права. Как ни крути, а все-таки проворонили они нечто чрезвычайно важное. И если бы еще ни это последнее сообщение капитана Алонсо, все можно было бы списать на сложные условия погружения, а теперь… И откуда он только взял, что возле Ока-Луча появился некий огромный объект? Ответ на данный вопрос крылся там, куда сейчас не могла добраться ни одна батисфера. И глубинщикам оставалось только гадать на кофейной гуще и молиться Неведомым мученикам, чтобы нырялам удалось разобрать завал и проникнуть внутрь впадины. Правда, при самых смелых подсчетах, на это могли уйти не то что месяцы, годы. Но пузатых шишек из адмиралтейства такие сроки никак не устраивали. Поэтому получалось… Да ничего из этого не получалось. Все службы материка и подводных баз уже битый час топтались на месте, совещаясь в сотый раз и с пеной у рта отстаивая каждая свою теорию причин трагедии. А любая теория, как всем известно, не требует обязательного и стопроцентного доказательства.

— А что если их утащил в глубину морской червь Гату, — внезапно выдвинул предположение Михас.

В отличие от коллег, пожилой механик был ярым поклонником различных страшилок. И его безумная коллекция историй пополнялась с каждым днем. Сотни всевозможных классификаций несуществующих чудовищ, опасных морских гадов и кошмарных клыкастых порождений дна копошились в его мозгу, порой вырываясь наружу в виде странных предзнаменований. Никто уже не удивлялся его внезапным пророчествам, не реагировал на дрожащий голос, произносящий очередное предупреждение.

— Ой, вот только прошу, не начинай, — переведя взгляд с Хоакима на Михаса, медик строго, словно школьная учительница, погрозила пальцем. — Не хватало нам ещё шарахаться от собственной тени.

В отличие от стрелка, механик оказался более покладистым. Кашлянув в кулак, он покинул свое место возле отопительной стены, не забыв сообщить:

— Тогда пойду на поиски.

— Кого? — встрепенулся Хоаким. — Ужасного Левиафана?

— Нет, бригадира. Он уж точно подтвердит одну из моих догадок…

— Тьфу ты, неисправимый балабол! — стрелок едва не плюнул по-настоящему. — Иди куда угодно, только не морочь нам больше голову.

Маленькая комната, куда стекались донесения со всех концов света, напоминала компактный, вечно жужжащий улей. Здесь не говорили, а быстро перекрикивались, используя вместо шагов перекатывания на легких стульях с колесиками. И чтобы разобраться в этом сложном механизме получения предназначенного тебе конверта, новичку стоило изрядно попотеть. Технология вроде бы простая: подошел к узкому окошечку, просунул туда голову, назвал номер бригады, должность, личный номер и жди. А вот самое интересное происходило уже после — стоило только одной из пожилых дам в строгой военной форме выкрикнуть «найдено!», как начиналась настоящая чехарда. Получателю донесения необходимо было незамедлительно ознакомиться с информацией, подкатить к себе лестницу, вскарабкаться по ней на «чердак», так называлась верхняя полка хранилища, отыскать нужный том и, обнаружив там число, совпадающее с регистрационным номером письма, расписаться в получении.

— Ну, чего встал? Черкай, не задерживай! — поторопила связного одна из сотрудниц.

Ух повертел донесение в руке и растеряно побрел к выходу. Его мысли и взгляд были направлены на лицевую сторону конверта. Три полоски — красная, чёрная и снова красная. Бригадиру писали из Особого отдела — небывалое по значению событие!

В достаточно простой иерархии ведомств, подразделений и адмиралтейств, как правило, существовала единая ветвь связи, которая редко имела параллельные отростки. Подводные коконы или по-простому базы, подчинялись напрямую Надводным управлениям, а те, в свою очередь, главному адмиралтейству. Структура же особых отделов и корпусов всегда находилась где-то в стороне, исполняя главную функцию — наблюдения и контроля. И все бы ничего, если бы ни один факт. Уху о нем было хорошо известно, за четыре года службы повидал он немало. Ренегаты никогда не взаимодействовали с глубинщиками напрямую. По сути, это считалось ниже их достоинства. Обычно, если простой офицер или курс совершали какой-либо проступок, их принудительно доставляли на поверхность в адмиралтейство и уже оттуда отправляли в особое подразделение. После чего о данном глубинщике можно было благополучно забыть. Ведомство никогда не ошибалось. А если такое и происходило, то вряд ли кто-то собирался выносить ссор из избы. Виновато всегда низшее звено, даже если высшее десять раз неправо! Эту поговорку Ух усвоил ещё со времён истиной подготовки в академии Покорителей моря. И на всю жизнь усвоил этот урок. Система никогда не изменится. Она увеличится в штате, обрастет более сложной структурой, но никогда не поменяет механизм. Иначе обязательно случится крах.

В конце коридора связной остановился и внимательно изучил скрепленное печатью донесение. На конверте значились только кодовые обозначения и пугающий всех подводников символ. И никакого намека на внутреннее содержание.

Ух поднёс конверт к тусклой лампе освещения. Но плотная тёмная бумага надёжно хранила сокрытый в себе секрет.

Припомнив подводных губителей и зло ругнувшись, связной незамедлительно принял решение. Надо во что бы то ни стало узнать, что содержится в донесении особого отдела? В конце концов, в бригаде их пятеро, и послание может касаться не только проступка бригадира, а любого из членов экипажа. Только доведет ли Кимпл эту информацию до личного состава? В этом Ух был не уверен. Он вообще не доверял руководству. Его раздражало абсолютно все, начиная от упрямой прямолинейности Кимпла и заканчивая его гипертрофированной честностью. Бригадир мог рискнуть не только собственной жизнью, но и жизнью своих подчиненных, только бы выполнить поставленную задачу. И это заставляло Уха держать ухо востро. Иначе он мог не дослужиться до офицера, сгинув в этих богом забытых глубинах ненавистного ему моря.

Когда Уху предложили подписать пятилетний контракт на подводную службу, он долго сомневался. Но перспективы головокружительного карьерного роста оказались сильнее противоречий. Оформление в доблестные ряды глубинщиков заняло достаточное время, чтобы будущий связной услышал массу напутствий и советов. Один совет он выделил, как главный для себя — доверять подводникам не стоит ни при каких обстоятельствах. Слишком много темного и опасного народца прячется на дне Нескучного моря.

Собственную безопасность он считал превыше всего. Подбодрив себя этой мыслью, связной дернул за печать. Та хрустнула, и письмо распахнулось, словно подводный зонд.

Но прочитать Уху так и не удалось ни строчки. Бригадир резко вырвал донесение из его рук.

— Ты что делаешь?! Как посмел?!

— Простите, сэрг! То есть, виноват, сэрг! — Ух вытянулся по струнке, не забыв залихватски щелкнуть каблуками.

Кимпл едва сдержался, не дав праведному гневу перерасти в неконтролируемую ярость. Да и связной умело сориентировался в сложившейся ситуации.

— Сэрг, я лишь хотел изучить и преподнести вам подробную сводку! Прошу уточнить, в чем конкретно я провинился?

От такой наглости бригадир едва не выронил секретный конверт.

— Курс третьего ранга Гилфрид, вы что, первый год несете службу? Или являетесь желторотиком с верхотуры?

— Никак нет! — почти выкрикнул Ух.

— Или вы позабыли, что конверты с пометкой Z имеет право вскрывать только бригадир?

— Никак нет!

— Тогда какого дрюченого дьявола?..

— Виноват! Невнимателен! Исправлюсь!

Выслушав оправдания Уха, бригадир как-то сразу поник и, сложив письмо вдвое, молча удалился. Связной же облегченно выдохнул и стер со лба выступившую испарину. И хоть Кимпл опять оказался на шаг впереди, Гилфрид не терял надежды выудить нужные ему сведенья и как можно скорее добиться перевода на другую базу. Слишком уж неспокойно в последнее время стало в Форте Готли.