Страница 167 из 180
Су То приподнялся на локтях, от него так и расползалась волна негодования, но, столкнувшись с металлическим взглядом Даана, Су проглотил готовое сорваться с языка возражение и лишь тяжко вздохнул.
Поон отмахнулся от Матураны, словно от назойливой мухи:
— Да о тебе и речи нет, чужеземец! Я спрашиваю о людях из моей охраны, а не о проводниках! Проводники и не обязаны быть бойцами, так что помалкивай…
— Мы, конечно, не ровня тебе, Поон, — придав голосу максимально уважительный тон, сказал Даан. — Но, поверь, тоже кое-что умеем. Не зря же Ман нас нанял?
Поон кивнул:
— Это правда. Ман не стал бы нанимать неумех. Какую технику вы используете?
— Всеобщую. — Даан неопределенно пожал плечами.
Несколько мгновений Поон колебался.
— Кажется, ты не сказал всей правды. Всеобщей техники маловато для настоящего бойца. Особенно для отобранного Маном.
— Ты проницателен, — уклонился от прямого ответа Даан. — Но настоящий боец не станет попусту раскрывать свои секреты. Даже на словах.
— Вот поэтому я и хотел поглядеть на вас в деле.
— Спохватился, — буркнул Су То. — Который день уже в пути…
— Ничего. — Поон ничуть не смутился. — Каома учит не торопиться.
— Каома учит все исполнять в срок, — машинально поправил Даан. Потом подумал, что отменное знание Учения может выдать в нем монаха. Хотя Учение постигают все, каждый в той мере, которая отпущена ему свыше. Вдруг Даан ревностный последователь Учения?
— Верно! — согласился Поон. — Вот буря утихнет, пока снимемся — как раз успею на вас взглянуть.
И он откинулся на вытертую шкуру. Ветер затянул унылую песню непогоды, повозка раскачивалась, как живая, и скрипела.
Даан подумал, что не зря вспомнил о сроках: у них оставалось не так уж много времени. Скоро мощь того, кто Выше, вновь наполнит Око, и прикосновение к нему станет смертельным. И если они не успеют доставить Око к первому Месту, мир окажется у края бездонной пропасти.
2
Непогода бушевала всю ночь. Лишь к вечеру следующего дня порывы ветра начали слабеть, а жалобный скрип повозок стал заметно тише. Да и сами они больше не раскачивались, будто лодки на волнах. Отоспавшиеся люди оживились, тут и там из-под тентов выглядывали, щурясь, пытливые лица. Даан тоже выглянул. Небо посветлело, хотя песка в воздухе носилось еще предостаточно. Ветер уже не сбивал с ног; кое-где из повозок выбрались далаты и бродили, громко перекликаясь и постукивая сапогами по колесам.
— Эй, просыпайтесь! — Даан пихнул Су То и Ихо. — Сейчас, наверное, сниматься начнем.
Ихо недовольно заворочался:
— Какое сниматься? Вечер скоро. До утра никто не сдвинется.
Даан вздохнул и выпрыгнул на жесткий песок. Ветер еще не совсем унялся, швырнул в лицо горсть колючего песка и негромко взвыл. Даан выругался.
В тот же момент он споткнулся о тело мертвого далата-работника. Багровая лужа не успела еще засохнуть и потемнеть. Даан замер, спиной почувствовав опасность.
В тот же миг на него напали. Сразу двое. Оба по самые глаза закутанные в облегающие серые балахоны пустынников. На коротких мечах виднелись свежие кровавые потеки. Даан уклонился, сшиб одного из напавших и подобрал меч.
Справа от него зазвенело железо: кто-то из стражей рубился, невидимый, за повозкой.
Когда Даан прикончил и второго пустынника, Поон, Ихо и Су То выбрались из-под тента на шум и сейчас недоуменно глядели на трупы.
— Нападение! — прошипел Поон и дважды громко свистнул. Это был знак для охраны. А потом в круг повозок ворвалась целая орда пустынников. Даан заметил, как Су То поднял короткий меч и шагнул навстречу серой лавине. Еще оставалось время встать рядом с ним.
Когда Даан очнулся от сна битвы, мышцы ныли, требуя отдыха. Меч, руки и одежда были в крови — большей частью в чужой. Су То он потерял в поднявшейся суматохе; несколько раз он видел Ихо и Матурану; кажется, оба были целы, но присмотреться времени не оставалось. Почти всех пустынников перебили; из стражников уцелела лишь половина. Погибли также несколько купцов, с десяток погонщиков и далатов. Караван отбился.
Вен с помощниками, храня на лицах печать озабоченности, обошли стоянку. Ман и начальники охраны молча следовали за ними. Был выставлен кольцевой дозор; Ман лично проверил вооружение каждого стражника. Понятно, сегодня никуда уже караван не двинется.
Монахи и Ихо присели на песчаный бугорок, наметенный бурей у колеса повозки. Спустя несколько минут к ним присоединился Матурана. Су То взглянул на него, по обыкновению, неприязненно. В битве он чужеземца не видел.
— Что скажешь, островитянин? — спросил его Даан.
Матурана, казалось, не слышал вопроса.
— Кто пойдет со мной? Надо прочесать окрестности до темноты.
Все трое с готовностью приподнялись, потом обменялись быстрыми взглядами.
— Су, останься с Оком, — попросил Даан спокойно. — А я схожу.
Как обычно, это сработало. Южанин соглашался на все, лишь бы Око оставалось у него. Даан удовлетворенно вздохнул, хотя он устал после битвы с пустынниками, а сейчас предстояло несколько часов тыняться среди податливых песков и, возможно, снова сражаться.
— А я? — спросил Ихо.
Матурана колебался всего мгновение.
— Пошли.
Степь, совсем недавно выглядевшая цветущей и беззаботной, теперь больше походила на бесплодные пустыни запада. Ветер нанес целые барханчики песка, волнистые, словно подернутый рябью океан. Травы прижались к почве, изогнув высохшие стебли, а те, что не сумели зацепиться корнями, унесло в пыльную даль. Даан знал, что первый же дождь смоет рыжий налет песка с плодородных степных земель, трава вновь зазеленеет и встанет в полный рост, и будут в зарослях шнырять увальни-бэхи, жирующие до следующей бури.
«Все, все под двумя лунами колеблется от жизни к смерти и опять к жизни. Мир непостоянен, и непостоянна воля того, кто Выше. Мы не можем уклониться от качания этого маятника, иногда только удается его чуть задержать. Да и то, когда он освободится и ускорится — шатаемся от поднятого им ветра…»
Даан не заметил, как караван исчез за горизонтом. Их окружила вылизанная бурей степь. Песок и сухие стебли хрустели под ногами. Матурана присматривался к волнистому рыжему налету, словно ожидал разглядеть следы злодеев-пустынников. Но ничто не нарушало правильную поверхность, песчинка к песчинке составлявшую мертвые волны.
— Ты знаешь, что за люди на нас напали? — спросил Ихо островитянина. Он даже не сомневался, что ответ Матуране известен. И он не ошибся.
— Знаю. Это люди Поющих Песков. Живут они далеко на юго-западе, за озерами и Бодхайской грядой.
— Что же привело их сюда? — удивился Ихо. Он краем уха слышал об этих кочевниках, берущих дань с каждого проходящего каравана. Но так далеко на восток их власть не распространялась.
— Наш караван. Точнее, мы четверо… и известная тебе ноша.
Ихо настороженно покосился на Даана, но монах сам с интересом прислушивался. Вот будь здесь Су То — он бы не потерпел, когда посторонние много рассуждают об Оке Каома.
— Неужели они тоже мечтают завладеть святыней? — спросил с недоверием Ихо. — Я думал, Обряд держится в строгом секрете…
— Нет. Они даже не знают что именно мы несем. Скорее всего их наняли Орлы. Ничего не объясняя. Поэтому они и забрались в чужие земли.
— А здешние бродяги, — поинтересовался Даан, — напасть могут?
Матурана на ходу пожал плечами:
— Вообще-то им заплачено. Но у Миина Кана в своре тоже сущие головорезы. Если Орлы предложат им больше, нападут.
Даан покачал головой. Дела! Оказывается, пустынные земли давно поделены, и хозяйничающие на них разбойники берут мзду за право прохода. Наверное, немалую. Неужели торговля приносит такие барыши, что хватает и на откуп от этих ненасытных?
Вскоре Матурана остановился, пристально вглядываясь в слабые росчерки на песке. Здесь прошли скорее всего незадолго до того, как буря утихла, но уже позже самого страшного времени. Даан и Ихо тоже уставились под ноги, но видели лишь неясные оплывшие вмятины, заметные, только если долго их высматривать. Матурана же так и зыркал по сторонам, словно книгу читал.