Страница 8 из 62
Вол'джин снова открыл глаза и кивнул. Но неожиданно он заметил на секунду промелькнувшее колебание в рассказе Чэня.
- Что?
Чэнь отвернулся, нервно сжав лапы.
- Видишь ли, Тушуй уравновешивается Хоцзынь. Они импульсивны, часто бьют первыми, но и отступают последними. Они чем-то похожи на Гарроша, приказавшего тебя убить. Очень... "ордынские". Не похожи на Альянс.
- И?
- Теперь они сохраняют равновесие. Тажань Чжу рассказал мне про воду, якоря, корабли и остальное. Очень занимательно, даже без упоминания корабельных команд. Однако важнее всего - сохранять баланс. Монаху нравится его равновесие, но до твоего прихода монастырь его не имел.
Вол'джин, несмотря на трудность, поднял бровь.
- Ну... - Чэнь оглянулся на стощую за его спиной пустую кровать. - До того, как найти тебя, я встретил человека, израненного, со сломанной ногой. Я тоже привёл его сюда. Он здоровее тебя, но ведь тролль излечиваются быстрее. Ну и лорд Тажань Чжу оставил тебя под его присмотром.
Вол'джин не поверил, он даже попытался подняться: - Нет!
Чэнь подскочил, прижав тролля обратно обоими лапами.
- Нет, нет, ты не понимаешь. Он в тех же условиях, что и ты. Он не посмеет - а ты, как я знаю, не боишься людей, Вол'джин. Лорд Тажань Чжу надеется, что, присматривая за тобой, человек найдет выход из собственных проблем. Это часть нашего пути, мой друг. Только вернув равновесие можно надеяться на выздоровление.
Хотя Чэнь давил мягко, Вол'джин не мог пошевелиться. На момент он представил, что монахи были уверенны, что то, что они влили в его горло, сделало его слабым надолго. Но это значило бы, что и Чэнь является частью заговора, но в это тролль не хотел верить.
Вол'джин через силу успокоился и забыл про досаду. Лорд Тажань Чжу хотел узнать не только про него самого, но и про его отношение к человеку. Тролль мог бы долго рассказывать про тролльско-человеческие отношения и почему в них всегда была острая ненависть. Сам Вол'джин убил стольких людей, что он даже не считал. От этого он только спал крепче. И он был уверен, что человек считает так же.
Тролль догадывался, что, хотя Тажань Чжу и мог знать обо всём этом, это могло оказаться просто субъективным мнением. Взяв тролли и человека и сведя их вместе, он будет присматривать за ними, изучать их и делать собственные выводы.
"Разумно."
Вол'джин напомнил себе, что, несмотря на все рассказы Чэня Тажаню Чжу, монах всё так же видел в Вол'джин не более, чем тролля. Как и в человеке, невзирая на всё его прошлое. Оно не имело значения, когда речь заходила про нынешние отношения. Это было то, что хотел узнать пандарен. Вол'джин, наконец, понял, что именно от него зависит то, что узнает пандарен, и это придало ему сил.
Он взглянул на Чэня:
- Ты...согласен?..
Чэнь удивленно раскрыл глаза, но после только улыбнулся:
- Это лучше и для тебя, и для человека, Тиратана. Туманы слишком долго скрывали Пандарию. У вас есть общие интересы, которых нет с пандаренами. Вместе вы излечитесь быстрее.
- Убить...позже...
Чэнь нахмурился:
- Возможно. Он, как и ты, совсем не рад этому, но он будет подчиняться, пока остаётся здесь.
Вол'джин поднял голову:
- Имя?
- Тиратан Корт. Ты его не знаешь. Он не настолько высокопоставленный в Альянсе, как ты в Орде. Но он был важен. Он являлся лидером войск Альянса и заработал свои раны, как мне известно, не от королевских убийц, а в одной их битв за Пандарию. Вот почему Тажань Чжу разрешил ему остаться. В его сердце поселилась грусть, которую никто не способен вылечить.
- Даже... выпивка?..
Пандарен покачал головой и засмотрелся на что-то, слишком далёкое.
- Он пьёт немало, но не пьяница. Наблюдательный и тихий. Вы в этом похожи.
- Тушуй?
Чэнь опять посмотрел на Вол'джина и засмеялся.
- Они смогли сломить твоё тело, но твой дух остался несломленным! Да, он мог бы быть Тушуй, что нарушило бы баланс. Но каждый день, с тех пор, как он смог ходить с костылями, он взбирается на гору. Как Хоцзынь. И потом он останавливается. Сотня ярдов, две сотни - и он возвращается, истощённый. Не телом, но духом. Опять Хоцзынь.
"Интересно, почему" - задумался Вол'джин, потому слабо кивнул Чэню:
- Очень... хорошо... друг...
- Возможно, ты поймешь его поступок.
"То есть, я буду ему подчиняться, как все того хотят". Вол'джин расслабился и опустил голову на подушки.
"И, значит, я тоже буду из их числа".
Глава 5
Монахи не требовали, чтобы Вол'джин позволял человеку ухаживать за своим телом, да он бы и сам не смирился с этим. Вол'джин не ощущал злого умысла в том, как пандарены с настойчивым тщанием мыли его, перевязывали раны, меняли бельё и кормили. Он заметил, что монахи заботились о нём по очереди: каждый возился с ним целый день, потом не возвращался в течение двух дней, прежде чем вернуться к исполнению своих обязанностей. После трёх дней ухода за ним их смены заканчивались, и они больше не навещали его.
Тажань Чжу время от времени попадался ему на глаза. Вол'джин был уверен, что старый монах наблюдал за ним куда чаще, чем он сам замечал - а замечал он его только тогда, когда старый монах хотел быть увиденным. Вол'джину казалось, что народ Пандарии похож на сам континент - еле уловимые, они прячутся в тумане. Хотя и у Чэня наблюдалось черты этого, он был как ясный солнечный день в сравнении с мудреными и уклончивыми монахами.
Вол'джин проводил большую часть времени, наблюдая за ними и решая, что ему стоит открыть о себе. Его горло зажило, но из-за рубца говорить было трудно и немного больно. Хотя пандарены могли не замечать этого, язык троллей всегда был по-своему мелодичным, но шрамы свели это на нет. Если быть способным общаться значит быть живым, то убийцы преуспели в своём покушении на меня. Он надеялся, что лоа, которые отстранились и молчали с момента его пробуждения, всё ещё могут узнать его голос.
Он выучил несколько слов по-пандаренски. Тот факт, что у пандаренов, похоже, для всего было по дюжине наименований, позволял ему выбирать то, которое он мог произнести с наименьшими неудобствами. Тот факт, что у пандаренов вообще было так много слов, затрудняло понимание их расы. В их языке были оттенки, недоступные чужеземцам, и пандарены могли пользоваться ими, чтобы скрывать свои истинные намерения.
Вол'джину хотелось бы преувеличить свою физическую слабость, когда он имел дело с человеком, но в этом не было особого смысла. Хотя Тиратан был высоким по человеческим меркам, он не был таким же мускулистым, как их воины. Худой, с бледными шрамами на левой руке и мозолями на пальцах правой, которые выдавали в нём охотника. У него были короткие распущенные белые волосы, усы и бородка - такие же светлые и с виду начавшие отрастать совсем недавно. Он носил простые одеяния послушника - домотканые, коричневого цвета, пошитые на пандарена, так что они на нём болтались. Но не слишком сильно - Вол'джин подозревал, что это была на самом деле женская одежда.
Хотя монахи не заставляли человека содержать тело Вол'джина в чистоте, они требовали, чтобы тот стирал одежду и бельё тролля. Человек делал это без лишних слов и без возражений - и делал хорошо. Всё возвращалось без единого пятнышка и иногда с запахом лекарственных трав и цветов.
Вол'джин отметил две вещи, которые выдавали в Тиратане опасного человека. Многим было бы достаточно того, что он уже видел: мозоли, то обстоятельство, что мужчина дожил до своих лет, отделавшись небольшим числом шрамов. Но для Вол'джина быстрые зелёные глаза человека, то, как он поворачивал голову, реагируя на звуки, как он задумывался на мгновение, прежде чем ответить даже на пустяковый вопрос - всё это указывало на его необыкновенную наблюдательность. Черта для его ремесла обыкновенная, но настолько ярко выраженная лишь у тех, кто действительно был хорош в своём деле.
Вторым явным достоинством человека было терпение. Вол'джин не единожды делал ошибки, которые могли прибавить человеку работы, пока не осознал бесполезность этого. Упавшей ложки или размазанной по одежде еды было недостаточно, чтобы вывести человека из себя. Вол'джину даже удавалось скрывать пятно, чтобы оно успело засохнуть, но рубаха вернулась к нему безупречно чистой.