Страница 17 из 62
"Говори".
"Ты и я - мы покойники. Мы не те, кем были когда-то". Тиратан опустил вгляд на свои пустые руки. "Теперь мы должны построить свою судьбу - не восстановить её, а построить от основания. Вот почему это жестоко. Когда мы делали это в первый раз, в нас была искра молодости. Мы не верили, что наши мечты недостижимы - мы просто брали и добивались. Нас защищала наша наивность. Энтузиазм и неугасимый пыл помогали прорваться. Но у нас больше нет всего этого. Мы стали старше, мудрее, мы устали".
"Но наша ноша облегчилась".
Человек усмехнулся. "И правда. Я думаю, вот почему мне нравится простая жизнь в монастыре. Здесь легко. Все обязанности распределены. И есть куда стремиться".
Тролль прищурился. "Ты хорошо стреляешь. Следишь за лучниками. Почему не стреляешь сам?"
"Я ещё не решил, хочу ли я сделать это частью своей новой жизни". Тиратан поднял глаза и открыл рот, а затем резко осёкся.
Вол'джин склонил голову набок. "Ты хотел задать вопрос".
"Это не значит, что мой вопрос достоин ответа".
"Спрашивай".
"Мы справимся с нашими страхами?"
"Не знаю". Вол'джин сжал губы в тонкую, мрачную нитку. "Если узнаю, тебе первому расскажу".
...
Той ночью, когда Вол'джин заснул, и грёзы смахнули прочь реальный мир, лоа доказали, что не совсем покинули его. Он увидел себя летучей мышью посреди большой стаи, чьи крылья хлопали в ночи. Хир'ика не было рядом, но он был уверен, что обернулся нетопырём по воле этого лоа. Он летел вместе с прочими, слушая эхо собственного крика, пронзающего темноту бесцветного мира звуков.
Вол'джину показалось естественным, что он смог связаться с лоа, ведь путь тёмного охотника был такой важной частью его существа. Эта бездна, хотя он не мог заглянуть в неё, могла расступиться только перед тёмным охотником. Всё, что он узнал, всё, что перенёс, несомненно, позволило ему выжить и выбраться из пещеры.
"И летучие мыши в пещере видели ту пустоту, тот момент, который я забыл". Вол'джин надеялся, что, возможно, это видение, даже выстроенное в звуковом зрении летучей мыши, покажет ему провал. Он надеялся, что цепь можно перековать, хотя в глубине души понимал, что это будет непросто.
Мудрый Хир'ик вместо этого перенёс Вол'джина в другое место, в другое время. Резкие грани каменных зданий говорили, что те были построены недавно, а не лежали в руинах. Он понял, что оказался в эпохе, когда многие племена отделились от Зандалари, и тролли были на пике своего могущества. Летучие мыши сделали круг, затем расселись высоко на башнях, окруживших центральный двор, куда легионы троллей загнали брыкающуюся толпу насекомоподобных пленников-акири.
Амани, лесные тролли, возвращались с последней войны с акирами. Вол'джину была хорошо известна история, но он подозревал, что Хир'ик хочет показать ему больше, чем дни славы аманийской империи.
Так и случилось в видении. Тролли загоняли акиров вверх по каменным ступеням на вершину, где ожидали жрецы. Послушники укладывали акиров животами вверх на каменные алтари, скользкие от сукровицы, затем ритуалист заносил нож. Клинок и рукоять были покрыты символами - по одному от каждого лоа. Звуковое зрение позволило разглядеть навершие и морду Хир'ика на нём за мгновение до того, как нож упал и вспорол жертву.
В то время там, над алтарём, пировал сам Хир'ик. Души акиров поднимались призрачным потоком от тел, и бог-летучая мышь вдыхал их. Лёгкими движениями изящных крыльев он притягивал их к себе, светился ярче и обретал более чёткие очертания.
Звуковое зрение не могло передать этого Вол'джину. Он видел это собственным внутренним зрением, которое развил и которому научился доверять, будучи тёмным охотником. Хир'ик показал ему верный способ поклонения, истинную славу и честь, какие заслуживали лоа.
В голове Вол'джина зазвучал высокий, писклявый голос. "Ты трудился для сохранения племени Чёрного Копья, чтобы больше троллей могло поклоняться нам. Но твой труд отдалил тебя от нас. Исцелится твоё тело, но не душа. Она не выздоровеет, пока ты не вернёшься на верный путь. Забудешь свою историю, и пропасть будет шириться".
"А если я вернусь, разве пропасть исчезнет, Хир'ик?" Вол'джин вскочил на постели, вглядываясь в темноту. Он ждал. Он слушал.
Ответа не было, и он принял это за дурной знак.
Глава 10
Кхал'ак была рада своему тёплому плащу с тигриным мехом, но боролась с желанием съёжиться под ним. Шторм давно смирил свою ярость, растратив её на борьбу с деревянными заграждениями пристани на Острове Грома, однако ледяное дуновение с резкими порывами всё ещё обжигало обнажённые участки её тела. Она надеялась, что в самом деле съела достаточно плоти ледяных троллей, чтобы ей передалась их устойчивость к холоду, но этого не произошло.
"Неважно. Мясо Песчаной Бури мне более по нраву. Пустыня придаёт ему особый аромат". Здесь, к северу оn Пандарии, она не могла им насладиться, но время ещё придёт. "Когда мы захватим Калимдор".
Да, это время придёт. Как и все Зандалари, она точно знала это. Все племена троллей пошли от их благородной крови, мельчая по мере того, как удалялись от предков. Чтобы понять это, одного взгляда было довольно: она была на голову выше любого другого тролля из встреченных ей, кроме чистокровных Зандалари. Их поклонение лоа было детской игрой в сравнении с преданностью, которую она выказывала духам. И хотя некоторые тролли могли уважать традиции и возвращаться к истокам - среди них редкие тёмные охотники - у них не было тех устоев, которыми гордились Зандалари.
Случалось, в своих путешествиях по миру, выполняя поручения Вилнак'дора, она думала, что уловила намёк, возможно, искру древней мудрости среди упадка. Она искала пережитки старины, но зачастую - напрасно. Многие были самозванцами, объявляющими себя наследниками зандаларского венца, словно её и её племени больше не существовало. Слишком часто - на самом деле, всегда - эти самопровозглашённые мессии были жалкими выкидышами упадочного общества.
Она давно не удивлялась их неудачам.
Вилнак'дор был потомком древней зандаларской династии с историей, пронизанной традициями, которые блюлись и сохранялись тысячелетиями. Он не позволял себе отвлекаться на чепуху, как остальные. Он не верил, что империи Амани и Гурубаши заслуживают того, чтобы восстанавливать и укреплять их. Он считал, что причиной их краха была изначальная нестабильность. Возиться с ними - значило поощрять их ошибки, поэтому он заглянул дальше в прошлое, чтобы возродить союз, который действительно принёс плоды.
Подошедший к ней капитан могу был почтителен, несмотря на то, что она стояла на стенах его города. На полторы головы её выше, эбеново-чёрный, могучий - в нём было что-то от льва, присущее лишь Пандарии. Его брови, волосы и борода были так же белы, как кожа его черна. Когда она впервые увидела статуи могу, она подумала, что их черты преувеличены. Встреча с ними во плоти развеяла это заблуждение, а округлость и плавность их форм скрывала резкую целеустремлённость и отвагу в бою.
"Мы почти закончили погрузку, госпожа. С отливом мы отплываем на юг".
Кхал'ак посмотрела вниз, на чёрный флот на тёмной воде. Её войска, включавшие её личный элитный легион, погрузились в идеальном порядке. Ударный отряд, за исключением разведчиков могу, состоял преимущественно из Зандалари. Никаких низших троллей или низших рас - хотя она бы не отказалась от гоблинской артиллерии или парочки их же осадных орудий.
Только два корабля оставались у пристани. Её собственный флагман, который отбывает последним, но возглавит флот, и корабль поменьше. Ему следовало бы уже стоять на якоре у волноломов. "Что за задержка?"
"Кое-кто выразил беспокойство, основываясь на знаках и приметах". Капитан выпрямился, заложив за спину массивные кулаки. "Они не знают, как истолковать этот шторм".