Божественная охота

– Значит, Братства… – нахмурился Злат и потер подбородок, просчитывая вероятную степень осведомленности неизвестных, вступивших в игру.

– Или кто-то, маскирующийся под их эмиссаров, – выдвинула еще одну версию принцесса, одарив Дариса благодарной улыбкой, официальным благосклонным кивком и неофициальным намеком в глазах.

– Исключать такую возможность не стоит, но, – воин помешкал, подбирая доводы, – ты говорила о том, что нападение произошло в Межуровнье. Не думаю, что у кого-то другого хватит наглости на столь дерзкий разбой.

– Грабил белый, черный только обобрал труп, – иезуитски уточнил Злат.

– Что вполне соответствует манерам действий обоих Братств, – неожиданно ухмыльнулся Повелителю Межуровнья Дарис, показывая, что не испытывает ни малейшего уважения к вышеназванным организациям.

– Ты знаешь, кто возглавляет Братства? – вопросил Дракон Бездны, раздумывая, не начать ли ему поиск украденного с «главарей банд».

– Нет, – признался воин. – Мне известно не больше, чем всем остальным. Братства – огромные организации, их местные представительства находятся на многих Уровнях. Белое возглавляет Совет, Темное – Верховный маршал. Но где и как их искать? – Воин пожал могучими плечами. – Я никогда не задавался этим вопросом и не желал связываться с ними. В эту гигантскую паутину, не важно, какого она цвета, стоит только влипнуть, и уже не сможешь выбраться никогда. Слыхал, Братства принимают в свои ряды ищущих их фанатичных неофитов, но, как правило, сами через наделенных определенными полномочиями рыцарей предпочитают делать предложения тем, кого считают достойными. Впрочем, в Лоуленде я не знаю никого, принадлежащего к этим организациям, да и меня никто не пытался соблазнить членством в Братстве.

– А в Альвионе? – поняла намек Элия.

– Там мною как-то интересовалось Белое, но я дал понять, что не вижу смысла в сём служении, – признался Дарис, задумчиво улыбнувшись. – Жаль, что вы не помните свои прошлые инкарнации. Могли бы расспросить Нрэна. Именно он предлагал мне Тропу Света.

Элия невольно рассмеялась над комизмом ситуации, живо представив, как ее бывший супруг проводил агитационную работу с ее же любовником, и как себя чувствовал в это время Дарис, искавший подвох в каждом слове Нрэна, не ведавшего о своих ветвистых рогах.

– Я рассказал тебе все, что знал, моя принцесса. Быть может, принц Нрэн знает больше. Расспроси его, а мне, с твоего разрешения, пора идти, – констатировал воин.

– Спасибо, дорогой, в Нрэне нет нужды, ты очень помог нам, – поблагодарила мужчину богиня любви, мановением руки позволив ему удалиться и даже не потребовав у любовника клятвы молчания. Дарис и так не проронил бы о разговоре ни слова.

– Братства… – задумчиво хмыкнул Злат, прежде мало вникавший во внутренние дела Уровней, и поинтересовался мнением женщины: – Что скажешь, Элия?

– Прежде чем начнем искать монетку в сокровищнице дракона, нужно, как ты и советовал, навестить Жиотоваж, – предложила принцесса, поднимаясь с кресла и одновременно приказывая Звездному Набору облачить ее в более подобающее для путешествия одеяние.

– А если не поможет? – уточнил Повелитель.

– Тогда вызову Рика с Клайдом и попрошу помощи, пусть наши сплетники поработают, – решила Элия, разглядывая в зеркале свой наряд.

Драгоценные нити сапфировых и сиренитовых мелких роз в серебряной оправе перевили тяжелые локоны, глубокая синева нижнего платья с белым кружевом и сиреневое верхнее одеяние производили именно то впечатление, какого желала добиться принцесса: высокородная леди, отправляющаяся с полуофициальным визитом.

Злат подал Элии руку, и пара шагнула в зеркальный водоворот тьмы, взметнувшийся из-под ног Повелителя Путей и Перекрестков, имеющего власть над всеми дорогами Вселенной. Следующий шаг мужчина и женщина сделали уже в ином пространстве. Правда, оно нисколько не походило на Мир Грани, погруженный в загадочные фиолетовые туманы, гораздо сильнее пространство напоминало пресловутый зал Повелителя Межуровнья – скорее всего потому, что и являлось таковым.

– О, мой дорогой лорд! Смею заметить, что сии роскошные апартаменты вряд ли находятся в Жиотоваже! – нахмурилась Элия и качнула головой в сторону трона Повелителя, который весьма живописно смотрелся в обрамлении малахитовых панелей с драгоценными камнями и огромных окон, являвших и притягательно-идиллические, и мрачные виды десятков миров. – Уж не приготовили ли вы мне в своем великом коварстве ловушку? Заманили в самое Сердце Бездны с намерением извлечь мою суть из бренного тела и присоединить ее к вашей коллекции душ, заточенных в драгоценные камни!

– Мм, ваше высочество весьма лестного мнения о моем коварстве, – гордо заулыбался и приосанился Злат, – но должен признаться, столь вдохновенный злодейский план не соответствует моим эстетическим запросам, ибо дивная форма, в которой ныне пребывает душа принцессы Элии, прельщает меня куда более самого изысканного драгоценного камня… Вообще-то я собирался сделать тебя жемчужиной своего гарема!

– Какого гарема? – Наигранное ревнивое возмущение принцессы, упершей руки в бока и наступавшей на Повелителя, было столь комичным, что Дракон Туманов не выдержал и от души расхохотался. Наверное, впервые с мига сотворения Бездны в зале прозвучали столь несвойственные Межуровнью звуки. Отсмеявшись, мужчина шагнул к богине, поцеловал ее в лоб, прижал голову красавицы к своему плечу и удивительно мягко сказал:

– Спасибо, ты научила меня настоящему смеху без горечи и ехидства, я не думал, что смогу вспомнить, каково это – смеяться потому, что весело. Здесь такое – небывалая редкость.

– Наверное, это происходит потому, – серьезно предположила принцесса, – что ты мало кого можешь рассмешить.

– Да? – «искренне огорчился» Злат, поставил густые брови беспомощным домиком и растерянно протянул: – А я считал себя таким забавным…

– Увы! – поддержала игру Элия, сочувственно похлопав мужчину по плечу. – Наши собственные представления о себе далеко не всегда соответствуют тому, что думают о нас окружающие. А зачастую так и прямо противоположны общественному мнению. Бороться с этим бесполезно, так что остается смириться.

– Придется, – «скорбно» согласился Повелитель. – А что касается того, почему мы здесь, я предложил бы предварительно изучить обстановку в Жиотоваже через мои окна и выбрать подходящие место и момент для появления. – Злат махнул рукой на магические арки гигантских окон, занявшие все стены. В них отражались именно те пейзажи, какие желал зреть Повелитель, и менялись они по его воле с такой же легкостью, с какой шулер тасует колоду карт.

– Логично, – признала Элия. – Начни с храма Кристалла Авитрегона, Великого и Благостного. Если жрицы там не будет, осмотрим окрестности, Бэль рассказывала, что ее подружка любит гулять по саду у храма.

Злат подошел к ближайшему окну с идиллической пасторалью: синяя сочная трава, зеленое бездонное небо с пушистыми облачками, розовые овечки и рогатый пастух, вместо кнута пощелкивающий длинным хвостом с кисточкой на конце. Стоило Повелителю Межуровнья коснуться дланью оконной рамы, как картина тут же изменилась. Вместо овечек перед глазами появился огромный зал с высокими стройными колоннами из белого искрящегося мрамора. Прозрачный хрустальный купол пропускал солнечный свет, преломляя его сотнями ярких брызг, дробящихся в искристом камне стен, пола и фокусируя ослепительным огнем в сердце гигантского кристалла, сияющего на алтаре. В этом свете даже пестрая толпа, наводнившая помещение, казалась не более чем сборищем букашек, облепивших восхитительный белый цветок. Из общей массы выделялись лишь три изящные фигуры, кружащиеся в замысловатом танце перед Кристаллом Авитрегона. Через секунду к эффектной картинке добавился звук: перезвон колокольчиков, нежные голоса флейт и глухой ритм, выбиваемый шайтистами. Три жрицы исполняли ритуальный танец, четко следуя причудливой мелодии. Первой была наряженная в ярко-красное как полыхающий закат платье красивая зрелая женщина с едва заметной сеточкой морщин. Второй – молодая, только вступившая в пору цветения девушка в насыщенно-синем одеянии. А третьей – совсем крохотная девчушка едва ли десяти годов от роду в пронзительно-зеленом, до безобразия коротком наряде. Каждое из роскошных и ярких одеяний, дополненных массой блестящих и звенящих украшений, обнажало одно плечо танцовщиц, где переливалась маленькая голограмма, изображающая Кристалл.