На краю бездны

 – Думаю, что вы называете такое нежить. Если точнее, один из её видов, – Аноэль даже не посмотрел на них, полностью занятый тем, как поскорей добраться до Моста.

Джил погружалась в пропасть леденящего ужаса. Мир, который она знала, теперь стремительно катился в бездну, полную кошмаров, приветливо разевающую свою пасть, чтобы поглотить его целиком и без остатка.

 – Мой отец! – Внезапно завопила она, подскакивая, – я не могу оставить его!

Аноэль нажал кнопку, автоматически блокируя двери машины.

 – Слишком поздно. Либо он сможет выжить, либо – нет. Ты больше ничего не можешь сделать ни для кого.

 – Нет! – Джил попыталась броситься на Аноэля с кулаками и выбраться из машины, но мощная рука молниеносно ухватила её за горло. Он не собирался задушить Джил, но его пальцы были прочнее металлической удавки, и, если она продолжит вырываться, то легко свернет себе шею в его хватке. Она хватала ртом воздух, на глазах выступили слезы.

 – Возьми себя в руки, – резко бросил Аноэль, – и не заставляй меня поступать так больше.

Он разжал пальцы, отпуская Джил, и она закашлялась, хватаясь за горло.

Что-то мелькало позади, отражаясь в зеркале, и она, немного придя в чувство, посмотрела на то, что словно висело в воздухе над трассой.

 – Он летит за нами, – голос Джил и так был хриплым от потрясения, а сейчас, после руки Аноэля, и вовсе скрипел как ржавая пила.

– Знаю. Он летит за нами уже давно. Нам надо поднажать, – Аноэль прибавил скорость, выжимая из машины всё, что она могла. Если перед ними возникнет хоть малейшая неровность на дорожном полотне, они полетят кувырком и взорвутся, как и те бедолаги, что полыхали факелами. Джил ухватилась за ручку над дверью и зажмурилась. Так было немного полегче.

 – Когда я остановлю машину, ты выскочишь и побежишь к дверям. Ни секунды не медли, ты должна оказаться внутри раньше, чем я или он, – Аноэль не выказывал никаких эмоций, и Джил подумала, что была права, считая, что они с Гаем были кем-то вроде профессиональных наемников. Но только у Аноэля это было словно в крови. Он, наверно, родился уже таким. Аноэль же продолжал, – Больше никаких вопросов ни о ком. Никаких истерик. Мы должны спасаться, и они сами бы велели тебе делать то же самое.

Он говорил сейчас об её отце и Гае. Не только она оставляла позади близкого человека.

Джил кивнула, показывая, что поняла его и не собирается спорить.

Они уже были среди зданий, приближаясь к Хрустальному Мосту. Тот, кто преследовал машину, явно нагонял их. Все-таки, у него были крылья, а это было куда как мощнее, чем автомобиль, мчащийся по дороге с препятствиями. Аноэль резко затормозил, и Джил, за секунду освободившись от ремня, выскочила из машины. Она помнила его приказ – бежать изо всех сил к дверям здания. Ворота въезда на территорию были открытыми, видимо он всё спланировал заранее и воспользовался собственным доступом к системе.

Джил бежала по площадке перед зданием и мысленно орала на себя, запрещая оглядываться. Когда перед ней раскрылась автоматическая дверь, она пробежала ещё пару метров и только потом остановилась, оглядываясь.

Аноэль почти достиг дверей, но и Люциан был уже рядом, опустившись на землю и всего лишь на несколько шагов отстав от него. Он взмахнул своим огромным крылом, сбивая Аноэля с ног, и Джил взвизгнула от ужаса, глядя на того, кто был когда-то прокурором Стоуном. Красивый и при этом невероятно уродливый от той странной трещины, что нарушала его совершенство, Люциан обернулся к ней. И улыбка на его лице была такой же теплой и доброй, как и всегда. Словно на улицах не лилась кровь, и не царил кошмар, а за его спиной не подрагивали два грозовых крыла, в размахе превышающие три роста человека.

 – Джил, не бойся, – она не могла слышать его сквозь стекло и стену, но при этом его голос раздавался внутри фойе, – пойдем, со мной ты будешь в безопасности от этого ужаса.

Она смотрела, как он направляется к дверям, такой знакомый и чужой, одетый не в привычный деловой костюм, а в плащ, странно подчеркивающий его красоту, и все никак не могла оторвать глаз, словно он был для неё магнитом. Джил пятилась и пятилась, пока за спиной не оказалась круглая стойка рецепшена.

Люциан протянул руку к дверям, но в ту же секунду Аноэль бросился вперед, подкатываясь к его ногам и взмахивая чем-то, похожим на небольшой кинжал. Кажется, он разрезал сухожилие на ноге Люциана потому, что тот рухнул на колени, явно испытывая сильную боль, исказившую его лицо.

Дверь раскрылась, пропуская Аноэля, и он, прихрамывая, подбежал к Джил.

 – Скорей! – Он даже не оглядывался назад, снова волоча её за собой куда-то в глубину здания. Они остановились только возле неприметного лифта, который находился внутри запутанной сети коридоров, которую они миновали.

Внутри кабины они  наконец-то смогли перевести дух.

 – Это служебный лифт, – пояснил Аноэль, пряча свой небольшой кинжал в ножны, которые находились на его руках.

 – И куда мы сейчас направляемся? – Джил думала, что Люциан, имея в своем распоряжении крылья, легко сможет опередить их и добраться вверх быстрее. Если у него повреждена нога, то это не значит, что он не способен летать.

 – Увидишь, – Аноэль не тратил время на объяснения.

Джил закрыла глаза. У неё начинала болеть голова, словно в ней прогрызал себе дорогу, как в яблоке, червяк. Неожиданно, вместе с болью, перед глазами стала вспышками появляться её квартира. Она сама стояла перед зеркалом в ванной, обстригает волосы. Шагает по блестящим плитам Дворца Правосудия. Люциан касается её лица, произнося что-то, что она никак не может расслышать. Она вынимает пистолет…

Лифт остановился. Аноэль выглянул наружу, проверяя обстановку, затем повернулся к Джил:

 – Идем. Осталось совсем недалеко.

 Она же словно приросла к полу и смотрела на него безумным взглядом.

 – Что с тобой? – Аноэль встревожился, заглядывая ей в лицо.

 – Это я стреляла в Стоуна, – трясущимися губами пробормотала Джил, пребывая в полнейшем ужасе от вернувшихся воспоминаний того дня. Если сейчас Аноэль врежет ей или бросит её тут, в компании с апокалипсисом за стенами здания, это будет ещё самое малое, чего она заслуживает.

На мгновение его лицо выглядело абсолютно потрясенным, но затем он сгреб её в охапку и вытащил из лифта, начинавшего как-то странно гудеть, словно все системы в здании медленно, но верно выходили из строя.

 – У нас больше нет времени на прошлое, – несмотря на его слова, его глаза выдавали те эмоции, которые он пытался подавить прямо сейчас. Больше всего в его раскосых глазах было боли. Боли и смятения. Джил понимала, что он борется с собой, заставляя себя продолжать спасать шкуру той, из-за которой его друг сейчас оставался где-то там, внизу, без надежды на спасение. Она спотыкалась на каждом шагу, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота. Из-за неё другой человек был осужден за то, чего не совершал.

Дальний конец коридора, оканчивающегося большим окном, взорвался осколками стекла, и в получившемся проеме появился Люциан. Он оказался внутри и свернул крылья так, чтобы они не мешали ему идти по коридору, размер которого был гораздо меньше, чем их размах. Аноэль ускорил шаг и подтащил Джил к какой-то невзрачной двери, возле которой светился сканер. Он приложил к нему свою ладонь, ожидая, что система распознает его и откроет замок.

Люциан шагал не торопясь, явно зная, что им больше некуда бежать. Они втроём находились сейчас на высоте двадцати этажей, и из них только один имел крылья. Джил, несмотря на потрясение, слышала, как вокруг здания продолжает всё греметь и взрываться. С каждым шагом, приближающим Люциана к ним, внутри неё всё обрывалась, и она изо всех сил вцепилась в рукав Аноэля, выглядевшего обманчиво спокойным.

 – Ты же знаешь, что я приду за тобой, Джил, – голос Люциана разносился по коридору, такой знакомый и полный зовущей к себе силы, словно каждый его звук был промагничен,  – ведь мы связаны тем, что ты впустила в себя давным-давно. То, что помогает тебе бороться с эмоциями, уязвимой стороной тебя, которая приносит только слабость и боль, это есть и во мне, и оно связывает нас крепче всего.