На краю бездны

Это было бы смешно, если бы не было всего лишь грустным зрелищем старательных попыток близких когда-то людей задеть друг друга. Сейчас они были готовы чуть ли не подраться. И из-за чего?

 – Скажите, а где сейчас находится Дора? – Внезапно спросила Джил, глядя на лежащую в папке фотографию собаки с большими круглыми глазами. Супруги замолчали, услышав вопрос, не относившийся к их перебранке о том, кто сколько лет потратил ради другого.

 – Дора… Она в приюте. Пока что, – наконец подал голос муж,  – пока всё это не закончится.

Из глубины памяти неожиданно всплыл вечер темной  и пустой улицы, едва освещенной одним тусклым фонарем, и ощущение одиночества, ощущение того, что ты – маленький муравей, потерявшийся в огромном чужом мире, которому нет до тебя дела, затопило Джил.

 – Значит, – медленно заговорила она, взвешивая каждое слово, – мы решаем – с кем будет жить Дора. Насколько я поняла, для вас она как ребенок.

Супруги согласно закивали.

 – А сейчас ребенок находится вдали от своей семьи. Пускай даже его и кормят-поят в приюте. Всё равно это приют. Кто вырастил Дору? Вы. Кто её отправил в приют? Вы. Сейчас мы решаем жизнь живого существа так, словно она – бездушная вещь. А что лучше для самой Доры?

Адвокат мужа начал что-то недовольно говорить, но Джил продолжила:

 – Подумайте сами, что лучше для Доры. Взгляните на всё её глазами. Сейчас мы обсуждаем не её будущее, а её перемещение, словно она – стул или стол.

Оба супруга затихли, озадаченно смотря друг на друга. Кажется, они не рассматривали так ситуацию ещё ни разу. Адвокат что-то пробурчал про давление, но Джил сосредоточенно смотрела в записи, не поднимая глаз и скрывая внезапно появившуюся дрожь в пальцах. Она сорвалась, повела себя непрофессионально.

 – Послушай, – муж неловко потер шею, – вообще-то она так сильно привязана к тебе…

Его жена внезапно закашляла и наклонилась над маленькой сумочкой, словно хотела что-то срочно найти.

 – Я думаю, что ей будет лучше с тобой.

Мужчина был явно смущен и не знал куда смотреть. Женщина, наконец-то закончив поиски в сумочке, вскочила, потрясая зажатыми в руке ключами от машины:

 – Я сейчас же еду за ней! О чем я вообще только думала, оставляя бедняжку!

Адвокат мужа, сбросив сонливость, схватился за документы. Он уже с унынием настроился на ряд бесконечных споров, которые будут повторяться вновь и вновь. Но эта пигалица умудрилась вывернуть всё так, что супруги решили проблему за какие-то несколько минут. Если бы все его бракоразводные дела решались так отлично, он ходил бы на работу как на игру в гольф.

Джил ехала обратно в офис, борясь с нахлынувшими мыслями. Она столько лет не позволяла им вернуться, надеясь, что всё похоронено достаточно глубоко и безвозвратно. Это было слишком мощным, огромным потоком, грозящим раздавить её.

В офисе царило оживление, и когда она вошла в коридор, то сразу поняла – намечается праздник.

 – Ты ещё не знаешь? – Коллега Джил, старше её всего лишь на несколько лет, но уже занимающийся сложными делами, кивнул на кабинеты директоров фирмы, – Один из главных выиграл процесс, и процесс недешевый. Так что, нас побалуют небольшой вечеринкой.

Джил устало взглянула на часы. Она рассчитывала закончить сейчас всё и поехать домой.

 – Брось, – молодой человек закатил глаза и картинно схватился за сердце,  – что тебя ждет сегодня вечером? Семейный ужин? Свидание? Ах, не то и не другое…  Ну, тогда ты легко можешь съездить домой, переодеться и вернуться сюда. Кэйлаш, если есть возможность погулять, надо пользоваться ею!

Он был прав. Дома её ничто не ждет, а сейчас сидеть в одиночестве Джил не хотелось совсем.

Казалось, с того момента, как она покончила с делом о дисках и собаке, не прошло и пяти минут. На улице начал идти снег, подбрасываемый ветром в лицо. Несмотря на непонятное состояние и мысли, сбившиеся в кучу, словно стадо овец, Джил довольно улыбнулась. Хорошее расположение возвращалось с каждой пригоршней снежинок, падавших на ресницах, чтобы через пару мгновений растаять в маленькие капельки. Это была зима, колдовское время наваждений и чудес.

В её гардеробе оказалось маловато вещей, пригодных для вечеринки. И еще меньше светлых и легкомысленных, праздничных. Джил неожиданно задумалась о том, что слишком мало времени уделяет таким мелочам, словно она превращается в синий чулок, теряющий интерес к самой себе. Выяснив, что на сегодня её платьем будет не изящное черное, из которого она, как оказалось, выросла еще пару лет назад в груди и бедрах, но которое по привычке продолжала считать пригодным, Джил влезла в нечто серое и попыталась не смотреть на себя в зеркало ниже подбородка. Она займется всем этим кошмаром в выходные, – раздраженно пообещала себе Джил, всё же оглядывая себя. Нет, серое ей не шло, как и волосы, собранные в унылый хвостик, и синяки под глазами. Это открытие не прибавило позитива, но деваться было некуда.

Когда она вернулась, вечеринка уже набирала обороты. Люди не теряли момента, чтобы развлечься, и их веселье озорным ветерком распространялось в воздухе, увлекая и не оставляя равнодушным.

Джил подхватила с подноса бокал и подвинулась к стене. Это было приятно – просто стоять и смотреть на то, как люди смеются, говорят о чем-то и заражают окружающих  улыбками. Ни к чему не обязывающее веселье, способное разрядить гнетущие мысли и скованность. Джил невольно улыбнулась, наблюдая за безуспешными попытками коллеги флиртовать с безупречной блондинкой из финансового отдела. Молодой человек явно  понимал, что окажется в проигрыше, но всё равно не оставлял попыток добиться внимания красотки.

За спиной Джил раздались приближающиеся голоса, некоторые из них были ей знакомы. Ненароком, словно поправляя складки на плече, Джил оглянулась. Воспитание, которое дали ей родители, не позволяло бесцеремонно повернуться и разглядывать людей. Неподалеку от неё остановилась группа людей, двое мужчин в ней были хозяевами адвокатской фирмы. Эти немолодые мужчины в итальянских костюмах, по слухам – партнеры не только в деловой сфере, обладали тем огоньком в глазах, что часто переходил в хитрую и колючую искру, если что-то обещало успех или выгоду. Остальные, двое мужчин и женщина, не были знакомы Джил. Во всяком случае, это были люди, внешность которых ясно говорила о достатке.

Ей наскучило рассматривать их, и Джил отвернулась. Застывшие в золотой оболочке люди были ей знакомы ещё по университету. Там была своя каста избранных, приезжавших на дорогих машинах, тративших отцовские деньги и устраивавших вечеринки на половину кампуса. Имей Джил желание, она могла бы оказаться в их кругу. Но она никогда не задумывалась об этом и не хотела присоединиться к их беспечному прожиганию жизни. Это положение не компенсировало тоскливой потерянности, мелькавшей за их выходками.

 Сейчас Джил разочарованно констатировала, что её бокал полностью пуст, и решила, что заслуживает еще одного. Сладкий вкус шампанского сладко дурманил голову и прогонял непрошенные мысли. Она оторвалась от стены, на которую удобно облокотилась, и направилась к столику, где нанятый на этот вечер официант разливал шампанское, а второй следил за пожеланиями гостей. Ей с дежурной улыбкой протянули полный до краев бокал, который обещал сладкое головокружение и радостный туман. Джил покосилась на бокал и внезапно передумала. Отчего-то ей перехотелось радоваться алкогольному дурману. Более того, хорошее настроение начало испаряться. Она посмотрела на часы, которые показывали почти десять, и решила, что вернется домой.

Джил уже выходила в фойе здания, в котором располагался офис, когда за спиной раздались голоса. Те гости, которые были с её боссами, тоже уходили. Она остановилась, разыскивая в кармашке сумки ключи от машины, и люди прошли мимо неё. Повинуясь безотчетному любопытству, Джил подняла глаза и посмотрела им вслед. Она не могла объяснить – что заставило её заинтересоваться ими. Один из мужчин помогал женщине надеть пальто, второй стоял у выхода, ожидая их. Затем за ними закрылась массивная стеклянная створка дверей, и в фойе внесся холодный воздух с улицы.