Желания Элен

— А теперь получи ты.

Она откинулась, задыхаясь. Гадая, к чему все это может привести. Зная об этом.

— Слушай, — сказал он наконец. — Давай будем разумными.

— Разумными.

— Давай рассуждать логически.

— Рассуждать логически.

— Видишь ли… — сказал он. Долгая пауза. — Видишь ли, из-за того, что ты такая маленькая, а я такой высокий… ну, видишь ли, если я буду сверху, твое дыхание будет щекотать волосы у меня на груди, а ногти на ногах будут царапать мои коленки.

Она задумалась над этим. Это показалось ей разумным.

— Это верно, — признала она. — Ну и?..

— Ну, и тогда я не смогу целовать тебя. А я хочу целовать тебя, малыш.

Пальцем она ткнула его в бок.

— Гарри.

— Но я правда хочу.

— Ладно, — сказала она. — Дай мне минутку подумать.

Она минутку думала.

— Ты можешь лечь на спину, — предложила она, — а я сяду сверху. Идет?

— Ничего не выйдет, — он покачал головой. — Слишком далеко. Я хочу целовать тебя, малыш.

— Я могу лечь на… Нет, так не пойдет. Может, если мы… Нет, не то. Слушай, Гарри, как насчет журнального столика в гостиной?

— Столик в гостиной?

— Нет, он слишком низок. Тогда, может быть, обеденный стол. Он подходит. Но тебе придется стоять.

— Черт, — сказал он. — Это было бы ничего, милая, но когда я буду наклоняться, чтобы поцеловать тебя, мне придется нагибаться и… выпячивать свою задницу. А где мы еще можем этим заняться?

— Унитаз? — предложила она.

— Корзина для белья? — предложил он.

— На подоконнике? — спросила она. — Свесившись вниз?

— Задрав ноги на… — начал он, но тут они дружно расхохотались, и он не договорил. В угаре веселья она забыла о Рокко.

Наконец выход был найден. Он сел на край кровати, вытянув ноги, а она села на него верхом. Он держал ее, сжимая ее бедра своими цепкими пальцами. Ноги она положила на кровать. Им было удобно. И они могли целоваться. И они целовались.

— Ты знаешь, малыш, — сказал он. — Я совершенно ничего не чувствую.

— Спасибо тебе огромное, очень мило с твоей стороны.

— Да нет, я не это имел в виду. Совсем не это. Мне нравится быть с тобой, ощущать в руках твою маленькую упругую задницу. Это замечательно, милая. Просто здорово. Но я имел в виду, что не чувствую ничего такого… Ну, того, о чем написано в книгах…

— В каких книгах?

Одна его рука скользнула ей за спину между лопаток, другая отправилась вниз и приподняла ее ягодицы. Неожиданно, безо всякого усилия, он встал на пол. Она обхватила руками его за шею, а ее ноги, как тиски держали его талию.

Он прошелся по комнате. Она прижалась к его могучей груди, как маленький белый зверек.

— Ох… — сказал он. — Видишь ли. — На лице у него появилась грусть.

— Я читал всякие книги о черных и белых. Там говорится, что я должен испытывать сейчас желание разорвать тебя на части, или как-то еще выместить свою ненависть к белым, или радоваться тому, что нарушаю табу, или стыдиться этого. Но ничего подобного я не чувствую.

— О чем это ты, парень? — взволнованно спросила она. — Это что-то очень важное? Это имеет какое-то значение?

— Нет, просто дай мне выговориться.

Он ходил по комнате, улыбаясь ей. Раз он подпрыгнул и вошел в нее глубже; она застонала от удовольствия.

— Я должен чувствовать себя виноватым. Или испытывать жажду мести. Или хотеть причинить тебе боль. Так сказано в книгах. Но ты знаешь, что я чувствую?

Она потерлась щекой о его щеку.

— Я надеюсь ты испытываешь то же самое, что и я.

— Да, малыш, да. Ни вины, ни боли. Все это ерунда, что они пишут!

— Конечно, Гарри. Подпрыгни еще разок.

Он подпрыгнул. Она застонала.

— О, Боже!

Он прошелся еще по комнате, крепко сжимая Элен в объятиях. Затем он осторожно опустился на кровать и повернулся на бок. Он был по-прежнему в ней. Как он и предсказывал, ее лицо оказалось у самой его груди, а ноги едва доставали ему до колен.

Они взялись за руки. Оба посмотрели вверх, на потрескавшийся потолок, где в одном углу облупилась краска.

— Обними меня… — прошептала она. — Держи меня крепче.

Он прижал ее к себе и зажмурил глаза — так крепко, что от век разбежались морщинки.

— Гарри? — спросила она. — Ты засыпаешь?

Нет, он не собирался спать.

— К чему это все? То, о чем ты говорил, когда ходил по комнате?

— Ох, — сказал он. — Да так…

— Что так?

Он открыл глаза, посмотрел на нее с удивлением.

— Ты — нечто!

— Я не очень сообразительная. Наверное, просто тупица…

— Ты умница, — заверил он ее. — Ты самая настоящая умница. Ты… ты просто другая женщина. Это ведь не о чем тебе не говорит, правда?

— Что? О чем ты?

— Я — черный. Ты даже не думаешь об этом.

— А почему я должна об этом думать?

— О, Элен, Элен. — Он рассмеялся, прижав ее к себе еще крепче. — Я клянусь…

— Слушай, Гарри, — сказала она, — ты не думаешь, что мы уже вдоволь наговорились?

Он согласился.

Кончики его длинных, сильных пальцев пробежались по ее спине, ощупывая каждый позвонок. Медленно и осторожно он перевернул ее на спину и крепко сжал в своих объятиях.

Он скользнул ногтями по тыльной стороне ее рук, и они пришли в движение. Ее тонкие руки взлетели вверх словно усики бабочки, ноги, будто лишенные костей, обвились вокруг его тела.

Она застонала, и эти стоны были похожи на пение.

Она прикасалась к нему, поглаживала, пощипывала… Плавно покачиваясь, она парила над ним, словно облако.

— Ох, — сказал он с восхищением.

Она продемонстрировала ему свои маленькие домашние хитрости: подложила подушку себе под ягодицы, отбросила мешавшие им одеяла, взбила подушку у себя под головой.

Она была такой податливой, мягкой, а его кожа столь гладкой, что они совсем не чувствовали трения. Ее гибкие руки сплетались у него за спиной, а колени обхватили талию. Он сжал ее бедра в своих ладонях, кисти его рук оказались такие большие, а ее ягодицы столь миниатюрные, что кончики его пальцев соприкоснулись.

Они двигались, двигались, нашептывая друг другу ласковые непристойности. Не торопясь, они наслаждались сладостной пыткой. Она повисла на нем, словно медвежонок на дереве. Целовала его грудь, царапала ему спину.

Они нашли нужный ритм — ямбический — который был, может, не очень элегантен, но зато подходил им как нельзя лучше. Они старались продлить это как можно дольше. Элен — щеголяя своим мастерством. Гарри — демонстрируя свою силу.

Наконец они почувствовали, что теряют ощущение реальности. Их глаза ничего не видели, пот струился ручейками. Ее пылающее лицо прижималось к его груди, в которой молотом билось сердце. Его пальцы судорожно впились в нее.

— Пожалуйста, — сказала она.

— Пожалуйста, — сказал он.

И они понеслись вскачь, лошадь и всадник. Рысью. Легким галопом. Галопом. И наконец… наконец…

Это, как они поняли позже, была сказка.

13

Она влетела в ресторан, опаздывая всего на несколько минут. Однако, оглядевшись по сторонам она не обнаружила Джоу Родса. Несколько столиков были заняты исключительно мужчинами. Все стремительно, неторопливо, зазывно повернулись к ней, уставившись на ее ноги и фигуру в облегающем коротком платье.

«Чтоб вы подавились», — удовлетворенно подумала она.

Мужчина, вышедший из-за стойки бара и направившийся к ней, выглядел в точности как Жан Габен в сорок восьмом году — казалось лицо его было отмечено печатью многочисленных неудачных любовных романов. На нем был серый фланелевый костюм. Седые волосы были пострижены ежиком. Он бросил на нее мимолетный взгляд, успев оценить размер ее груди и упругость бедер, а также отметить про себя, что она не замужем и вряд ли станет настаивать на том, чтобы свет был погашен.

— Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Мистер Родс заказывал столик?

Он расплылся в улыбке, отчего его лицо покрылось морщинами и стало похоже на скомканную оберточную бумагу.