Страница 4 из 70
Король Феодор вышел из оцепенения первым и сделал шаг в сторону Бруно.
— Ты нарушаешь договоренность! — произнес он дрогнувшим голосом.
Мелинда почувствовала, что у нее подгибаются колени, и попыталась найти какую-нибудь опору. Джереми Безземельный протянул ей руку. Иоланда с изящным вздохом упала в полунаигранный обморок на руки Гая Гайлсбери, а принц Адальберт спрятался за маму.
Король Феодор, со всем достоинством, на которое он был способен в данный момент, сказал:
— Три дня назад тебе были переданы мешки золота и серебра, не так ли?
— Все правильно, — тихо ответил Бруно.
Король осмелел и строго продолжал:
— У нас была договоренность, что за эти щедрые дары ты держишься вдали от моих владений и людей.
— В договоре сказано, что я не буду причинять вреда твоей стране и ее жителям, — поправил его Бруно и убрал лапу с груди очнувшегося и захныкавшего слуги. — Я ничего и не сделал. Никто не пострадал. Так ведь, мой сине-золотой друг? — Слуга отполз в сторону и утвердительно кивнул. — Вот видишь, — сказал Бруно Феодору и попытался изобразить улыбку, но королю показалось, что это устрашающая гримаса.
— Я все понял, — сказал король. — Чего ты хочешь?
— Ну… — Бруно оглянулся. — Для начала я бы хотел паштет из куропаток.
— Паштет из куропаток? — король не ожидал такого издевательства. — Давай как можно скорее покончим с этим. Скажи, что тебе нужно, а я подумаю, смогу ли выполнить твои требования. Иначе… — Он замолчал, так как при всем желании не мог сообразить, что ему делать дальше.
Бруно смотрел на побагровевшее лицо короля. С одной стороны, у дракона пропало то странное чувство, которое грызло его уже несколько месяцев; с другой стороны, он опасался, что король успеет позвать охотников за драконами, прежде чем удастся попробовать деликатесы.
— Немного паштета и торт — это всего лишь соответствует законам гостеприимства, — сказал он обиженным тоном. — И не надо… пожалуйста, вызывать этих людей. Я скоро улечу. — Он с досадой выдохнул. При этом из его ноздрей нечаянно вырвалось небольшое пламя, от чего тут же загорелась ткань опрокинутого шатра. — После того, как подкреплюсь.
Шатер догорел, и на ухоженном газоне образовалось большое черное пятно. Мелинда инстинктивно крепче сжала руку Джереми. Толстая белая ладья в чепце колыхалась как желе, а принц Адальберт причитал:
— Это кошмарный сон! Это кошмарный сон!
Гай фон Гайлсбери с Иоландой на руках пытался незаметно, сантиметр за сантиметром, отступить на край шахматного поля к скамье, где под одеждой лежал его меч. Не то чтобы он думал пустить его в ход. За скамейкой рос большой куст, подстриженный в форме лебедя. Если бы удалось пробраться за него, а дальше за следующий куст…
Феодор побледнел. Он решил, что Бруно специально поджег шатер, показав этим, что не намерен шутить.
У короля Феодора не было опыта общения с драконами. Маленьким мальчиком он читал о них в книгах. В памяти остался рисунок: шестнадцать лошадей тянут огромное приспособление из дерева и железа, с помощью которого рекомендовалось ловить драконов. Подпись под рисунком гласила: «Классическая ловушка для драконов по принципу профессора Флоризеля. В качестве приманки применяется молодая девушка или особо ценное украшение». (Изображенная крупным планом девушка была тогда единственной причиной, по которой король Феодор так часто рассматривал эту иллюстрацию.) Но так как ловушки в наличии не имелось, а профессор умер много лет назад, то это воспоминание не имело никакого смысла.
— Мы можем сторговаться, — сказал он, пытаясь успокоить Бруно. — Думаю, несмотря на все расходы в этом году, я смогу прибавить тебе мешок золота. Но сначала отпусти людей.
— При чем тут золото? Я сказал паштет, — возразил Бруно и выдохнул немножко огонька, оглядываясь по сторонам и с прискорбием видя, как пустеет праздничная площадка.
Некоторые гости и слуги успели укрыться в стенах замка, другие спрятались за деревьями и кустами, а один из музыкантов, альтист, вместе с инструментом залез на высокое дерево. Кругом валялись зонты от солнца и опрокинутые стулья. Охотников на драконов видно не было, но кто знает, не выскочат ли они из замка с минуты на минуту?
— Я не ел паштета целую вечность, — продолжал дракон. — Он очень полезный и не так тяжел для желудка, как, например… сырое человеческое мясо.
— Не думай, что ты меня запугаешь, — как можно отчетливее сказал король Феодор, хотя от страха с трудом держался на ногах. — Ты еще пожалеешь, что напал на нас. Захват заложников — это плохое начало переговоров.
— Захват заложников? Напал на нас… — сердито передразнил Бруно. Как всегда, когда он сердился, он выпустил из ноздрей целый сноп искр, которые рассыпались в воздухе фейерверком и через пару секунд с шипением и треском погасли. — Я только просил паште… Эй ты! Ты куда?
— Я? — заикаясь, откликнулся Гай фон Гайлсбери, которому почти удалось добраться до края шахматного поля. — Я… я хотел отнести принцессу в тень…
Бруно Поджигатель подозрительно смотрел на него.
— А ты случайно не за мечом? — Его взгляд упал на скамейку с одеждой и высовывающимся из-под нее оружием.
— Я? За мечом? — в ужасе воскликнул Гай.
— Думаю, продолжать не имеет смысла, Гай. Он все знает, — сказал Джереми Безземельный, снимая капюшон шахматного коня. Мелинда и другие (по крайней мере, те, кто не был в обмороке) с удивлением посмотрели на него.
— Знает что? — спросил Гай фон Гайлсбери. Бруно насторожился.
— Что ты — тот самый знаменитый Гай фон Гайлсбери, — сказал Джереми и поправил свои темные локоны.
Бруно Поджигатель, ни разу в жизни не слышавший этого имени, мрачно и пристально разглядывал Гая.
— Ну, не знаменитый… может быть, немного известный, — сказал Гай срывающимся голосом.
Иоланда тут же очнулась и послала ему томный взгляд.
— Любой знает, как вы со всеми расправляетесь, — сказала она.
Мелинда заметила, что у Гая на лбу выступили капельки пота.
— Все это сильно преувеличено, не стоит об этом и говорить.
— Не стоит говорить? — воскликнул Джереми. — А как ты прикончил этого… как его? Ты слишком скромничаешь!
Кончик хвоста Бруно нервно заходил туда-сюда. Он не выпускал из поля зрения Гая и лежащие на скамейке мечи.
— Да ничего особенного, — слабым голосом возразил Гай. — Это был глупый ве…
— Вот именно! — резко перебил его Джереми. — Поэтому меня удивляет этот дракон, который осмелился появиться там, где находишься ты — Рассекатель драконьих языков!
— Рассекатель драконьих языков? — эхом повторили Гай, король Феодор и другие.
— Владелец знаменитого волшебного меча — Рассекателя языков, — с глубоким почтением сказал Джереми. — Этот дракон, должно быть, необычайно смел и силен, чтобы так рисковать!
— Гм, — пробурчал Бруно, — чего только не сделаешь ради паштета…
Он был почти уверен, что никогда не слышал о мече-рассекателе. Однако многие драконы, в том числе кузен Брунофилакса, рассказывали о волшебном мече — Откусывателе драконьих хвостов.
Бруно не мог отвести глаз от оружия на скамейке. Он слышал, что волшебные мечи сами по себе прыгали в руки хозяина, когда поблизости находился дракон, но сейчас никакого движения на скамейке заметно не было. Может быть, потому, что знаменитый Гай стоял на приличном расстоянии от своего меча? На всякий случай Бруно выдохнул небольшую огненную струю Гаю под ноги, чтобы тот отступил еще дальше.
— Это надо же: паштет из куропаток! Ну и нервы у вас, дракон! — сказал Джереми Безземельный. — Ради несчастного паштета рисковать своей жизнью! Если разрешите, я принесу вам весь паштет, который найдется на кухне. Вы пока следите за Гайлсбери, а он — за вами. Тогда ничего не случится.
— Я ни в коем случае… — начал было Гай, но Джереми перебил:
— Мы знаем, знаем, что ты не отпустил бы дракона живым, но если дело можно уладить с помощью паштета, то сегодня лучше обойтись без крови. Все-таки здесь присутствуют дамы; тебе ли не знать, какое отвратительное зрелище представляют собой мертвые драконы… — Извините, — добавил он, повернувшись к Бруно. — Я не хотел этим сказать, что вы обязательно будете побеждены, но пока еще ни одному дракону не удалось уйти живым от меча-рассекателя…