Страница 3 из 23
В голове зудела одна фраза. Глубокий, вкрадчивый голос Чейза без конца повторял: “Мне нужна любовница”.
Мне нужна любовница…
Мне нужна любовница…
Мне нужна любовница…
Больше всего ее беспокоило, просто сводило с ума то, что всякий раз, как в мозгу звучали эти слова, следом приходили живые, яркие образы.
Воображение рисовало Чейза Рэмсея без дорогого костюма, сплошная загорелая кожа и бугрящиеся мускулы. Чейза Рэмсея, нависшего над ней, распростертой на атласных простынях, обнаженной и жаждущей его прикосновений.
Он привлекательный мужчина, а она – живая женщина. Нельзя винить ее за откровенные фантазии с его участием, тем более что он пригласил ее разделить с ним постель не более чем пять часов назад. Но ее удручало, что ярость, охватившая ее вначале, постепенно сменяется сомнениями. Она позволяет себе всерьез рассматривать его предложение.
Поставив кейс в прихожей, она скинула туфли и облегченно пошевелила пальцами. Туфли на таких высоких каблуках не слишком уместны на работе, но с ее любимым костюмом они создавали прекрасный ансамбль, а ей требовалось знать, что она на высоте.
В одних чулках она пересекла широкое фойе, остановившись проглядеть почту, лежащую на столике у лестницы.
В доме на перекрестке Габриэлз прошла вся жизнь Елены, но в последнее время тут ей стало неуютно. Возможно, потому, что дом больше напоминал особняк наподобие описанных в “Унесенных ветром”. Гигантские ионические колонны, широкая изогнутая лестница, ведущая на второй этаж, балконы, с которых открывался вид на великолепные техасские ландшафты.
Отец построил дом, когда компания “Санчез”, обслуживающая рестораны, впервые принесла крупный доход. Елена подозревала, что показной шик был призван доказать сомневающимся, что первое поколение новоявленных капиталистов может жить не просто хорошо, но очень хорошо.
До последнего времени ей нравилось жить здесь. Подростком она рассматривала дом как дополнительный повод впечатлить друзей и приглашала их к себе по любому случаю.
Но без матери, способной наполнить их жилище любовью и смехом, дом стал пустоват и казался излишне большим.
Пора подумать о переезде в другое место. Надо было уехать давным-давно, но сначала болела мать, потом невозможно было оставить отца.
Да и сестра Аландра жила тут по той же причине.
Выбрав журналы и письма на свое имя, Елена поднялась к себе в комнату. Хотелось скинуть одежду и погрузиться с ванну с пеной. Можно зажечь несколько свечей, включить классическую музыку, а то и налить бокал вина и потягивать его, отмокая в ванне. И постараться забыть отвратительное предложение Чейза.
На середине коридора ее настигли пронзительные звуки рок-н-ролла. Любимая музыка сестры вырывалась из-под двери ее комнаты, Елена слышала и подпевающий голос Аландры.
Она собиралась уже проскользнуть мимо, пытаясь не обращать внимания на неистовый грохот барабанов и бренчание бас-гитар, как дверь открылась и на пороге показалась Аландра. Всей одежды на ней было – ярко-розовые тапочки и черные чулки.
Обе женщины вздрогнули от неожиданности, потом Аландра всплеснула руками и радостно улыбнулась.
– Ой, Елена, – ей приходилось перекрикивать музыку, из-за открытой двери ставшую еще пронзительнее, – как хорошо, что ты дома. Я только собиралась спуститься и спросить Конни, что она думает о моем наряде, но твое мнение несравненно ценнее.
Взмахом руки она пригласила Елену войти, быстро прошла по пушистому ковру и выключила стерео. Внезапная тишина показалась оглушающей, но Елена оценила жест – сестра знала, что громкая музыка ее раздражает.
– Через час у меня обед. Мы пытаемся собрать деньги на постройку помещения для женщин – жертв домашнего насилия. Слава богу, сегодня не я ответственная, но все равно мне хочется хорошо выглядеть.
Елена присела на круглую кровать в центре комнаты, а Аландра забралась в шкаф и вытащила оттуда два платья на вешалках.
– Какое тебе больше нравится? – она прикладывала к себе то одно, то другое.
Аландра Санчез была поистине роскошной женщиной. Оливковая кожа, чистая и гладкая, и напоминающая песочные часы фигура являлись предметом ее законной гордости. Кроме того, природа одарила ее красивыми карими, миндалевидной формы глазами. Что касается Елены, оказавшейся в их паре менее привлекательной сестрой, то она утешала себя тем, что все неизменно удивлялись их сходству, а следовательно, и она была не уродиной.
Помогал и доброжелательный нрав Аландры. Она всегда готова была помогать другим, и чем больше человек нуждался, тем больше она старалась отдать. Аландра состояла во всех мыслимых благотворительных обществах, как внутри страны, так и международных. Главным ее талантом было убеждать людей отдавать время и деньги на бесчисленные благотворительные цели. Даже просто находясь рядом с ней, окружающие становились куда отзывчивее и частенько чувствовали себя виноватыми, что не замечали нуждающихся раньше. Елене казалось, что ее маленькая сестричка способна убедить и змею поделиться чешуей, да та после еще и благодарить будет.
– Это? – спросила Аландра, врываясь в ее мысли.
В черном обтягивающем платье Аландра смотрелась умопомрачительно. Мужчины будут сходить с ума и падать к ее ногам. В розовом с черным кантом она тоже получит свою долю мужского внимания, но тут ее жертвы хотя бы имеют шанс изредка отвлечься на ораторов и вникнуть в обсуждаемые вопросы.
– Розовое, – сказала Елена. – Никаких сомнений.
Аландра кивнула и убрала черное платье обратно в шкаф.
– Я тоже так считала, но мне требовалось второе мнение. А черное я приберегу для следующей недели, когда понадобится выступать по поводу увеличения вкладов в фонд защиты животных.
И усмехнулась, дав Елене понять, что знает об убийственном сочетании Аландра – черное платье.
Елена со вздохом поднялась, собираясь направиться к себе.
– Погоди, Елена.
Надев платье, Аландра повернулась спиной и подняла вверх длинные прямые черные волосы.
– Застегни молнию, а потом обсудим, что тебя беспокоит.
Елена потянула молнию вверх.
– Ничего меня не беспокоит. Я просто устала.
Аландра покачала головой.
– Как же. Папу ты можешь обмануть, но со мной не пройдет. Я твоя сестра и могу читать тебя, как открытую книгу.
Крутанувшись перед зеркалом, она повела Елену обратно к кровати, на мгновение задержавшись, чтобы сунуть ноги в туфли на высоких каблуках.
– Давай колись. – Оживление Аландры отнюдь не унимало боль, начинавшую пульсировать в висках у Елены. – Ты ходила? – Она слегка понизила голос. – Разговаривала с Чейзом Рэмсеем?
Как только мысль сходить к Рэмсею, чтобы попытаться спасти отцовский бизнес, оформилась у нее в голове, Елена посвятила в свою идею сестру. Они были подружками и наперсницами с самого детства и всем делились друг с другом. Елена не только доверяла Аландре свои секреты, но и рассчитывала на ее совет там, где требовалось принять решение.
И хотя Аландра согласилась, что поговорить с Чейзом – идея хорошая, ни одна из них ничего не сказала об этом намерении Виктору Санчезу. Их отец был человеком гордым и не позволил бы никому – меньше всего собственным дочерям – вмешиваться в его дела.
Они решили сказать только в случае, если обстоятельства сложатся удачно. В противном случае нечего ему и знать.
Елена кивнула, вновь мысленно обратившись к мгновениям встречи с Чейзом.
Глаза Аландры засветились любопытством.
– И как? Он нам поможет?
– При одном условии.
– Каком?
Елена встретила взгляд сестры и промямлила голосом, лишенным всяких эмоций:
– Если я соглашусь спать с ним.
Утешительно было наблюдать всплеск ярости у сестры, но Елена сразу же угомонила ее, попросив вести себя тише, ведь их могут подслушать. Сомнительно, что папа уже дома, но Конни, их приходящая экономка, вечно оказывалась в самых неожиданных местах.
Аландра примолкла, и Елена посвятила ее в подробности свидания с Чейзом Рэмсеем, не упустив ни слова и описав даже выражение его лица.