Страница 5 из 47
Ну, ношусь я, значит, с едой и водой, а сам ничего не могу поделать, все думаю: вот сидят здесь все эти обжоры, набивают брюхо, а бедный недотепа погиб, потому что не сообразил вовремя отцепиться от воздушного шара. А тут еще Гуннар. Как могут все эти люди жрать, когда кто-то в это время загибается от пульмо-как-ее-тамии?
Вот тогда это и случилось. Я наполнял стакан, и вода полилась через край. Я мгновенно отдернул графин, в результате чего часть ледяных кубиков выплеснулась в стоящую перед посетительницей тарелку.
— Ой! — пискнул я и как полный дебил принялся пальцами выковыривать кубики из бататового пюре с чесноком.
— ЭНСИ!
Как я уже говорил, папа, всевидящий и вездесущий, поймал меня с поличным, вернее, с поручным.
— Ты что это вытворяешь?!
— Я... я воду пролил... хотел только...
— Все в порядке, — сказала посетительница. — Ничего страшного.
Угу. Страшное еще впереди.
— Мы немедленно заменим вашу тарелку, — заверил отец. — Простите за причиненные неудобства. Ваш обед — за счет заведения.
К этому времени к столу подошли мама и другая официантка — убрать последствия моего безобразия. Папа сунул мне в руки тарелку с испорченной едой и указал на кухню:
— Марш туда и жди меня.
Он снова извинился перед посетительницей, а потом, может, и еще раз — я не в курсе, потому что уже стоял на кухне, очищал тарелку и ждал приговора. Ждать пришлось недолго. Через несколько секунд отец ворвался на кухню, дыша огнем и извергая серу. Денек для него выдался тот еще, и я понял, что он уже перешел на темную сторону Силы.
— Поверить не могу! Что ты наделал? Каким местом ты думал?!
— Папа, я просто воду пролил! Я же извинился!
— Просто воду пролил?! Ты сунул свои грязные клешни ей в тарелку! Ты хоть понимаешь, сколько инструкций санитарного надзора нарушил?!
Признаю, я заслужил взбучку, но это было чересчур.
В этот момент мама просунула голову в дверь кухни и прошептала громче, чем иные люди кричат:
— Что вы тут разорались! Весь ресторан слышит!
Но папу переклинило. Он продолжал греметь:
— Не понимаю, как можно так безответственно ко всему относиться!
— Да потому что мои мысли были в другом месте!
— Ты только посмотри на него! Когда ты здесь, твои мысли не имеют права находиться где-то в других местах!
— Ну так уволь меня, и все дела! — огрызнулся я. — Ах да, не можешь, потому что формально я здесь не работаю!
— Знаешь что, Энси? Иди-ка ты домой!
— Вот и отлично! И пойду!
И в качестве прощального салюта я обмакнул палец в большую кастрюлю с пюре из батата с чесноком и со смаком облизал его.
Уже давно стемнело; шагая домой, я трясся от холода. Я надеялся, что Фрэнки дома — он как раз приехал из университета на выходные — и составит мне компанию, но он ушел куда-то с друзьями. Мне ничего не оставалось, как в одиночестве изнывать от тягостных дум.
Телефон зазвонил около половины восьмого. На том конце раздался голос Старикана Кроули — владельца ресторана, которым управляет папа. Звонок от Кроули — это похуже, чем быть съеденным заживо собственным отцом.
— Я так понял, что сервис сегодня вечером оставлял желать лучшего, — произнес Кроули.
— Отец нажаловался?
— Я с ним не разговаривал. У меня в ресторане собственный наблюдатель.
— Вы заслали к нам шпиона?
— Промышленный шпионаж — весьма распространенная практика.
— Против себя же самого?
— Как выяснилось, мера оказалась оправданной.
Я вздохнул. У Старикана Кроули глаза и уши имеются в самых неожиданных местах. Я бы не удивился, если бы он сейчас потребовал, чтобы я перестал ковыряться в носу.
На тот случай, если вы последние месяцы провели в закрытой наглухо пещере, то мой долг рассказать о Старикашке Кроули, или «Злыдне Кроули», как его обзывают малыши. Это одна из наших местных бруклинских легенд, в которые не веришь, пока сам не столкнешься, причем тогда, когда рыпаться уже поздно. Чертовски богатый, страшно эгоистичный, и вообще гад. Он из тех, кто на Хэллоуин угощает тебя леденцом, на деле оказывающимся рвотным средством, а потом продает тебе Пепто-Бисмол за бешеную цену в аптеке напротив, которая по странному стечению обстоятельств принадлежит ему же.
Я один из немногих, кто знает его лично, поскольку Старикан по большей части живет отшельником. Раньше он жил в полной изоляции от мира — до того, как нанял меня выгуливать его собак и ходить на свидания с его внучкой Лекси, слепой девочкой, умудрившейся, однако, превратить свою слепоту в легко исправимую техническую неполадку. Довольно скоро свидания с ней перестали быть работой и превратились в настоящие, к глубокому недовольству Старикашки. А тут еще мы с Лекси как-то раз похитили его — вытащили из берлоги и заставили смотреть на окружающий мир. Ему это так понравилось, что теперь мы вынуждены похищать его на регулярной основе.
Самое странное, что я... даже не знаю... Ну, нравится мне Старикан! Наверно, потому, что я его понимаю. А может быть, потому, что я единственный из всех могу называть его прямо в глаза старым пердуном и мне ничего за это не будет. Не могу сказать, что мы с ним друзья — скорее, я противен ему меньше других. И все же у Кроули граница между терпимостью и отвращением чрезвычайно тонка.
— Если ты посвятишь меня в подробности сегодняшнего инцидента, то я, быть может, не стану расспрашивать о нем твоего отца, — сказал Кроули.
Врать Старикану не имело смысла, пытаться выкрутиться тоже. Поэтому я доложил все как было:
— Я пролил воду и стал выбирать ледяные кубики из тарелки посетительницы, и папа был вынужден заменить ей блюдо за счет заведения. А потом он прогнал меня домой.
На том конце провода воцарилось долгое молчание, прерываемое лишь собачьим лаем. Затем Кроули произнес:
— Энтони, не устаю поражаться твоей безграничной способности разочаровывать меня. — После чего он повесил трубку не попрощавшись.
Мама пришла домой около десяти, таща за собой спящую на ходу Кристину. Папа, как я знал, придет не раньше полуночи. С тех пор как он открыл ресторан, это стало обычным явлением. Но сегодня я был этому лишь рад.
Мама уложила Кристину и зашла ко мне.
— Энси, ты должен понять, что папе сейчас очень нелегко. Сплошной стресс.
— Но на мне-то зачем отыгрываться?
— Он этого не хотел, так получилось.
— Бла-бла-бла.
Мама присела на краешек моей кровати.
— Дела в ресторане идут не так хорошо, как он надеялся. Мистер Кроули грозится выдернуть штепсель.
Я сел на постели, и прежде чем мама пустилась перечислять Десять Важнейших Причин, По Которым Я Не Должен Обижаться На Папу, сказал:
— Я понимаю. Но мне это все равно не нравится.
Мама погладила меня по ноге и ушла, удовлетворенная ответом.
Папа явился домой около полуночи и тоже заглянул ко мне. Он еще и рта не успел раскрыть, как стало понятно: из состояния невменюемости он уже вышел.
— Как дела? — осведомился он.
Поскольку короткого ответа на этот вопрос не существовало, я лишь буркнул:
— Как сажа.
— Но тебе хоть понравилось пюре из батата с чесноком? — спросил он с кривоватой усмешкой.
Это, как я понял, было извинение.
— Угу, вкусное. У тебя всегда все вкусно.
Это, как понял папа, был знак, что я его прощаю.
— Спокойной ночи, Энси.
Он ушел, а я выключил телевизор и постарался уснуть. Постепенно мои мысли стали бессвязными и сегодняшние события слились воедино, образовав суп из енота, воды со льдом и смертельной болезни. Как сказал Гуннар, жизнь — штука непрочная. Вот только что ты весело маршировал на параде, а в следующее мгновение уже висишь на Эмпайр-стейт-билдинге. Иногда к таким последствиям приводят твои собственные решения, иногда это случается по оплошности. Чаще всего это просто судьба; а я хорошо знаю на собственном опыте, что глупее Госпожи Судьбы только Уэнделл Тиггор — у того вообще клетки мозга общаются между собой посредством дымовых сигналов.