Волонтеры атомной фиесты

- Ладно, — тот кивнул, — говори, если уверен.

- Значит так, — доктор Упир негромко хлопнул ладонью по столу, — ракета, которой был проведен удар по Бокатаонги, запущена с британской субмарины, приписанной к базе Диего-Гарсия — Чагос в Индийском океане. Это сделано в рамках спецоперации «Жезл Плутона» по устранению Сэма Хопкинса, спланированной совместно MI-6 и CIA. Но, внимание! Ракета имела боеголовку, снаряженную химическим ВВ, а не ядерным.

- Чего?! — удивленно переспросила Хрю.

- Детализирую, — сказал он, — это была баллистическая ракета «Глобстрайк-II», которая является высокоточной модификацией старой ядерной ракеты «Трайдент-II». И смысл модификации был в том, чтобы наносить сверхдальние неядерные точечные удары. Под применение ракет семейства «Глобстрайк» написана пространная доктрина.

- Я бы сказал, — поправил Глип, — что скорее ракеты созданы под доктрину.

Доктор Упир подвигал ладонями влево — вправо.

- Может, и так. Вопрос в том, под что сначала выбили бюджетное финансирование. Но, сейчас для нас важно не это, а текущая ситуация. Для всех, кроме минимального числа информированных персон, картина такова: из точки в Индийском океане с британской субмарины нанесен ракетно-ядерный удар по меганезийскому атоллу в Маршалловых островах, и целью было уничтожение шхуны-резиденции Сэма Хопкинса.

- Минутку, — прервала Смок, — откуда такие детали про спецоперацию и субмарину?

- Из радиоперехватов и наблюдений с несложных стратосферных дронов, — сказал он.

- Еще минутку, Упир. Я не очень разбираюсь в разведке, но даже селедке ясно: чтобы перехватывать эфир и наблюдать такую спецоперацию, надо знать о ней заранее.

- Смок, — с легким укором сказал коммодор, — ты разбираешься в разведке лучше, чем кажется тебе самой. Да, ты права. INDEMI заранее знало, поскольку диспетчером этой спецоперации был двойной агент, перевербованный шпион одной из служб Альянса.

- Тогда все логично, — сказала она, — но откуда info о ядерном взрыве 20 килотонн?

- Info объективная, — пояснил Упир, — это взорвался наш ядерный дивайс, который был заранее размещен на шхуне. Поскольку запуск британской ракеты мы отслеживали, не составило особой проблемы синхронизировать наш взрыв с подлетом их ракеты.

- Как интересно… — Смок задумалась и попробовала какао, — …Хороший сорт. Так, мы выяснили, кто что видел. А могут ли оффи доказать, что это не их атомный взрыв?

- Исключено, — без колебаний ответил он, — даже если они выложат на стол весь пакет секретных записей по «Жезлу Плутона», им поверят только некоторые оффи из той же тусовки. Но ни публика, ни политики из других тусовок, не поверят. Даже TV-каналы, входящие в Ten-top, купленные и лояльные, откажутся транслировать такой абсурд. Я уточню кое-что: авторы «Жезла Плутона», конечно, поняли, что видели взрыв нашего ядерного дивайса, но они не готовы ни с кем делиться этим открытием.

- Да, — согласилась Смок, — если они на это не готовы, то у них нет версии для прессы.

Тут встряла слишком долго молчавшая Хрю Малколм.

- А почему они не готовы? CNN уже пугало зрителей «атомной бомбой нези».

- Будущей, возможной, бомбой, — поправил Глип Малколм, — понимаешь, детка, таков принцип психологии восприятия TV-потока в Первом мире. Если речь идет о чем-то возможном где-то в будущем, то это воспринимается как сказка про астероид — убийцу Земли. Никто не паникует. И другое дело, если что-то случилось сейчас, конкретно.

- Ну, и что, па? У Северной Кореи есть А-бомба. И что? Где паника в Первом мире?

- Видишь ли, детка, и северокорейский председатель, и даже иранский аятолла, это, в общем, люди из системы, несмотря на их манеру изображать оппозицию к Злобному Мировому Правительству. А мы анти-системные, это совсем другое дело. Первый мир никогда раньше не сталкивался с такой штукой, как мы, и это пугает тамошних оффи. Соответственно, их страх передается по TV к публике, и главное — к фондовой бирже. Сейчас, если объявить: «у нези есть бомба!», финансы могут рухнуть в гига-кризис.

Хрю Малколм протянула руку себе за спину и почесала между лопаток.

- Слушайте, я только сейчас сообразила! Это же классно, что у нас есть А-бомба. Мы теперь можем… Ну… Короче мы можем…

- Что мы можем, детка? — спросила Смок.

- Ну, это… Врезать по кому-нибудь. Или напугать, что врежем.

- Детка, определись: врезать, или только напугать?

- Ма, я не знаю. Это немного неожиданно… Короче, надо подумать.

- Очень хорошо, давай будем думать, — Смок потрепала дочку по затылку, — но, если я правильно понимаю жизнь, то думать надо быстро. Как быстро, Упир?

- Желательно, — ответил комэск, — чтобы Сэм Хопкинс сказал свое сетевое слово сегодня поздним вечером, примерно за час до полуночи.

Смок Малколм задумчиво оттопырила нижнюю губу и прищурила правый глаз.

- Скажи-ка, Упир, а почему такие четко очерченные временные рамки?

- Потому, — сказал он, — что это не должно быть слишком рано. Пусть британские оффи отреагируют на документированное обвинение в ракетном теракте раньше, чем станет известно, что Сэм Хопкинс остался жив.

- Мы, — добавил Глип Малколм, — уже разместили на сайте нашего Верховного суда это обвинение с видео-аудио материалами, и комментариями военных экспертов.

- …С другой стороны, — продолжил доктор Упир, — нужны примерно сутки, чтобы спич Хопкинса после британского ответа разошелся широко по сети и начал обсуждаться.

- Хм… — проворчала Смок, и обратилась к Глипу, — …Скажи, любимый мужчина, ты в качестве судьи подписал какой-то жесткий военный приказ на ближайшие 48 часов?

- В общем-то… — произнес верховный судья Малколм, — …можно сказать, что да.

…

5 декабря Папуа, юго-восточный сектор. 18:00 местного времени.

В Порт-Морсби — столице Республики Папуа — Новая Гвинея, формально — 300 тысяч жителей. Но, лишь меньшая их часть обитает в собственно, урбанизированном центре на небольшом плоском полуострове, выходящем в Коралловое море. Центр — единственная часть Порт-Морсби, где есть многоэтажные здания и вообще городской антураж. В нем всего несколько кварталов. Весь этот антураж (модерновые жилые дома, офисы, супермаркеты, авто-парковки и т. д.) огорожен заборами и колючей проволокой и патрулируются вооруженной охраной с собаками. В некоторых местах также огорожены асфальтированные дороги, но там периметр не сплошной, поэтому гиды сразу объясняют «белым приезжим» простую истину: «вы в относительной безопасности, только если в автомобиле заблокированы двери, и окна, и желательно еще защитить стальной сеткой». На вопрос: «а если пешком?» гид отвечает интернациональным жестом: крутит пальцем около виска. И он прав: в Порт-Морсби желательно не оказываться среди «простых горожан», из которых каждый десятый, это «рэсколмен» (бандит-грабитель), а остальные девять — наводчики банды. Официальные персоны в Порт-Морсби утверждают, что эта статистика утрирована. Да, утрирована, но не сильно — это видно по виллам означенных официальных персон, где за сплетением колючей проволоки держит оборону против «папуасского народа» стая бойцовых собак, руководимая охранниками-профи.

Излишне говорить, что уровень санитарии и прочих социальных благ в Порт-Морсби экстремально далек от того, что принято называть «городским благоустройством». А с наступлением темноты даже с самолета видно, что этот «как бы, город» распадается на «элитные пятна» (сияющие, как новогодние елки), и все остальное — где темно, как…

- …Как в жопе крокодила, — произнес штурм-капитан Нил Гордон Роллинг (попросту — штурм-кэп Нгоро), глядя на экзотическую столицу Суверенной Республики ПНГ через остекление кабины боевого автожира, с высоты полкилометра.

- В жопе крокодила ничего не светится, — раздался в наушниках бархатно-нежный голос вануатианки лейтенанта-инструктора Фрогги.

- Зато тут цели четко видны, — невозмутимо откликнулся третий голос, принадлежащий капитану-инженеру Орангу из авиаотряда Футуна.