Волонтеры атомной фиесты

Сэхей Авагути нажал кнопку «On-Line» и произнес в микрофон:

- Это капитан Сэхей эсминец «Ойодо», ВМС Японии, кто-нибудь слышит меня?

- Я слышу вас, капитан Авагути, — ответил молодой женский голос, — на контакте суб-лейтенант Тако Нэко, база Фаис, Народный флот Меганезии. Какая у вас ситуация?

- Вы хотите знать детали? — спросил каперанг.

- Да, — ответила она, — мне надо понять, сколько ваших людей нуждаются в экстренной медицинской помощи, а скольким нужен только эвакуационный транспорт.

- 413 эвакуация, и более двухсот медицина, — сказал он, — а какие условия?

- Никаких условий, капитан Авагути. Сейчас к вам будут высланы два спасателя и два буксира. Вы можете сообщить уровень радиоактивного заражения на ваших бортах?

- Да, в пределах ста MRH. Но я прошу уточнить условия в смысле нашего статуса.

- Вы японские военные моряки в бедствии, — сообщила Тако Нэко.

- Значит… — откликнулся японский каперанг, — …Просто в бедствии, и все?

- Ну, как бы, есть еще нарушение границы, но в таких обстоятельствах это не главное. Вероятно, вас интересует, придется ли вам сдать оружие и флаг, как военнопленным?

- Да, именно это меня интересует, суб-лейтенант.

- Вам, — сказала она, — не придется этого делать. Вы можете сохранить флаг, униформу, оружие и атрибуты отличия своих кораблей, если для вас это важно.

- Вы даже не намерены нас разоружать? — искренне удивился Сэхей.

- Это было бы бессмысленно и некрасиво, — сказала она, — еще, я должна уточнить: нет препятствий к вашему возвращению домой. Штаб Народного флота завтра согласует с флотом янки ваш транзит через американский Гуам. И техническая деталь: проследите, пожалуйста, за первичной дезактивацией людей и вещей, которые вы возьмете с собой.

- Да, разумеется, я это сделаю, — согласился он.

- ОК, — заключила суб-лейтенант, — спасатели подойдут к вам еще до заката.

…

Ближе к вечеру. Каролинские острова (Микронезия). Атолл Улиси.

400 км западнее точки атомной атаки против японских военных кораблей.

Атолл Улиси расположен между островом Гуам и архипелагом Палау. На кольцевом барьерном рифе Улиси есть полсотни коралловых островков — моту. Это узкие полосы длиной около километра и шириной метров двести, а то и меньше. Другое дело, моту Фалалоп в северо-восточном углу атолла: треугольник суши со стороной полтора км. На севере Фалалопа — аэродром, а на юго-востоке — яхт-харбор (они появились во Вторую Мировую войну, когда Улиси был стратегической базой флота и авиации). Роль Улиси в военных раскладах сохранялась до середины Первой Холодной войны, но потом атолл превратился в тихий уютным тропический рай для экологических туристов. Он не стал особенно популярным местом, но туризм приносил некоторый доход двумстам семьям туземцев. Вторая Холодная война не затронула Улиси, но потом грянула Алюминиевая революция, а следом — Первая Зимняя война, и с тех пор туризм как-то завял.

Зато, перед началом Второй Зимней войны, на Улиси появился стратегически-важный секретный пункт. Он был расположен недалеко от Фалалоп-яхт-харбора в маленькой пальмовой роще в ста шагах от полосы пляжа. На вид — просто двухэтажный коттедж с бетонным цоколем, бамбуковыми стенами, и крышей-навесом, защищавшей балкон и веранду от палящего солнца или от ливня. Но фокус в том, что этот коттедж приобрел Накамура Иори, топ-координатор правительства Меганезии. Ему по каким-то причинам казалось важным быть ближе к месту, где Народный флот поставит крест на последней боеспособной группировке «Sabre Diamond General».

По совету полковника Фойша, шефа INDEMI, Накамура выбрал из атоллов сектора Йап именно Улиси, а из всех брошенных домов, перешедших в введение комиссариата — этот коттедж. Дело в том, что перед Второй Мировой войной тут была маленькая кокосовая фактория. После Первой Холодной войны ее купила и перестроила японская семья, но в начале Второй Холодной войны эта семья (уже очень пожилая) возвратилась на родину. Туземцы, тем не менее, продолжали называть коттедж «японским», и они ни капли не удивились, когда тут появился тихий вежливый 50-летний японец с очень юной vahine — полинезийкой и 2-месячным сынишкой. Коттедж ведь японский. Чему удивляться?

Конечно, если бы охрана топ-координатора вела себя демонстративно, как это бывает в странах, управляемых государством, то туземцы обратили бы на это внимание. Но тут охрана была незаметной. Яхтсмены, приводящие в порядок такелаж. «Дикие» экологи, играющие на гитаре рядом со своим шатром, строители, реконструирующие соседний коттедж, почти развалившийся от бесхозности. Кто подумает, что это спецназ?.. В этот вечер 5 января, этот 50-летний японец как всегда сидел за легким столиком в плетеном кресле во дворе своего коттеджа, и работал на ноутбуке. Какой-то бизнес, наверное (думали туземцы, которые в этот час шли к берегу, чтобы заняться ночной рыбалкой).

И в чем-то они, были правы, поскольку топ-координатор считал свою работу именно бизнесом. Социальным бизнесом вроде предприятия по благоустройству территории…

…Накамура внес последнюю правку в проект Тройственного договора, удовлетворенно покивал головой, потом спокойным, уверенным движением навел курсор «мышки» на значок «отправить» и надавил кнопку. На экране ноутбука выскочило подтверждение с короткой фразой: «файл отправлен по адресам…».

- Теперь все сделано правильно, — негромко произнес топ-координатор.

- Теперь, — отозвалась 20-летняя таитянка Рокки Митиата, vahine Накамура, — тебе надо ложиться спать. За всю неделю, что мы здесь, ты совсем не отдыхаешь, так нельзя!

- Пожалуйста, — попросил он, — дай мне еще несколько минут. Ты такая красивая, и вот сейчас, когда ты сидишь на парапете веранды, на фоне неба, мне представляется, что ты волшебное существо, kami самой яркой из звезд.

- Иори… — она чуть слышно вздохнула, — …Я просто женщина, которая тебя любит. И я волнуюсь, что ты очень мало спишь, и очень много работаешь.

- Извини меня, — он поднялся из плетеного кресла, подошел к ней и нежно погладил по смуглому гладкому плечу, — давай, я объясню. Есть такие вещи, которые должны быть сделаны точно в срок. Сейчас нашему Верховному суду, и лидерам Фиджи и Бугенвиля нужен полный проект текста Тройственного договора об Унии, поэтому, я должен был отредактировать и отправить текст сейчас, не позже. Детали не так важны, поэтому я просто формально заполнил пробелы в тексте леди Селины Мип Тринити. Разумеется, Тринити заполнила бы эти пробелы гораздо лучше, но, пути кармы легли иначе…

…

*22. Контуры Унии уже видны

Полдень 6 января 3 года Хартии.

Остров Новая Ирландия (500 км к северо-востоку от Большой Новой Гвинеи).

Юго-восточный берег, пляж Ост-Элизабет на полуострове Хуриси — туземная деревня Ногоного, узловой пункт на старой германской дороге Болуми.

Бугенвильский майор Атлари, типичный меланезиец атлетического сложения, лежал в удобном углублении у вершины холма и смотрел в бинокль на деревню. Эта деревня у перекрестка дорог ничем не отличалась от любого другого первобытного поселения на Новой Ирландии. Одиннадцать хижин и длинный дом в центре. Это Атлари и сообщил своему напарнику здесь на наблюдательном посту — меганезийскому комбригу Ле Нинто (этническому вьетнамцу, известному под прозвищем «Товарищ Ленин»).

- Знаешь, Ленин, это обыкновенная папуасская деревня. Жители смылись, и правильно сделали. Им лучше переждать в горах, пока идет зачистка. А центральный длинный дом называется буамбрамра. Общественное здание, вроде ратуши. Тот дедушка, что сидит у входа в буамбрамру, на все плюнул, потому не смылся. Самые старые папуасы в деревне считают себя, как бы, частью Верхнего мира предков. О чем им беспокоиться? А вот тут странность: мусорная куча великовата для такой деревни, и слишком близко к хижинам.

- Это не мусорная куча, — ответил Нинто, — это все взрослые мужчины, которые жили в деревне. Гуркхи оставили в живых только женщин, детей, и этого дедушку.