Страница 99 из 117
Ремарка: этот разговор происходил вечером на пятачке пляжа около пирса мини-отеля «Ecotour» в Пуэбло-Катарина на озере-кратере Апойо. В самом Пуэбло-Катарина была расквартирована одна рота резерва морпеха, а в мини-отеле к уже разместившимся там группе из 3D-художника с подружкой, и случайного бразильского капрала, добавились Варгасы со своей постоянной сопровождающей – Шошо. Утром бразильскому капралу предстояло перемещение в комфортабельный инновационный концлагерь Ауастера на противоположном (Атлантическом) побережье. А пока Габрио Коимбру участвовал в вечеринке – он отлично умел пользоваться открытой переносной печкой для барбекю (такая печка нашлась в мини-отеле). Свежую рыбу для барбекю добывала Шошо – она выслеживала крупных рыбин в камышах около пляжа, ориентируясь по дрожи бликов лунного света, и гарпунила этих рыбин обычной острогой.
Кстати, в мини-отеле нашлось неплохое чилийское белое сухое вино, так что вечеринка выглядела очень даже на уровне…
… - А в чем чудо-то? – повторил Габрио, и пояснил, - Просто, люди вроде этого вашего южноафриканского монстра – капитана коммандос, как его?..
- Додж Тайгер вовсе не монстр, - возразил Лео.
- Вы, сеньор Варгас, так говорите потому, что не видели его с плохой стороны. А нам в госпитале показывали документальное кино «Вандалы XXI века», там про него было.
- Габрио, - сказал Мефо, - не грузи на Доджа, я с ним работал, он нормальный парень.
- Ладно, - бразилец кивнул, - допустим, он нормальный. Но если вот такой нормальный наехал на Лили Ли, то ясно, что она запела в точности, как он приказал.
Мефо Грач покрутил пальцами в воздухе.
- Габрио, ты не догнал тему. Понятно, что офицеры «Абвера» припугнули эту гадину, поэтому она сменила политическую ориентацию. Чудо в том, что от испуга она начала творить очень талантливо. А считается, что талант не работает под прессингом.
- Это расхожее заблуждение, - припечатала Леа, - в истории много обратных случаев. В частности… Лео, как называлась советская тюрьма для ученых и инженеров?
- Sharashka, - напомнил он.
- Да! – она энергично кивнула, - Наш знакомый Натан Кранрорк, канадец, опубликовал скандальное эссе «Темная сторона астронавтики». Там много интересного, включая тот малоизвестный факт, что ракетные технологии в СССР создавались в тюрьме, куда, по абсурдным обвинениям, сажали лучших научно-технических специалистов.
- Правда, что ли? – искренне удивился молодой бразильский капрал.
- Да, - подтвердил Лео, - статья «Sharashka» есть даже в сетевых энциклопедиях.
- Блин, странно! - бразилец постучал себя пальцем по макушке, - Это ведь не кирпичи грузить. Или как? Сказать ученому: «не придумаешь формулу – будешь без ужина»?
- У Кранрорка это обсуждается, – сообщила Леа.
- Что обсуждается? – послышался голос Шошо.
А секундой позже, в пластиковый тазик шлепнулась очередная тушка рыбы.
- Пожалуй хватит, - решил Лео, - иначе мы обожремся.
- Да, - согласилась туземка муи-муи, и присела на корточки у печки для барбекю.
- А обсуждается, - продолжил Лео, - вопрос: как проявляется талант в неволе?
- Какой талант, в какой неволе? – спросила Шошо (она пока еще не научилась думать абстрактно, и ей требовались примеры).
- Разговор, - пояснил бразильский капрал, - про Лили Ли, телеведущую LL-TV. Ее уже прессанули, похоже, и она работает на вас. Она такое кино гонит, просто триллер. И не догадаешься, что вранье, потому что талантливо очень.
- У-у! – Шошо выразительно выпучила глаза, - Что она гонит?
- Ну, она про семьи контрактных специалистов в Брито-Гранада. Мол, правительство и администрация «HK-Canal» забрали с собой в эвакуацию самих специалистов, а семьи специалистов вышвырнули на улицу. В кадрах девчонки, кто с пузами, кто с грудными младенцами. Тема такая, что старый режим и «HK-Canal» - конченные твари вообще.
Шошо недоуменно моргнула, и спросила.
- В чем талант? Я тоже видела этих девчонок. Да, они болтаются по улицам, кроме тех, которые умерли от псевдо-гриппа. И, кэп Фирфок собирает живых на фильтрационный пункт в городском парке. Хотя, наверное, уже собрал. Он начал около полудня.
- Э-э… Правда, что ли?
- Да. Я сама видела. А почему ты удивился?
- А-а… Вот, дерьмо…
- Габрио, - окликнул Мефо Грач, - там у них не дерьмо, а постиндастриал, я тебе даже картинку рисовал с винтовой лестницей-спиралью.
- Не постиндастриал, а ультраиндастриал, - поправил его Лео Варгас.
- А разница? – поинтересовалась Саби.
Лео Варгас покачал в руке стаканчик с вином, и предложил:
- Вспомни посиделки в нашей плавучей квартире-катамаране в прошлом году.
- О-о… - мечтательно протянула Саби, - …Это было чудесно! Слушай, а ведь этот ваш катамаран, может быть, еще там, у яхтенной пристани в Гранаде.
- Может быть, да, - отозвалась Леа, - мы попросили комбрига Монкадо поискать.
- Но, сейчас, - продолжил Лео, - я говорю о посиделках, на которых обсуждалась новая политэкономия. Помнишь статью Хуго Редондо «Пробуждение демона Истмата»?
- Помню, но смутно. А что там было про ультра- и пост- индастриал?
- Начинать лучше с начала, - сказал он, - есть такая штука Истмат, или исторический материализм, изобретенная, в основном Марксом и Энгельсом. Центральная идея, что человеческой историей управляют объективные законы. И, по мере развития способа материального производства – от собирательства к земледелию, далее к простейшему машинному производству, затем к робототехнике, меняется сама структура общества.
Первобытные племена сменяются рабовладельческими аграрными империями, далее, буржуазными империями. Так 300 лет назад наступила эпоха индастриала.
Саби решительно подняла руку, как школьница, вспомнившая решение задачи.
- …А робототехника требует чего-то нового, вроде социализма. Точно?
- Так, - сказал Лео, - считалось в старой политэкономии. Новая политэкономия считает социализм не новым строем, а последним видом буржуазной формации. Примерно как феодализм считается последней формой аграрного рабовладения. Социализм – тот же индустриальный строй, только собственность на индустриальный капитал размазана в коллективе акционеров и смешана в одну кашу с государственной властью. Там те же социальные классы: патриции - распорядители и плебеи – фабричные трудящиеся.
- Если не социализм, тогда что? – слегка нетерпеливо спросила Саби.
Лео Варгас улыбнулся, а затем театрально оскалился.
- Тогда, в очередной раз пробуждается демон Истмата, и дует в свой чудовищный рог изобилия. Так было после изобретения земледелия. Люди получили изобилие пищи, и требовалось куда-то девать все это. Тут возникли рабовладельцы и жрецы. Они отняли продукты фермерского труда и, руками рабов, похоронили это изобилие во множестве дурацких дворцов и храмов. Так было и после изобретения машинного производства. Возникло изобилие вещей, и требовалось куда-то девать все это. Тут возникли всякие буржуазные президенты и фюреры. Они направили изобильное производство на гонку вооружений, похоронив в этих дурацких железяках труд миллионов рабочих. А теперь следующее изобретение: роботизированные производства. Что делать с изобилием?..
…Если в будущем у Леа Варгас появится биограф, соблюдающий традиции жанра, то размышления Леа по поводу происходящего будут изложены примерно так:
* Возникла пауза, и тогда Леа Варгас внезапно подумала: «Что мы творим? Что с нами творится? О чем мы говорим? Мы почти в центре одной из самых кошмарных войн в человеческой истории: войны с применением биологического оружия. Позади осталась разоренная страна, где сожжены все города и все деревни, и откуда бежало все оседлое население. Рядом с нами - миллионная агломерация, еще недавно - процветающая. Это процветание было дефективным, но все же - было. А теперь эта агломерация вымерла от эпидемии псевдо-гриппа. Никто из наших военных не говорит нам прямо, что эпидемия организована нашим штабом (да-да «стрелочником» назначен бедолага Вергио Огишо, попавший в неудачное время в неудачный пункт - всем так удобнее). Мы оба (Лео и я) заранее с этим согласились. Мы не говорили вслух - ОК, пусть наши военные применят летальный штамм, и убьют сотни тысяч людей, среди которых большинство окажутся случайными жертвами, ведь главное - уничтожить режим Корпорации Канала.