Страница 276 из 306
В своем нырке кйоккенмоддингеры достигали «промзоны» с невероятной легкостью, не пользуясь ни поясным грузом, ни тросом, а лишь короткими широкими ластами какой-то специальной конфигурации. Обнаженные девушки уходили в глубину непринужденно, как дельфины. В «промзоне» они полтораста секунд спокойно работали около дна, обмениваясь сообщениями на языке жестов. После этого, все три синхронно всплывали к поверхности глотнуть воздуха, обменивались уже вербальными мнениями, после чего снова уходили в глубину. Сверху, сквозь чистую чуть зеленоватую воду лагуны были прекрасно видны все действия на дне, и среди зрителей усиливалось восхищение, смешанное с удивлением.
Вот к чему относилось высказывание 17-летнего капрала Ормра Малколма: «Человек так нырять не может». Ематуа Тетиэво, лейтенант-инженер «humi» с Тувалу-Нукуфетау, счел нужным поправить:
— Жак Майоль еще в 1980-х нырял на задержке дыхания на 5 минут. А современные профессиональные фридайверы увеличили это время до 20 минут.
— Этот Жак Майоль, — парировала Рут, — был почти дельфин, у него даже есть книжка, так и называется: «Homo Delphinus». А все эти современные фридайверы-чемпионы час перед погружением дышат в барокамере чистым кислородом. Они превращаются, типа, в живую кислородную подушку. И глотают колеса, типа замедлители биохимии. Чемпионы, ага…
— Значит, — весело сказал Корвин, — в тупилаков ты веришь, а во фридайверов — нет?
— Ладно-ладно, — проворчала девушка-панк, — хочешь верь, хочешь нет, но эскимосский фольклор, это дело серьезное. А эти твои подружки как раз откуда-то из тех краев.
— Да-да, — поддержал Фнир, — они скандинавки, по ходу, из Арктики. Корвин! Как они там в Арктике научились нырять, если море всегда холодное? Только не говори, что в бассейне.
— Они не из Арктики, — сказал резерв-штаб-капитан, — а из Южной Канады, с Великих озер. Просто у них ритуальные имена — древнескандинавские.
— А Канада, это тоже не тропики, — заметил Ормр, — вот ты подумай, как так получилось? Девчонки хорошие, спора нет, но… Ты, короче, осторожнее с ними в смысле секса, а то знаешь, эскимосы ребята серьезные, зря сочинять не стали бы.
— Ритуальные имена, — заметила Рут, — арктическая магия. Слушай, Корвин, это не спроста.
— Прикинь, — продолжил Фнир, — если они родят тебе тюленят, что ты будешь делать?
Резерв-штаб-капитан выразительно покрутил пальцем около виска.
— Ты, Фнир, учебник биологии прочти, на всякий случай.
— А я читал, прикинь, Корвин. И я решал задачки по математической генетике. Ты про доминантные и рецессивные аллели знаешь? Ага! По ходу, ты знал, но уже не помнишь! Короче, ты прочти, освежи в памяти. Тебе в такой ситуации, по ходу, пригодится.
— В какой еще ситуации? — удивился резерв-штаб-капитан.
— Уф! — Рут насмешливо фыркнула, — Если ты еще не заметил, как эти девчонки на тебя смотрят, то протри глаза.
— Они на меня смотрят нейтрально. Они, между прочим, феминистки, и воспринимают мужчин, как низший подвид сапиенсов. Такая у них идеологическая доктрина.
— Корвин! Поймай селедку, оторви ей голову и люби ей мозг. Феминистки, ага-ага.
Сделав это ехидное замечание, 19-летняя мичман оттолкнулась от палубы экорафта, легко перелетела через невысокий леер, и нырнула. Конечно, она очень значительно уступала по своей технике трем кйоккенмоддингерам, но все же, смотрелась под водой очень изящно.
— Вот, — прокомментировал Ормр, — сестричка пошла объяснять твоим подружкам…
— Блин! — рявкнул Корвин, — Это не подружки, а сотрудники фирмы!
— …Сотрудникам фирмы, — невозмутимо продолжил 17-летний капрал-панк, — устройство релаксационной кабины на этой японской машинке для подводного потрошения атомных реакторов. И, провалиться мне сквозь небо, если она не выведает у них про генетику.
— Блин! Про какую, на хрен, генетику!?
— По ходу, штаб-кэп, ты уже понял, — заметил второй близнец, Фнир, — чисто по генетике, у тупилака в роду, кроме людей, должен быть хоть один тюлень, потому что гены…
— Так, мальчишки! — строго сказал Корвин, — Хватит этих антинаучных спекуляций!
…Тем временем, Рут Малколм достигла дна лагуны, жестами привлекла внимание Ригдис, Лирлав и Эрлкег, и скрылась в «голове муравья», проникнув туда через нижний люк. Трое кйоккенмоддингеров последовали за ней, и через полминуты оказались в компактном, но довольно уютном помещении, напоминающем туристический трейлер-кемпер.
— Вот, — сказала 19-летняя мичман, закрывая люк в полу, — теперь жмем кнопку «установить нормальное давление», и переходим из режима водолазного колокола в режим герметичной подводной базы. Видите манометр? Только что было 1900 миллиметров ртутного столба, а сейчас уже 1850. Японский климат-контроль медленно доведет это до 760. Ценная штука.
— Но, — заметила Лирлав, — чтобы выплыть наружу придется обратно поднимать давление.
— Ясен хрен, что придется, — согласилась Рут, — но, без этой опции в кабине нельзя было бы отдыхать при работе в режиме фридайвинга. Мы ведь не можем сделать, как аквалангисты, декомпрессионную остановку 2 минуты на половинной глубине.
— Почему не можем? — удивилась Ригдис.
— Э… — Рут почесала колено, и окинула быстрым взглядом кйоккенмодингеров (разница в возрасте между евро-креолкой и этими канадками была немногим больше двух лет, но по уровню физподготовки они превосходили ее раза в полтора) — … Ну, вы, по ходу, можете, а обычный чел, типа меня, не может. Такие дела.
— Мы тоже обычные люди, — заметила Эрлкег, — просто, мы учились владеть своим телом.
— Если это просто, то что тогда сложно? — философски отреагировала мичман.
Вопрос был, в общем, риторический, но Эрлкег восприняла его буквально, как вопрос.
— Я думаю, Рут, что самое сложное, это не научиться, а начать учиться. Сказать себе: я буду перестраивать свою жизнь в таком-то выбранном направлении с завтрашнего утра. И утром проснуться уже немного другим человеком.
— Совсем другим, — поправила Лирлав, — потому что человек в пути, это качественно другое состояние, чем человек, который стоит на месте, или пассивно плывет по течению.
— У меня на такие фокусы силы воли не хватает, — самокритично призналась Рут Малколм.
— Странно, — отозвалась Ригдис, — ты выглядишь волевым человеком, и ты ведь воевала…
— Да, я воевала, а хули делать, если тут у нас была война? Но это же совсем другое. Ладно, главное: война кончилась, хорошо, что не убили, можно выпить кофе с булочкой. В вашем гнезде какое отношение к японским дынным булочкам?
— В гнезде? — переспросила Лирлав.
— Ну, в команде, в клубе, в секте, в клане, в экипаже?
Три кйоккенмодингера переглянулись, и Ригдис призналась:
— Мы их не пробовали. Попробуем с удовольствием. Но где тут взять кофе и эти булочки?
— Элементарно! — объявила Рут, и подошла к серебристому металлическому шкафу сбоку от двухъярусного диванчика для отдыха, — Вот это кухонный блок. Тут есть кофеварка и робот, выпекающий дынные булочки. Я специально заказала такую комплектацию, потому что не поступало особых приказов на эту тему, а я люблю дынные булочки, и я жуткая эгоистка.
— Ты не похожа на эгоистку, — возразила Эрлкег.
— Мало ли, на что я непохожа. Короче: булочки маленькие, давайте по пять на нос, ага?
— Но, ведь мы еще не закончили работу, — засомневалась Лирлав, — а нырять после еды…
— Работу? — переспросила мичман, и глянула на часы, — Блин! 15:40! А вы начали нырять, я помню, сразу после полудня. Вы на тяжелой физической работе больше трех часов без питания. Это опасно для молодого женского организма, провалиться мне сквозь небо! По-любому, сегодня до захода солнца маскировку не доделать, значит, что?
— Что? — спросила Ригдис.