Страница 208 из 306
— Не говори мне о страхе, дедушка Дунг, — в голосе молодого даяка прозвучал металл.
— Хорошо. Ты смелый. Тогда почему ты сомневаешься?
— Я сомневаюсь потому, что война не окончена. Если я возьму этих молодых людей с собой, то поведу их в битвы. Кто-то погибнет, и я буду в этом виноват, если сейчас дам тебе обещание.
— Кто-то всегда погибает. Коломбо. Так устроен мир. Я тоже терял в бою родных людей. Ты не будешь виноват в этом, если разделишь риск с ними. Ты сам сказал: все в руках судьбы.
— Ты, — медленно произнес даяк, — хочешь, чтобы я поклялся перед собакой-драконом Аасу?
— Нет, Коломбо, я не хочу, — старый пират улыбнулся, — я мало знаю о богине даяков. Лучше не вмешивать сюда никаких богов. Это дело родственное, и я доверяю тебе, родич.
— Я сделаю, как ты сказал, родич, — лаконично ответил капо Коломбо.
Атолл Факаофо, Токелау (формально часть Новозеландского союза). Раннее утро 17 января.
(Соответствует полудню 17 января в Нью-Йорке, и полночи 18 января в Сингапуре).
Атолл Факаофо имеет форму ромба, ориентированного по сторонам света. Диагональ север-юг — примерно 10 км, а диагональ восток-запад определить трудно, поскольку ромб как будто вмят с восточной стороны. Некоторые псевдо-ученые говорят, что эта вмятина — результат природной катастрофы, потому и населены только два островка-моту в западном углу атолла (Фенуа-Фала и Фенуа-Фале). На самом же деле просто коралловый барьер так неровно вырос, а население так распределено потому, что эти два моту самые большие. Кроме того, между ними так мелко, что жители еще в древности построили несколько дамб, расширив площадь суши. Всего получилось полтора квадратных километра площади (на 400 жителей). Еще примерно столько же площадей разбросано на полусотне других моту по всему периметру. Считается, что они необитаемы…
…Лейтенант Рассел Скопс хлебнул зеленого чая из старой керамической чашки, и проворчал:
— Необитаемы они, как же, держи карман шире.
— Это ты к чему, командир? — спросил матрос Харви Болдуин.
— А ты возьми бинокль, посмотри на норд-ост, и поймешь.
— Сейчас посмотрю, — сказал матрос, взял бинокль и навел на зеленую полосу, видневшуюся на горизонте, на северо-восточном барьере в 8 километрах от них.
Тут требуется ремарка. Семь американских моряков с погибшего авианосца «Вудро Вильсон» оказались в мини-отеле Таупулега на Фенуа-Фале-Токелау, совершив за декаду морской круиз, который в туристическом справочнике был бы описан примерно так:
4 января. Соломоновы острова, Аттракцион «спасение с корабля, подорвавшегося на мине».
4 января (вечер). Трансфер гидропланом на Футуна (королевство Сигаве). Размещение в отеле.
5 января. Экскурсия по острову Футуна, осмотр памятников и мест попадания авиабомб.
6 января. Трансфер гидропланом в Окленд (Новая Зеландия). Размещение на военной базе.
8 января. Аттракцион «побег с военной базы из-под стражи военной полиции США».
9 января. Трансфер катером на остров-вулкан Хантер (бывшая акватория Новой Каледонии).
10 — 15 января. Аттракцион «экологическая разведка, будто бы, уранового рудника».
16 — 17 января: Трансфер катером на Факаофо (Токелау). Размещение в отеле.
Семеро американских моряков (точнее, бывших моряков, поскольку формально они считались погибшими при взрыве авианосца «Вудро Вильсон») прибыли на Факаофо на рассвете. Бросив скромный багаж в единственной большой комнате единственного на Факаофо отеля (а точнее, гостевого домика), носившего название «Таупулега», они сидели теперь под навесом в кафе (а точнее, на открытой веранде-гостиной), и от нечего делать, обозревали окрестности.
— Ого, блин… — произнес Болдуин, наведя командирский бинокль на длинную зеленую полосу, ограничивающую противоположный край лагуны, — …Там такая верфь, чтоб меня разорвало!
— Верфь? Ну-ка покажи! — включилась сержант Сэлли Кигэйт, отобрала у него бинокль, и стала просматривать 5-километровую полосу песчаного пляжа, кое-где рассеченного протоками, а в других местах украшенного букетами кокосовых пальм и пушистыми воланами кустарника. С первого взгляда, могло показаться, что из творений человеческих рук там есть только «fare» — хижины аборигенов, установленные на тонких ножках-сваях над мелководьем вдоль пляжа. И, конечно, радом с «fare» имелись «proa» — туземные каноэ с балансирами. При внимательном взгляде, можно было выделить некоторые дополнительные детали. Например, рыболовные сети, развешанные (как бы, для просушки) на бамбуковых жердях, проложенных между хижинами на уровне крыш, были вовсе не сетями, а скорее камуфляжной сеткой. И три 18-метровых катера-катамарана, загнанные под эти сети (как бы, чтоб не перегревались на солнце) являлись не плавсредствами любознательных туристов, а продукцией в процессе сборки. Видно было, что элементы палубы, надстройки и ходового агрегата еще не установлены, и аккуратно лежат под пальмовыми крышами как бы «хижин». И что под бамбуковыми жердями, на которых как бы «сушатся рыболовные сети», проложена кран-балка и по ней ездит манипулятор с захватом.
— Что там. Сэлли? — спросила Энн Морс.
— Очередной фокус нези, — ответила сержант, — верфь, замаскированная под деревню папуасов.
— Но ведь тут новозеландская территория, — заметил Джуниус Горн.
— Ты думаешь, их это гребет? — съязвила Сэлли, — Черта с два. Нези плевали на это, вот что!
— Дай посмотреть! — он взял у Сэлли бинокль, навел на ту же полосу, и заявил, — Маскировка хреновая. Любой туземец тут уже знает про верфь, я точно говорю.
— Ты не врубаешься, — отреагировала она.
— Во что я не врубаюсь?
— Вот во что! — она повернулась к стойке, на которой сидел, болтая ногами, туземец-тинэйджер, дожидаясь возможных заказов, и попросила, — Джайк, пожалуйста, подойди сюда.
— Минуту, мэм, — ответил тот, спрыгнул о стойки и подошел к столику, — Что?
— Джайк, ты знаешь, чья там верфь?
— Где мэм?
— Вот, — Сэлли показала рукой, — на том длинном моту с противоположной стороны лагуны.
— А там верфь?
— Вот, приглядись, — включился Джуниус Горн, и протянул ему бинокль.
— У-у… — без особого удивления, произнес юный туземец. — …Да, там что-то вроде верфи.
— Так, чья это может быть верфь? — снова спросила Сэлли Кигэйт.
— Не знаю, — туземец вернул Горну бинокль, и пожал плечами, — кому-то надо, вот и верфь.
— Ясно, Джайк, спасибо, — сказала Сэлли, — и, пожалуйста, сделай холодный коктейль.
— «Папа-Док» годится? — спросил он.
— Да, Джайк, это в самый раз.
— Сейчас сделаю. Может, кому-то еще?
— Мне, — отозвался Болдуин, — как говорят русские: с утра не выпил, день потерян.
— Докатились, — буркнул лейтенант Скопс, — тогда уж давайте вместе. Семь коктейлей, Джайк.
— Отлично, сэр! Три минуты! — и туземец ускакал за стойку.
— А что это за коктейль? — поинтересовался матрос Альф Сантано.
— Это, — ответила Сэлли, — полста грамм абсента, полстакана хинного тоника и куча льда.
Харви Болдуин щелкнул пальцами.
— Сэлли, ты гениальная девушка! Я только сейчас понял смысл твоего шоу.
— Правда? И что ты понял?
— Я понял, что, во-первых, мальчишка-туземец не впервые видит эту верфь. Во-вторых, он на стороне владельцев верфи и не заложит их. А в-третьих, его дежурный коктейль «Папа-Док», любимый только бойцами революционных фронтов, бегающих по джунглям с пулеметами.
— Почему только они это любят? — спросил Джуниус Горн.
— Потому, — сказал Болдуин, — что вкус не ахти, зато, это отличная профилактика малярии.
Лейтенант Кэрол Рамирес похлопала ладонью по столу рядом с раскрытым ноутбуком.
— Слушайте, ребята! Я читаю новости и вижу какой-то долбанный бред!