Драйв Астарты

– Кто решил? – не понял Эсао.

– Оккупационная администрация, – Оскэ пожал плечами, – Кто же ещё? Ясно, что она будет строить там коммунизм, но какой именно – про это в первой серии не сказано.

Тиморцы в полном недоумении переглянулись.

– Подожди, – сказала Стэли, – получается, ты захватил власть, а потом силой заставил людей жить при коммунизме? Это неправильно! Нужно воспитание, которое…

– Других людей, по сценарию, там нет, – перебил Оскэ, – значит, работаем с этими.

– Но эти люди пока не готовы к коммунизму! Они эгоистичны, отталкивают слабых, гонятся за наживой и за грубыми животными удовольствиями. Их надо ещё убедить подняться выше своих темных животных инстинктов, к настоящей человечности…

– Ну, не знаю, – он снова пожал плечами, – Если их убедили добровольно сдаваться в крематорий в 25 лет, то, значит, их можно убедить в чем угодно. Ты только поставь конкретную задачу: в чем именно их надо убедить? И мы нарисуем вторую серию.

– Подожди! Я не поняла! Ты готов убеждать людей в том, во что сам не веришь?!

– Это же игра, – напомнил он, – У нас в школе она идет, как обучающая, на компе. Называется «X-fenua». У меня было второе место на окружном конкурсе. Я построил такую классную жреческую олигархию! Она держалась 4100 условных лет. Правда, у девчонки, которая на первом месте, модель держалась на двести лет дольше. Но, моя модель по-любому была стабильнее, чем Древний Египет, который, как бы эталон!

– У меня было всего 2 тысячи лет, – вздохнула Флер, – Жаль, я не знала про Торманс Ефремова. При таком педагогизме, я бы вышла на 5 тысяч лет, как не фиг делать!

– Педагогизме? – переспросил Эсао.

Флер утвердительно кивнула и пояснила.

– Типа того, что излагала Стэли на счет темных животных инстинктов. Это если…

– Давай покажем ребятам на компе? – перебил Оскэ.

– О! – согласилась она, – Это мысль! Но давай вечером, ОК? А то, я по глазам хозяев фермы вижу, что пришло время подвижных игр типа «агротехнические работы».

– Ну, как бы, да, – не очень охотно признал Дв, видимо разрываясь между законами гостеприимства и производственным графиком.

– Помочь чего? – спросил Оскэ.

– Ну, как бы… – лидер папуасов почесал пятерней грудь, – … Если ты когда-нибудь монтировал модульные подвесные кюветы для гидропоники…

– Уже поляны не хватает? – удивилась Флер, – Тут же примерно тысяча гектаров!

– У нас специальные планы на счет ландшафта, – туманно пояснил Дв.

– Ну, если так… – Оскэ кивнул, – короче: подвесными модульными конструкциями я занимался, правда, другими. Но, по ходу, принцип один и тот же. Пошли, посмотрим.

– Если нам найдется дело, то мы бы тоже… – заметил Эсао.

– …Пошли, – перебила Упу, хлопнув его по плечу, – Сейчас устроим вам каторгу, а то негры-рабы уже вымерли от непосильного труда, а новых мы ещё не успели купить.

…

25. Самый страшный морской зверь – это мудак.

=======================================

Подводный коралловый остров Анамет (от искаженного английского U

Тем не менее, сегодня на рассвете на Анамет прибыли два летательных аппарата, похожих на серебристое трехметровое яйцо с V-образным крылом и толкающим пропеллером. Приглядевшись, можно было без особого труда установить, что эти яйца надувные, из толстой прозрачной пленки, а эффект серебристости возникает только из-за преломления боковых лучей света. В течение всего светового дня они дрейфовали на трехмильном участке океана, над подводным островом. Экипажи (четверка молодых людей) совершали погружения с портативными ребризерами на глубины 10 – 20 метров, обследуя рельеф, расставляя маркеры и выполняя фото-съемку. Сторонний наблюдатель точно заметил бы, что отношение одной пары – парня-филиппинца и девушки мелано-малайки, несколько ленивое, а отношение другой пары – китайца и китаянки – прямо противоположное. Только психический прессинг первой пары на закате вынудил китайцев прекратить погружения. Они готовы были бы нырять и при свете мини-прожектора…

Все четверо расположились на надувном рафте, соединявшем флайки, развернутые кормой друг к другу, и принялись за ужин (состоявший из галет и какао). Ужин без флэйма на свободную тему – это не по-канакски, поэтому флэйм начался сразу.

– Вы, китайцы – великий народ, – прочувствовано объявил Пири, жестикулируя для усиления эффекта сигаретой в левой руке и кружкой в правой, – …Вы генетически приспособлены к поиску изящных и неожиданных решений. Вот, например, ракеты. Никому в древние времена в голову не пришло набить обрезок бамбука порохом, поставить на опору и подпалить. Только китайцам.

– Сейчас ты скажешь про нас какую-нибудь гадость, – предположила Юн Чун.

– Не сейчас, – ответил Пири, – Я ещё не закончил хвалебную часть. Или, ещё, взять «WingedZorb». Все, кто вообще знал про эту модель, думали, что WZ это всего лишь неудачная попытка построить дешевый ограниченно-жесткий мото-дельтаплан для Антарктики. Ясно, что двое экстремалов могут на таком дивайсе пересечь Южный Ледовитый океан, но на то они и экстремалы. А так, WZ не тянет на антарктическую флайку. Тут появляетесь вы и говорите: «Hei, foa! А ведь скорость WZ в полтора раза выше, чем на открытых машинах этого класса, поскольку у яйца аэродинамика, и в надувном яйце можно ночевать в море». Вот это по-китайски! Дикие авиа-туристы напишут ваши имена на скалах от Рапа-Нуи до Палау! Но!..

– Вот сейчас точно будет гадость, – сказала китаянка.

– Точно! Вы долбанные трудоголики! Причем агрессивно заразные!

– А если нам просто нравится работать? – спокойно спросил Линси Ли.

– Так это и есть трудоголизм, – заметила Лвок, – Трудоголик, ведь не заставляет себя работать из чувства долга. Он прется от работы, он от нее охеревает до оргазма, и он работает, пока не отвалятся копыта! И Пири верно сказал: у вас это ещё и заразное.

– Что, тоже понравилось? – ехидно спросила Юн Чун.

Мелано-малайка уселась поудобнее и прицелилась в китаянку пальцем.

– Слушай сюда, гло! Если ты надеешься убедить меня, что это нормально, то у тебя ни фига не выйдет. Если один чел заразился от другого гриппом, и у него температура 39 Цельсия, это ни хрена не делает такую температуру нормальной. Ты согласна?

– Про грипп я согласна, а про работу – нет.

– Короче, – подвел итог Пири, – Завтра ныряем только до обеда, и никаких «еще чуть-чуть». Это медико-биологическое требование. Договорились?

– ОК, – Линси Ли кивнул, – Мы согласны. Это дисциплина техники безопасности.

– … И вообще, если мы начинаем на рассвете, то сейчас моем кружки и – спать.

– Мы должны ещё отправить краткий отчет за три дня, – сказал китайский лейтенант.

– Через час, чтоб спали, – твердо сказал Пири.

– ОК, – Линси снова кивнул, – часа нам хватит.

Через четверть часа парочка чагосских нео-туземцев уже улеглась в одном зорбе, а китайцы залезли в другой зорб и, при свете светодиодной лампочки, приступили к составлению отчета. Техническая сторона была написана без проблем. Линси Ли пунктуально вел рабочий дневник в электронном блокноте, и оставалось только скопировать его в текст отчета. Сложнее обстояло дело с социальной стороной. За последние три дня китайцы значительно продвинулись в адаптации к обычаям Терра-Илои, и сейчас забуксовали в проблеме протокольного описания этих обычаев.