Драйв Астарты

Мак Лоу приподнял брови и повернулся к Хагену.

– В каком смысле не будет другого выхода?

– В психологическом, – пояснил робототехник. – Если хабитант считает, что его детям хватит кофе, сахара и булочек с кремом, это одно, а если он уверен, что на их век не хватит, то это совсем другое. В условно-западном мире гуманизм и так уже выходит из моды. Вы видели, что творится Европе, в Магрибе и в Карибском регионе? А если ещё «мамонтовый ген» у детей… Тут с хабитанта слетит последние остатки гуманизма. Он резко метнется расчищать своему потомству жизненное пространство на этой планете, потом путь к другим планетам, и так – пока палец не устанет давить на гашетку.

Экс-майор INDEMI сделала большие глаза.

– Хаген! Да ты просто экстремист!

– Что ты, Тётя Чубби! Я вообще плюшевый! А вот док действительно экстремист. Без обид, док Мак, но ты сам сказал: больше тысячи мам на очереди в следующую серию. Дальше будет десять тысяч… Потом сто. Я думаю, у них в агитке уже написано, типа: Планета Земля – не зоосад для всякой консервативной фауны, а космодром для наших киндеров, которые полетят завоевывать космос от Альфы Центавра и до самой, блин, долбанной Туманности Андромеды. Из этого – понятные скорострельные оргвыводы.

– В агитке у кого? – спросил Мак Лоу.

– У неандертальцев, – пояснила Чубби. – Ты знаешь, Мак, что подарил неандертальцам единственное, чего им не хватало для экстремизма: мощную научно – обоснованную футурологию, в которой они играют роль архитекторов будущего галактики. Одна пара мамонтовых неандертальцев… Вот, термин придумался. Одна такая пара способна на протяжении своей жизни заселить своими потомками целую планету. Увидеть двадцать поколений своих потомков: крепких, умных, смелых, сильных, позитивно-агрессивных! Настоящее нео-первобытное племя в процессе экспансии! Заселить своими потомками континент после, как бы, зачистки – это вообще плевое дело. Ты этого хотел, Мак?

– Я не особенно задумывался о социально-политическом аспекте, – ответил он, – а ты считаешь, что это очень плохо?

– Хорошо – плохо, это, в данном случае, абстракции. Для нашего региона наличие подобного племени не означает ничего принципиально нового, и уж точно ничего плохого. А вот для условно-западной цивилизации… Я не исключаю, что твоя шутка окажется последней соломинкой, которая переломит спину этому верблюду.

Доктор Мак Лоу задумался на минуту, а потом махнул рукой.

– Такая, видно, судьба у этой цивилизации. К середине каждого столетия кто-нибудь ломает её горбатую спину. Черт с ней… Я бы хотел акцентировать внимание на более интересной проблеме – жизни далекой колонии при минимуме снабжения с Земли.

– Напрашивается нешгаизм, – сказал Оскэ.

– Надо же, как быстро распространилась мода на это папуасское сленговое название транс-робототехники, – удивился Мак Лоу.

– Это американское слово, – возразила Флер, – его придумал Фил Фармер, янки.

– Нет, ребята. Фармер придумал нешгаев, а слово «нешгаизм» придумали папуасы. Впрочем, так или иначе, вы знаете, что это, а следовательно, оцените два маленьких подарка от Джерри Винсмарта… Люси, если тебе не трудно, притащи сюда мешок, который где-то под козырьком, я в темноте не вижу… Вот! Большое спасибо. Итак…

…Объект был похож на стандартную визитную карточку. Мак Лоу надавил на край «карточки» и… на поверхности возник движущийся рисунок, и послышался голос:

«…Новый клип Кари Лейв. Он называется «Drakkar angreb». Клип создан по мотивам действий команды капитана Стюарта Палфри в недавнем конфликте между флотами Британии и Гренландии в Карибском море. Как пишут наши зрители: «Кэп Палфри показал, кто в море хозяин». Конфликт был коротким и обошелся без жертв, что уже хорошо. Мы вместе с Кари гордимся нашим флотом и нашими капитанами…».

Микеле Карпиини недоуменно уставился на карточку.

– Па, – сказала Флер, – по ходу, это гренландский телеканал «Viking wave».

– Точно, – подтвердил Мак Лоу. – Пока мы не придумали переключения программ, и каждый штамм принимает один TV-канал. Этот штамм – «Viking wave». Да, я забыл сообщить: этот мини-телевизор – GM-гриб, и он растет как обычный гриб. Когда он вырастает, то его срезают под шляпкой. Заряжается гриб при погружении среза в 5-процентный раствор обычного сахара. Рассада и инструкция прилагается.

– Это первая реальная нешгайская вещь, которую я вижу, – заметил Микеле.

– Y una polla… – Задумчиво произнесла Чубби. – …Кажется, я не прогадала, решив переквалифицироваться в фермершу.

…

Название «Домик Мао Цзедуна», с легкой руки Люси, приклеилось к произведению «Кооперативной технической школы-фабрики» г. Тулуала (СРТЛ) крепче, чем юная мидия прилипает к облюбованной подводной скале.

– Я думаю вот как, – произнесла Пума, устраиваясь на циновке в середине широкого треугольного балкона мансарды этого домика. – …Я думаю, Флер посмотрела какой-нибудь фильм про инопланетян. Поэтому домик Мао Цзедуна получился такой. Да.

– А что тут неправильно? – С ноткой возмущения в голосе поинтересовалась Люси, решившая отстаивать профессиональную репутацию старшей сестры.

– Тут все правильное, – спокойно ответила Пума, – …но инопланетное.

– Считай это комплиментом, – посоветовал Хаген.

– Это и есть комплимент, – уточнил Рон. – Мы недавно летали на Гавайи. В рекламных брошюрах отелей непременно есть фраза типа: «У нас открылся бар с инопланетным интерьером». Не обязательно бар. Можно бассейн или кинозал, но про инопланетный дизайн обязательно. Как бы, мейнстрим моды.

Пума энергично кивнула головой.

– Это комплимент. Да. Хороший домик на четверых. В меру инопланетный. А янки на Гавайях делают не в меру инопланетное. Все из-за инопланетной карты.

– Что-что? – Переспросила Люси.

– Секретариат АПС издал новую карту мира, – пояснил Рон.

– АПС это Ассоциации Прогрессивных Стран, – добавила Пума. – Когда янки выгнали ООН из Нью-Йорка, остался большой офис. Пришлось сделать АПС, чтобы все это не стояло зря. Теперь АПС нарисовал и напечатал инопланетную карту на пластике. Её можно вешать на стену для хорошего настроения. Она очень прикольная. Мы купили несколько штук. Одну мы подарим Йи, она любит рисованные карты.

Хаген идеально-отточенным движением подбросил пачку, прикурил сигарету, точно выпавшую между его пальцами, и поинтересовался:

– Глянуть-то можно на это чудо полиграфии?

– Мой рюкзак, – произнес Рон, – …лежит в углу у тебя за спиной. Там такие длинные тубусы. Вынимай любой. Они одинаковые.

– Придется освободить центр, – вздохнула Пума, и переместилась на циновку к Рону.

– Люси, включи свет, а? – Попросил Хаген, расстилая шуршащее полотнище посреди балкона, – …Сейчас посмотрим…

На рейке, торчащей из крыши прямо над балконом, зажегся яркий фонарь.

– Гм… – Произнесла Люси, глядя на ярко раскрашенный прямоугольник, занявший значительную часть балкона. – В школе на географии полушарий ровно два. Я точно помню! А здесь их десять. По ходу, я не поняла прикола.

– Это инопланетная карта! – Проникновенно напомнила Пума.

– Ну, инопланетная, и что?

– Я врубился, – сообщил Хаген, – Тут не только Земля. Тут ещё есть Луна… Венера… Марс… И ещё какая-то фигня. Ктулху, что ли?

– Это Церера, – сообщил Рон, – на ней уже есть территориальные притязания и даже столица: Аглулик. Точечная закраска означает, что притязание крайне спорное.

– А кто претендует? – Спросила Люси.

– Вот сноска по цвету. Это мы претендуем. Но наши претензии не очень признают.

– А что за радуга на Венере?

– Это цвета всех участников проекта «Astarta-Ballista». Бразилия, Чили, Меганезия, Аотеароа, Канада и Фриюнион-Папуа.

– Вовсе не радуга, – добавила Пума. – В радуге семь цветов, а тут всего шесть.