Дао Кенгуру

Формально, на Тинтунге действительно был дислоцирован миротворческий батальон, находящийся в процессе завершения ротации (т.е. замены канадского контингента на пакистанский). А фактически, дело обстояло так.

Почти сформировавшийся пакистанский батальон уничтожен полностью.

Последняя канадская рота понесла потери: 8 невосполнимых, 6 тяжелых 11 легких.

Итого в строю осталось 65 бойцов, а из вооружения – только штурмовые винтовки.

Транспортных средств нет вообще никаких. А до Раротонга 1150 км на зюйд-ост.

Так что Майор Уоткин был поставлен перед дилеммой. То ли ответить штабу Миссии «приказ технически невыполним», и получить большой черный минус в безупречный послужной список (да-да, безупречный – в результате расследования, проведенного «американским археологом» Джоан Смит, выяснилось, что майор Уоткин и его люди действовали верно, и проявили отвагу, достойную боевых наград). То ли как-то найти транспорт и отправить один взвод на Раротонга – но ведь еще неясно, что там будет.

Канадец уже начал склоняться к первому решению (и прощайте условно-заслуженные награды), когда в кабинете (в одном из ПуЛоу Лантона, который мэр Ксиан временно выделил канадцам) возникла суб-лейтенант Виолета Риос.

– Aloha, Ричард! Чего печалишься? Опять дебильное начальство загрузило херней?

– Откуда ты знаешь? – проворчал майор, будучи не в состоянии скрыть двойственное отношение к этой нахально-непосредственной 20-летней мулатке. С одной стороны – сетевая подруга дочки, яркий лучик света надежды в информационной тьме, которая окутала позавчера судьбу канадской роты. А с другой стороны – участница «жесткой зачистки». Хотя, если посмотреть на эту другую сторону с военной точки зрения, то выходит, что нези спасли канадскую пехоту, осажденную на северном блок-посту…

– Философствуешь, Ричард? – иронично предположила мулатка.

– Что? – переспросил он, невольно выдав интонацией, что она угадала.

– Философствуешь, говорю. Размышляешь: хорошая я девочка, или плохая?

– Черт… Вообще, как то все сложно.

– Все просто, – возразила Риос, – я не хорошая девочка, и не плохая, а очень плохая. Я заглянула к Бокассе на пункт радио-перехвата, и глянула на новый приказ Миссии.

– Значит, ты в курсе про Раротонга?

– А как же! Короче: мне Бокасса объяснил, что если ты откажешься это выполнять, то потеряешь бонус, и твои парни тоже потеряют бонусы. Херово, ага?

– Ты это к чему? – насторожился канадец.

– К тому, что твоим парням надо лететь, а у меня как раз есть самолет. Договоримся?

– Какой самолет?

– «Маркетти-55». Это итальянский 55-футовый летающий катамаран 1923 года. Первая трансокеанская летающая лодка в истории, прикинь? Он, типа, грузовой, продвинутая реплика. Можно по 25 центнеров хабара напихать в каждый поплавок, итого полста. А личного состава, как я мыслю, можно разместить по десятку в поплавке. Поплавки там длиной примерно как автобус, но узкие, и если напихать больше, то будет тесно.

– Слушай, Виолета, если ты шутишь, то сейчас неудачный момент.

– Ричард, прикинь: я не стала бы стебаться над отцом своей подружки. Я серьезно.

– Гм… А можно посмотреть на этот летающий катамаран?

– Легко, – ответила она, – пошли на стену, его оттуда видно, он у седьмого причала.

…

Действительно, у причала-7 стояла 10-метровая стеклопластиковая яхта-катамаран, похожая на австралийскую «SeaWind-1000» (уже более полувека числящуюся среди наиболее популярных, благодаря хорошему соотношению цена-надежность). Часто владельцы переделывают что-то в исходной модели. Так, у этой яхты топ-бридж был поднят над палубой вдвое против стандарта на боковых панелях-пилонах, а на корме имелась широкая поперечная площадка, выходящая за габариты поплавков. Довольно странная модификация, но яхтсмены вообще любят оригинальничать. И, только зная наперед, можно было понять, что это не яхта, а летающая лодка. Сложенные крылья и хвостовое оперение казались пилонами топ-бриджа и широкой площадкой на корме.

Майор Уоткин помассировал кулаком левую щеку, и признался:

– Красиво смотрится. А ты, правда, готова забросить двадцать парней на Раротонга?

– Да, только пусть твое начальство оплатит топливо по военному стандарту.

– Это как?

– Просто, – пояснила она, – у вас стандартный военный транспорт: C-130 «Hercules» с емкостью баков 35 кубометров. Считай, 30 тонн. Базовая цена 1400 баксов за тонну, а экспедиционный коэффициент 15, итого 630 тысяч баксов.

– Подожди, что еще за экспедиционный коэффициент?

– Плохо у тебя с эрудицией, Ричард. Только без обид, ОК? Короче так: если западные вооруженные силы действуют в недоразвитых регионах, а наш регион вообще самый недоразвитый из недоразвитых, то цены на все расходные материалы умножаются на экспедиционный коэффициент. Я взяла коэффициент для Ближнего Востока и стран Африканского рога. Посмотри в Интернете, если не веришь.

– Наверное, верю, – пробурчал канадец, вспоминая, что слышал нечто в таком роде.

– Вот, – заключила Риос, – с ценой разобрались. Пиши запрос в Миссию, прямо сейчас. Прикинь: надо успеть в операционный день, тогда деньги уже в полдень будут у нас.

– Подожди, Виолета, – сказал майор, – запрос я напишу, это не проблема, но я не хочу делать самоубийц из моих парней.

– За парней не бойся, – веско сказала мичман-пилот, – на Раротонга все спокойно.

– Почему там спокойно?

– Долго объяснять, Ричард. Ты, короче, отправляй запрос, а я пойду ловить Голлума.

– Голлума? – удивился Уоткин, вспомнив жутковатого мини-гуманоида, – Зачем?

– Он мой напарник, вот зачем. Короче: давай начнем работать, время же теряем!

И майор Уоткин согласился, поскольку интуитивно доверял Виолете Риос. Он быстро отправил запрос на оплату топлива, и получил ответ из штаба Миссии: «решение будет принято в ближайший час». Такая формулировка обычно означала, что все будет ОК, и в ожидании этого «ОК», майор начал выбирать бойцов для отдельного подразделения на Раротонга. На Тинтунге обстановка стабилизировалась, и здесь можно оставить парней попроще, а с управлением справится капитан Бэбкок. На Раротонга всякое возможно, и следует брать самых опытных парней, а командиром ехать ему, Ричарду Уоткину.

20. Призрачное колесо рулетки.

25 сентября. От Бора-Бора до Паго-Паго.

Прибыв на прекрасный неповторимый тысячекратно-разрекламированный курортный остров-атолл Бора-Бора, спецагент Смит была разочарована. Возможно, дело было во времени прибытия (экстремально-ранним утром на рассвете), в цели визита (скрытное расследование массовой гибели людей в отеле «Pacific-Grand-Palace») и в усталости. А возможно, Джоан Смит за полгода, проведенные в Полинезии, уже была избалована красивыми атоллами. Тем более, что у Аитутаки, на котором она обосновалась, та же геологическая история, что у Бора-Бора. Тоже коралловый барьер, сформировавшийся вокруг вулканического острова. Конечно, вулканический пик Бора-Бора гораздо выше вулканического холма Аитутаки, но… В общем, Джоан не оценила красоту всемирно-известного курорта Полинезии.

И, расследование сразу пошло наперекосяк. Полисмен-негр, дежуривший у въезда на территорию отеля, оказался дружелюбным и контактным, но без запинки изложил ту версию, которая фигурировала в прессе. Он добавил, что все 847 тел жертв отравления кремированы (да, климат жаркий, а хранить негде), а 22 выживших сотрудника отеля, шокированные трагедией, покинули Бора-Бора (да, их можно понять). Еще, полисмен сообщил, между делом, что старые хозяева срочно продали отель, а новые хозяева уже начали косметический ремонт (да, владельцы меняют интерьер, у них другой стиль).