Боги глубокого космоса

Мы почему-то одновременно замолчали, разглядывая друг друга. Было такое странное ощущение, будто через этот взгляд мы о чём-то разговаривали; не на разумном, мысленном уровне, а где-то гораздо глубже. В сердце разливалось нежное и радостное тепло, наполняло всю меня, выходило за пределы моего тела, окутывало лежащего рядом мужчину, каюту, весь корабль и сквозь пустоту устремлялось к далёким звёздам.

Это странное ощущение чего-то крошечного и ласкового, заключённого внутри, под рёбрами, и одновременно непостижимо огромного длилось считанные мгновения. А потом, возвращая меня в реальность, с порога прозвучал бодрый голос Фила:

— Во, Дань, хорошо, что ты не спишь! Ты же у нас техник, да? — проговорил он. Нил, прерывая зрительный контакт, обернулся посмотреть, что происходит в каюте. — Не в службу, а в дружбу: глянь, что с ним такое?

— Да, конечно, — спокойно кивнул сканер. — Поставь на стол, я посмотрю.

В этот момент, мучимая любопытством, я приподнялась на месте, выглядывая из-за плеча мужчины. Пилот аккуратно устраивал на столе внушительных размеров чемодан странной формы, судя по всему — довольно тяжёлый.

— Я Чаку показывал, он говорит, по его части всё в порядке, — развёл руками Филармония, оборачиваясь. — Опа! — озадаченно проговорил он, вытаращившись на меня. — Блин, Нилов, ты бы сказал, что я не вовремя!

— Да всё… — начал сканер, но был перебит пилотом.

— Не-не-не, извини, виноват! В следующий раз стучаться буду, я как-то не сообразил; вы отдыхайте, отдыхайте, мне не срочно, — весело улыбаясь от уха до уха, Егор замахал руками, поспешно отступая к двери спиной вперёд. — Но ты, брат, всё-таки дверь лучше блокируй, а то мало ли что, — заговорщически подмигнув, пилот поспешно ретировался.

— Нет, ну что за люди, — насмешливо хмыкнул сканер, качнув головой. Я насторожилась, решив, что он прямо сейчас пойдёт разбираться с полученным заданием, но Нил опять повернулся ко мне.

— А что он такое принёс? — полюбопытствовала я.

— Аккордеон, музыкальный инструмент такой. Хочешь посмотреть? — улыбнулся он.

— Нет, нет, я лучше завтра, — торопливо проговорила я, на всякий случай перехватывая мужчину за локоть. — Ты же не пойдёшь его ремонтировать прямо сейчас, правда? — настороженно уточнила я.

— Да вообще-то не планировал, — человек пожал плечами. Пару секунд помолчал, а потом с некоторой неуверенностью предложил: — Ну что, давай спать?

— А поцеловать на ночь? — я капризно надула губы. Нил рассмеялся и осторожно коснулся губами моего лба.

— Так пойдёт?

— Нет, так неправильно, — я весело тряхнула головой. После чего, пока не пропала решимость и пока этот упрямый принципиальный мужчина не попытался меня опять на что-нибудь отвлечь, обхватила обеими ладонями его лицо. — Я покажу, как правильно, — и притянула его к ближе. Сканер улыбнулся с непонятным, — не то тоскливым, не то предвкушающим, — выражением в глазах, но послушно наклонился.

Вспоминая всё, что когда-то читала и слышала, я, прикрыв глаза, сосредоточилась на ощущениях и собственных желаниях. Сначала медленно и осторожно, пробуя на вкус, провела кончиком языка по нижней губе мужчины и облизнулась; ощущение оказалось очень приятным. Потом, опять так же неспешно, изучая, прихватила её своими губами, опять провела языком, и это оказалось ещё приятнее.

Потом, окончательно увлекшись приятным процессом, скользнула языком в его рот, увлечённо исследуя, дразня, обещая. Запустила пальцы в волосы мужчины, привлекая его ближе, а вторую ладонь повела вниз, по шее на плечо, на грудь. Едва касаясь, пробежалась кончиками пальцев по его рёбрам и обняла, притягивая к себе, одновременно выгибаясь, чтобы прижаться всем телом.

А в следующее мгновение уже не я, а он меня целовал; жадно, страстно, как тогда на полу собственной комнаты, только ещё приятней, ещё жарче. Так, что сердце моё застучало быстро-быстро, будто пыталось пробиться сквозь рёбра и — тоже оказаться ближе. И, как тогда, рука мужчины оказалась под моей футболкой, и прикосновение грубой шершавой кожи его ладони пьянило, пуская по телу волны мурашек.

— Что же ты со мной делаешь, бесёнок, — тихо прошептал мужчина в мои губы и начал покрывать лёгкими невесомыми поцелуями лицо. — Такая сладкая, такая нежная; такая желанная, что дышать больно… Хорошая моя девочка, любимая моя! Это ведь неправильно, так нельзя, — притиснув меня к себе так крепко, что стало трудно дышать, и прижавшись лбом к моему лбу, хрипло проговорил он.

— Это ты какой-то неправильный, — весело шепнула я.

— Иля! — тяжело выдохнул он с непонятной интонацией.

— Имей в виду, я очень, очень упрямая, и всегда добиваюсь того, чего по-настоящему хочу, а хочу я сейчас только тебя. Не надо мучить и меня, и себя, — не в силах сдержать улыбку, проговорила я. Ладонь мужчины жгла кожу нестерпимым желанием жить и ощущать, а сердце радостно трепетало и пело, переполняясь счастьем. Любимая. Желанная. От этих слов, а, главное, от твёрдой уверенности, что слова эти — правда, внутри всё замирало от восторга.

— Искусительница, — с кривой усмешкой шепнул он.

— Пока только учусь, — бесшабашно улыбнулась я, за что получила ещё один поцелуй — глубокий, чувственный, отозвавшийся во мне прокатившейся по всему телу волной сладкой дрожи и жарким томлением внизу живота.

На несколько мгновений отстранившись, мужчина торопливо стянул с меня футболку, позволяя окончательно поверить, что я добилась своего, и больше он не будет вспоминать про свои странные традиции. Вслед за футболкой мы поспешно избавились от остальной немногочисленной одежды, и два тела крепко сплелись в постели, уже не разделённые ненужными и неуместными сейчас преградами.

Это было совершенно чудесно — ощущать его прикосновения полностью, всей кожей, прижиматься к нему, исступлённо гладить плечи, руки, перебирать пальцами мягкие золотистые пряди волос. Нил целовал мою шею, ключицы, грудь, то едва уловимо прихватывая губами, то слегка прикусывая, то пробуя языком на вкус, а свободная ладонь его в это время блуждала по моему телу, сжимая, поглаживая, дразня и буквально лишая рассудка обещанием чего-то невероятного и прекрасного.

Он мягко развёл коленом мои бёдра, и я с готовностью послушалась, подаваясь навстречу новым потрясающим ощущениям, которые дарили осторожные ласкающие прикосновения его пальцев. Всё тело наполнилось вязким трепетом предвкушения, и я закусила губу, отчаянно цепляясь за плечи мужчины и тихонько не то всхлипывая, не то постанывая от нетерпения, всем своим существом устремляясь навстречу волшебству, которое творили надо мной эти мягкие бережные прикосновения. А потом всё тело захлестнуло волной наслаждения, прокатившейся дрожью до кончиков пальцев, и я запнулась на судорожном вдохе, выгибаясь и желая прижаться к мужчине плотнее, ещё ближе, стать одним целым.

— Пожалуйста! — выдохнула я, обхватывая ногой бедро Нила. Кажется, шептала я на альдарском, но сейчас слова имели мало смысла, мы вполне понимали друг друга и без них.

Припав к моим губам в неторопливом многообещающем поцелуе, мужчина лёг сверху, продолжая опираться на локоть, а второй рукой приподнимая мои бёдра. Я тут же обвила ногами его талию, с наслаждением открываясь ему, желая его так, как, наверное, не хотела ничего прежде. Внутри бушевало пламя не только не притупленное полученным удовольствием, но распалённое им до нестерпимости.

Дольше мучить нас обоих ожиданием мужчина не стал, и наши тихие удовлетворённые выдохи на грани стона смешались, тая в неумолимом всеобъемлющем стремлении двигаться, всей кожей впитывая прикосновения и запах общего желания. Вначале — плавно и осторожно, привыкая и пытаясь прочувствовать каждую клеточку собственного тела, наполненную ощущением лёгкости и радости жизни. Потом — сильно и быстро, спеша достичь вершины и окончательно раствориться друг в друге.

Нил губами поймал мой стон удовольствия, когда я выгнулась под ним, ещё сильнее вцепляясь пальцами в плечи и чувствуя, как дрожь наслаждения, прокатываясь по телу, унимает жгучее пламя, заменяя ощущением сытого блаженства. И через несколько мгновений вернул его, стискивая ладонью моё бедро почти до боли, вминая в постель своим весом и прижимая к себе до полного исчезновения границы между двух тел. Кажется, в этот момент мы не просто стали близки, а проросли друг в друга чувствами, нервами, дыханием и сердцебиением.