Страница 18 из 153
О Союзе русского народа, Всероссийском национальном союзе (ВНС) и вообще о русских национальных организациях необходимо сказать особо: в период первой русской революции эти организации стали главными противниками либералов и революционеров.
Философ Н. А. Бердяев заметил: «Россия была темным мужицким царством, возглавленным царем. И это необъятное царство прикрывалось очень тонким культурным слоем. Царь охранял культурный слой от напора народной тьмы, не нуждавшейся в высшей культуре»[47].
Уточним: царь охранял все государство целиком, а не одну его часть. Здесь Бердяев преувеличил ради укрупнения картины.
«Черная сотня» возникла как движение консервативных слоев в ответ на самоустранение правительственной бюрократии от борьбы. Монархисты «черной сотни» поддерживали того, кто, как тогда говорили, — удерживал.
Они преимущественно обитали и действовали в провинции, в столице их влияние было слабым. Санкт-Петербург, в котором проживали на январь 1914 года 2,1 миллиона человек (около девяти процентов городского населения России), принадлежал иной политической силе, среди составляющих которой кроме кадетов надо выделить и членов тайных масонских лож.
По сути традиционалисты (черносотенцы и националисты) и западники-либералы были центрами двух социокультурных ядер Российской империи, их столкновение закончилось катастрофой и изгнанием большей части «Петербургской России» из страны.
Еще в самом начале XX века были созданы организации — Русское собрание и Союз русских людей, носившие элитарный характер и включавшие в себя представителей высшего дворянства и патриотическую интеллигенцию. «Согласно уставу, утвержденному 26 января 1901 года, основной целью Русского Собрания была борьба с космополитизмом верхнего слоя русского общества. Русское Собрание стремилось в сфере культуры и образования подготовить условия для пробуждения и выражения национальных чувств»[48].
Председателем собрания был князь Д. П. Голицын.
Союз русских людей объединял представителей высшего дворянства. Во главе стояли князь А. Г. Щербатов и известный экономист С. Ф. Шарапов, которые были главными идеологами организации. Его идеология — идеалы допетровской Руси, в частности монархия XVII века; подлинными русскими классами признавались дворянство, крестьянство и купечество, которым противопоставлялась космополитическая интеллигенция. По мнению Шарапова, за финансовую политику Витте, опирающуюся на международные займы, приходится расплачиваться разорением народа и выплатой непосильных процентов.
В советское время черносотенцев и националистов причисляли к погромщикам и предшественникам фашистов, что в действительности было неверно и мало что объясняло. В постсоветское время дореволюционный национализм воспринимается более спокойно. Современный исследователь Максим Размолодин пишет; «Черная сотня хронологически проявилась как массовое и самоорганизованное движение носителей традиционных ценностей, возникшее как ответная реакция на деятельность либерального и революционного лагерей в момент наибольшей опасности для самодержавно-монархической системы.
Свою роль крайне правые идеологи видели в том, чтобы мобилизовать консервативную часть общества на отстаивание основ традиционного общества для того, чтобы „с корнем вырвать и вымести из земли Русской международную подпольную нечисть“, и рассматривали свои организации как силу, подготовленную для борьбы одновременно на всех фронтах по принципу: „Хочешь мирного преуспеяния, будь готов к войне“. Поэтому черная сотня, будучи движением реакционно-охранительным, не являлась агрессивным в условиях общественно-политической стабильности и отсутствия угроз. Ведя духовные корни из Смутного времени и утверждая преемственность с ополчением XVII в., основатель Русской монархической партии В. А. Грингмут указывал на появление обоих движений в критические моменты истории: „Враги самодержавия назвали черной сотней простой, черный русский народ, который во время вооруженного бунта 1905 года встал на защиту самодержавного царя. Почетное ли это название, „черная сотня“? Да, очень почетное. Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков и русских изменников, и к этой славной черной сотне присоединился и князь Пожарский с верными царю русскими боярами. Все они были настоящими „черносотенцами“, и все они стали, как и нынешние „черносотенцы-монархисты“, на защиту православного монарха, самодержавного царя…“
Царь воспринимал СРН как союзную силу. Так, в его телеграмме от 5 июня 1907 года говорилось: „Да будет же мне Союз русского народа надежной опорой, служа для всех и во всем примером законности и порядка“.
С точки зрения идеологов черной сотни, „антирусский“ характер революции 1905–1907 годов проявился в активном участии в ней национальных меньшинств, ставивших целью оттеснение носителей базовых русских ценностей от власти и развал страны. В аксиому был возведен тезис, что российская революция носит „инородческий“ и „еврейский“ характер. „Русское знамя“ заявляло, что революция поддерживалась „жидовским золотом, японской дружбой, финляндским оружием и польской изменой“…
Правомонархисты подчеркивали, что революция значительно ослабляет силы нации, поскольку разрушение старого и создание нового государства является исключительно затратным…
В этих оценках черносотенцы были не одиноки. Такой же характер революции 1905–1907 годов подчеркивали и националистические партии, в частности Всероссийский национальный союз (ВНС).
Будущее революционной России изображалось в мрачных тонах…» [49]
Среди руководства СРН было много известных священников, ученых, писателей: академик А. И. Соболевский, митрополит Антоний (Храповицкий), архиепископ Ярославский и Ростовский (будущий патриарх) Тихон (Белавин), протоиерей Иоанн Кронштадтский. Всего же в таких организациях, как Русское собрание, Союз русских людей, Русская монархическая партия, Союз русского народа, Русский народный союз имени Михаила Архангела, Всероссийский национальный союз, состояли многие выдающиеся специалисты: академик-филолог К. Я. Грот, академик-ботаник В. Л. Комаров (впоследствии — президент Академии наук), академик-историк Н. П. Лихачев, академик-византиевист Н. П. Кондаков, создатель первого в России оркестра народных инструментов В. В. Андреев, врач-профессор С. С. Боткин, актриса М. Г. Савина, поэты Константин Случевский и Михаил Кузмин, художники Константин Маковский и Николай Рерих, книгоиздатель И. Д. Сытин, наш знакомый профессор Д. И. Пихно…
Шаткость устоев после убийства Царя-освободителя не переставала волновать традиционалистов, причем неустойчивость не верхушечная, а глубоко фундаментальная. Вот как о несдерживаемой народной массе высказывался философ и историк Федор Степун: «Было бы величайшей ошибкой мыслить себе революционные массы крестьян, идущих жечь барские усадьбы, совершенно непохожими по своему внутреннему облику и по своим переживаниям на охотнорядских молодцов, громящих студентов и „жидов“.
Психология обеих толп вряд ли очень различна. Прежде всего необходимо, конечно, протестовать против распространенного в левых кругах представления, что „красная“ банда — всегда масса, а „черная“ масса — всегда банда»[50].
Ленин тоже не обошел тему черносотенцев: «В нашем черносотенстве есть одна чрезвычайно оригинальная и чрезвычайно важная черта, на которую обращено недостаточно внимания. Это — темный мужицкий демократизм, самый грубый, но и самый глубокий»[51].
В другом месте он прямо утверждал, что тот, кто против революции, — тот черносотенец.
Кстати, в допетровской Руси лично свободные обитатели слобод и посадов, податное население, то есть простой православный народ, назывались «черными». Из этих «черных» или «земских» людей и образовались «разряды или местные общества», которые назывались «черные сотни».
47
Бердяев Н. А. Судьба России: Сочинения. М., 2004. С. 493–494.
48
Политическая культура в России. М., 1990. Вып. 4. С. 221.
49
Размолодин М. Л. О консервативной сущности черной сотни. Ярославль, 2012. С. 25–31.
50
Степун Ф. А. Сочинения. М., 2000. С. 390.
51
Ленин В. И. Полное собрание сочинений. В 55 т. М., 1965–1975. Т. 24. С. 18.