Страница 4 из 16
Впрочем, на данный момент меня меньше всего волновала давно почившая Византийская империя. Больше всего меня беспокоил навязчивый Макоа. Его слова, произнесённые в моём сне, преследовали меня везде и всюду. Стоило включить телевизор, как тут же мне попадалось что-либо, соответствующее по духу и смыслу высказываниям старика из сна.
Вконец измотанный я решил, что нужно что-то предпринять, чтобы разобраться со всеми этими снами и с главным нарушителем покоя – Макоа. Кто мог мне помочь в таком деле? Я знал лишь одного умника, способного дать конкретный совет.
Я подошёл к телефону и набрал нужный номер. После нескольких коротких гудков услышал знакомый голос:
– Алло?
– Привет, Дениска! Не помешал? – бодро осведомился я.
– А, здорово, Олег! Да ничего, вроде как свободен.
– Всё ковыряешься в своих книжках?
– Ну да… А что прикажешь ещё делать? Они отвлекают хоть немного. Телевизор этот – «больной на голову» – давно смотреть не могу…
– Слушай, Дениска, помоги, – попросил я приятеля. А потом по памяти продиктовал несколько слов из своего сна и попросил узнать их значение. Услышав произнесённые мной слова, Денис даже присвистнул от удивления:
– Ничего себе, ты даёшь! Ты что за передачу смотрел? Или азбуку наконец-то освоил, и читать начал? Расскажи, что читаешь, ведь точно не «Репку». Прогрессируешь, Олега! А я думал, что только по своим клубам можешь шататься…
– Слушай, ты эту книжку никогда не прочитаешь.
– А почему? – по голосу Дениса я сразу определил, что его очень задело то, что есть какая-то книга, к которой его не хотят допустить.
И я, неожиданно для себя, всё ему рассказал. Про сон. Про Макоа. И про то, как я каждую ночь, много дней подряд, убиваю его. Денис некоторое время молчал после моего рассказа, наверное, пытаясь переварить услышанное.
– Типичный случай, – наконец сказал он.
– Чего? Клинического случая психиатрии?
– Да нет! Ты что! Типичный случай неосознанного путешествия во времени. Во всяком случае, я так называю подобное явление. Поясню тебе, неандертальцу. Например, когда кого-либо погружают в гипнотический транс, многие совершают такие путешествия во времени, оказываются в теле других людей, живших задолго до нас и зачастую на другом конце света. Я, практически, сразу поверил тебе. Уж слишком ты квалифицированно начал сыпать на меня понятиями и терминами, которых и я не знаю. Однако, кое-что могу сказать сразу. Действие твоего «сна», – он специально, интонацией, выделил это слово, – происходит где-то в начале девятнадцатого века, в Полинезии или Микронезии. Я помню, что Тангароа – один из основных и наиболее почитаемых богов на многих островах Тихоокеанского региона. А вот про Акульего Бога, честно, я ничего не слышал. Давай я немного покопаюсь у себя, а ты полазь по сайтам, – он назвал несколько компьютерных адресов, – составь себе представление об эпохе и её героях, так сказать. Перезвоню, пока.
Положив на место телефонную трубку, я, первым делом, включил компьютер. Пока программа загружалась, я нервно ходил туда-сюда по комнате. Честно сказать, то, что Денис отнёсся к моему рассказу серьёзно и не поднял меня на смех, порядком напугало меня. Путешествие во времени! Этого ещё не хватало!
Пока я пытался успокоиться, на экране компьютера появилась картинка. Немного позже выстроились в колонку значки на мониторе, показывая, что умная машина готова к работе. Я удобно расположился в компьютерном кресле и, оказавшись в Гугле, начал поход по рекомендованным Денисом сайтам. Иногда, чтобы уточнить что-либо меня интересующее, я задавал компьютеру вопросы, а в ответ получал полные информации колонки, где мог найти ответы.
Как всегда, погрузившись в виртуальный, компьютерный мир, я оказался в ином измерении. Время проносилось быстро, но не бесследно и бессмысленно, как бывает обычно. Я много узнал и много понял. Шаг за шагом открывал для себя и обозревал путём холодных цифр и предложений одну из самых гигантских демографических катастроф, которая когда-либо случалась. Статистические данные сухо повествовали о том, как, после появления белого человека болезни, социальная апатия, алкоголизм и проституция уменьшили коренное население островов Тихого океана за пару поколений в десятки раз. К тому же, к перечисленному убийственному набору, белые миссионеры, во многих местах, развязали религиозные войны, которые больше походили на бойню, на дикий отстрел всех инакомыслящих.
Призывно зазвонил телефон. Я машинально поднял трубку:
– Алло?
– Это я, – сообщил радостно и без того понятную новость Денис. – Что делаешь?
– Читаю, что ты посоветовал. И медленно офигеваю…
– Про твёрдую поступь цивилизации?
– Ага. Про неё, родную. Последствия шокируют.
– Это точно. Я немного справки навёл по поводу твоих словечек. Докладываю. «Хаоле» – слово, которым жители островов в Тихом океане обозначали белых людей. «Калипоуло» – название рыбацкой лодки. И так далее. Вообще, на мой взгляд, заметно некоторое смешение слов и терминов из разных регионов Тихоокеанского бассейна. Но такое явление можно легко объяснить. Это всего лишь означает, что твой остров находится на границе воздействия различных культур, в приграничной контактной зоне. С другой стороны, все описанные события могут происходить во время активного межкультурного взаимодействия, когда чужие слова легко перебрасывались моряками-переносчиками от одного архипелага к другому.
– Ну, какой же ты умный! – сказал я со всей язвительностью, на которую был способен. – В очередной раз унизил своего неполноценного товарища. И что из этого следует?
– Что из этого следует? Да то, что твой мир реальный! И что кто-то пытается настойчиво пробиться в наше время. Знаешь, я тут подумал, что пространство и время иногда создают такую условную точку в мироздании, где возможно сближение миров. И в такой точке обязательно должно случиться что-либо такое, что в принципе невозможно.
– А я здесь причём?
– А при том, что твоя квартира и ты явились той точкой излома времени и пространства.
Мне сразу стало как-то не по себе, когда я понял смысл его фразы. А Денис, будто ничего такого и не сказал, спокойно продолжал:
– Я недавно читал про такое явление. В Китае, однажды, на глазах у многих свидетелей пропал целый батальон солдат. Или дело было в Турции, во время первой мировой, не помню. Но то, что подобные случаи время от времени происходят – научно доказанный факт.
– Ну, вот, когда хочешь, можешь же обрадовать! За что я тебя люблю, так это за искусство добавить в последнюю минуту жизни приговорённого здоровый оптимизм!
– Всегда готов поддержать в трудную минуту. Так про что читаешь? Забыл уже, что ты ответил.
– Да про цивилизаторов…
– Про цивилизацию? Я называю это понятие словом – ширмой. Так же, как и термин «демократия». Насколько слово «цивилизация» агрессивно, настолько понятие «демократия» разрушительно. Во всяком случае, многие процессы, которые происходят за подобными вывесками, не несут ничего хорошего.
– Подожди, подожди, что-то тебя понесло не в ту сторону! А мне-то что делать?
– Вмешаться в сон. Не быть пассивным зрителем, как-то проявить себя, иначе может произойти что-либо крайне неприятное. Ладно, давай, я ещё кое-где покопаюсь, подумаю и перезвоню тебе.
Я положил телефонную трубку, встал и нервно походил по комнате. Потом пошёл на кухню, сотворил пару бутербродов, механически сжевал их и поторопился закурить первую сигарету. Когда огонь добрался до пальцев, я затушил бычок и закурил ещё одну. Намёки Дениса мне совершенно не понравились. Всё не давала покоя воображаемая пространственно-временная точка излома, и я, как её центр. Я не такой заумный, как Денис, и мне на ум почему-то пришла в первую очередь не научная муть, а всем известный фильм о Фредди Крюгере. В той истории тоже всё происходило во сне. Люди там так же попадали из реального сна в мир сновидений, но ведь раны-то они получали настоящие и умирали мучительной и страшной смертью. Допустим, я вмешаюсь в сон. Но какой тогда будет цена подобного вмешательства?