Гиперборейский Ключ

Спустя минуту появился Стас. Молодой боярин удивленно посмотрел на взмыленного товарища, с которым расстались утром на дальнем хуторе и который, по его мнению, должен был находиться в деревне.

– Ну, что у вас? – не поворачивая головы, поинтересовался Аким.

– Конфуз вышел. Не справились. Ты уж извини, Афанасьич, зашибли стервеца, – тяжело переводя дыхание, покаялся участковый.

– А почто так? – насмешливо спросил старейшина. – Или вас только пьяных бомжей гонять учили? Или еще чему?

– Не горячись, Афанасьич, не человек это был. Настоящий упырь. Если б ушел, то сами понимаете. Завтра вся их паскудная семейка на закате вдоль околицы выстроилась бы. А догнать – догнали. И опять упустили. Шустрый слишком. Пришлось из арбалета. И то с трудом сбили. А потом, как положено – осиновый кол под ребра. Даже трепыхнуться не успел.

– Ладно, – смилостивился старейшина, – что случилось, то случилось. Зато этот живой. Ну-ка, Северин , сними с него мешочек.

– Воин содрал мешковину, Никита удивленно присвистнул. Перед ними лежал Еретник собственной персоной живой и вроде бы здоровый.

– Вот тварь живучая, – вырвалось как-то само собою. – Весь лес на него охотится, а ему холь бы хны.

– Ничего, – утешил дед, – отбегался. Роскошный подарок Лесному Хозяину будет.

– Бешено вращая покрасневшими глазами, Еретник замычал сквозь кляп, крепко вбитый ему в рот. Лица ламбушан, услышавших приговор боярина, приняли брезгливо-страдальческое выражение.

– А может, по закону его оформим? – попытался разрядить наступившую паузу Стас. – У нас в отделении пара «глухарей» числится. Вот под них его и подгоним. Негоже живого человека нечисти на потеху отдавать Не богоугодное это дело. Долго каяться придется.

– Где ты человека видел? – Улыбка деда напомнила Никите звериный оскал Кощея. Еретник отчаянно забился у него в ногах. – Он душу давным-давно черным силам продал. За могущество и власть. Да только перед лесным народом прокололся. И лишили его большей части силы, да видно, не всей. Сколько прятался, не уходил из наших мест. Значит, есть что-то в нем еще. И вообще, вам в отделении его не удержать. Уйдет. Так что дискуссий разводить не будем. Сейчас его спеленать, да так, чтобы и пальцем пошевелить не смог. Не давать произносить ни слова. Стас, лично отвечаешь за транспортировку этого деятеля ко мне в подвал, и чтоб не менее трех человек рядом с ним постоянно. Глаз не спускать. Я чуть позже с ним сам поговорю, а там уже решу окончательно, что делать. Все. Пошли, Никита.

Старейшина поправил рюкзак за спиной и, не дожидаясь остальных, направился в сторону Ламбушки.

Вблизи деревня отличалась от той лубочной сказки, что представала сквозь дымку над озером. Меньше ярких красок, больше грязи и обыденности. Никите показалось, что над всей округой сгустились невидимые тучи. Озабоченные глаза деда, хмурые лица односельчан, нервная суета возле домов старейшин – все наполняло сердце тревогой. Удовлетворение прожитым днем пропало, стоило только пересечь околицу. Надвигается гроза – только так он смог бы охарактеризовать ощущаемую в Ламбушке атмосферу.

В родовом доме пробыли недолго. Дед Аким почти сразу же ушел, приказав никуда не отлучаться и ждать. Никита догадывался, куда отправился старейшина, и даже обрадовался, что тот не позвал его с собой. Участвовать в допросе пойманного черного колдуна ему не хотелось. К тому же появилась возможность отдохнуть после такого суматошного дня.

Отдых получился недолгим. Приблизительно через час в дверь дома постучал Стас. Местный милиционер уже успел переодеться в форму и стал похож на плакатного блюстителя порядка. Белая рубашка, шитая в ателье куртка, отглаженные брюки и блестящие от дорогой смазки ботинки – все сидело на нем как на участнике какого-нибудь юбилейного парада. Завершала наряд новая щегольская фуражка, сдвинутая чуть набекрень. Заметив промелькнувшее в глазах Басанова удивление, участковый весело улыбнулся и сказал, что пока дед собирает в клубе старейшин родов на совет, в деревне пройдет «костюмированный бал».

– Что за чушь? – Никита аж оторопел от удивления.

– Вот и ты говоришь – чушь. Значит, любой чужак обязательно на улицу вылезет. Посмотреть, что ж за чушь такая в деревне творится.

– В Ламбушке посторонние? – насторожился Басанов. – Мне дед ничего не говорил.

– Он сам об этом узнал полчаса назад.

– И кто?

– Вот это и есть самое интересное, – криво усмехнулся Стас, и в глазах у него промелькнула веселая злость. – Словно медом намазано. Слетелись, как мухи на …, ну, сам знаешь. В общем, много народу понаехало. Перво-наперво, твой старый знакомый – тот, что девок на майские праздники привозил на пятнистой «Оке». И не один. С ним еще четверо бородатых придурков. Назвались учеными-этнографами. У Насты остановились.

– И она их приняла? – удивился Басанов. – Говорят, что после исчезновения Машки у нее чуть было крыша не съехала. Она же на городских и пришлых как на врагов народа глядит. Чую, потеха будет.

– Но и это еще не все. К Феофановым какие-то дальние родичи из Москвы приехали. Говорят – погостить на недельку. Затем Андрей, сродственник твой, боярыни сын, также из первопрестольной прикатил. – Ращупов нахмурил брови и продолжил: – На том берегу туристы костры жгут. Туда наши лесники поехали. Разберутся – накажут. Говорят, что еще дорожники должны с минуты на минуту прибыть. В райцентр дорогу будут править. Местная дума решила автобус в Сельгу через Ламбушку пустить. Плюс «наложка» из Петрозаводска прикатила с внеплановой проверкой. В гостевых комнатах в клубе остановились.

– Да сколько же всего гостей в деревне?

– Десятка полтора, не считая туристов за озером.

– Ох, не нравится мне это. Как-то все слишком не вовремя и внезапно.

– Вот и боярин о том же. Не успел, говорит, в лес выйти, а гостей полон дом.

– Ладно, дед разберется. От меня-то чего требуется?

– Тебя тоже ждут, – пояснил участковый. – Афанасьич просил поторопиться. Он уже в клубе сидит.

– А с этим, Еретником, что решили?

– Не знаю. – Милиционер пожал плечами. Взгляд его поскучнел. – Такие дела не в моей компетенции. Думаю, что на совете все скажут. Только сдается мне, придется опять бумаготворчеством заниматься. Для районного начальства отписки сочинять.

– Ты тоже идешь?

– Да, но не сейчас. Сказали ждать, когда позовут, а пока за пришлыми приглядеть, чтобы не мешали. Палыч всех наших собирает, за каждым двором, где чужие люди, будем присматривать. Да и другие роды тоже кучкуются. Опять какая-нибудь гадость в округе завелась. Слишком много суеты. Ну, ладно, заговорился я тут, а мне еще Седова найти надо. Пойду я. – Стас торопливо пожал ему руку и быстро удалился.

В председательском кабинете собрались все главы родов: воин Александр Бастров, ведун Петр Седов, охотник Палыч – глава рода Ращуповых, Семен Кяхр, Алексей Феофанов – Око Господне, боярыня Елена Афанасьевна, двоюродный дядя Андрей и… Генрих Карлович Тетельбом. У входа в ленивых позах расположились, видимо для охраны, три местных жителя из рода Седовых. Почти как в первый приезд. Сердце защемило. Предчувствие грядущих потрясений и слова Кощея, произнесенные днем, обретали реальность. Значит, точно предстоит поход в далекий Гиперборейский край, и вся суета вокруг – лишь отголоски ближайших событий.

Говорила в основном тетка. Она рассказала о своей находке и о том, чем это грозит деревне. Все, не перебивая, слушали ее. Затем сказал свое слово дед. Он торжественно водрузил на стол шкатулку, но открывать не стал. Да и чего открывать ее. Никита даже сквозь стенки древнего дерева ощутил затаившуюся там силу. Все молча разглядывали лежащий на столе ящичек, и молодому боярину показалось, что никто не знает, что же с ним делать дальше.

Когда молчание затянулось до неприличия, со своего места поднялся Тетельбом. Образ добродушного старичка нравился Кощею, и именно в таком виде он обычно появлялся перед людьми. Для любого Басанова, да и не только для них истинный облик Лесного Хозяина тайны не представлял, но все прекрасно понимали, что у обычного человека вид зубасто-когтистого монстра может вызвать очень неприятные ощущения. Да и сам Кощей старался лишний раз не афишировать свое происхождение.