Вишневый самурай

Ян Табачник хранил за обедом молчание. То ли стеснялся, несмотря на возраст, то ли не знал, как себя вести и о чем говорить в нашем обществе. Лишь сдержанно поблагодарил меня, когда пригубил пиво. Отметил, что оно превосходное. Мы же с Кубинцем не умолкали: нет ничего лучше, чем беседа за вкусным обедом.

Расправившись с борщом, мы выразительно посмотрели на Яна Табачника, который немедленно разложил по тарелкам второе. Выглядело аппетитно, а на вкус оказалось просто изумительным: телятина с картошкой в майонезе, посыпанная сыром и зеленым горошком.

Я доедал предпоследний кусочек, когда во входную дверь позвонили. Табачник, желавший, чтобы мы оценили его талант без помех, поднялся из‑за стола и отправился открывать. Вернувшись, сообщил:

– Такси прибыло.

– Все, поехал! – заявил я, уплетая последний кусок.

Кивнув на прощание Кубинцу, который отправился меня провожать, я выбежал на крыльцо и услышал, как хлопнула за мной дверь.

Такси ожидало у причала. Водитель прогуливался по палубе, наслаждаясь солнцем и теплом.

Я взбежал по трапу и скомандовал:

– Вперед!

– Куда едем‑то, шеф? – устало осведомился водитель.

– К «Московским воротам». Угол Лиговского канала и Московского, – озвучил я маршрут.

Водитель обреченно проследовал в рубку. Я остался в пассажирской части катера. Автоматика подняла трап на палубу и скрыла в специальном отсеке. Катер плавно отошел от причала.

ГЛАВА 11

Странное чувство юмора у архитекторов. Как можно было избрать для построения элитного архитектурного комплекса место между двумя каналами – Лиговским и Черниговским? Неподалеку – Новодевичье кладбище, могила Некрасова… Сомнительное удовольствие! Меня взволновал вопрос: не страдали ли постояльцы «Бородинского Креста» от частых визитов привидений? В конце концов, соседи! Какой ошеломительный фурорчик можно было бы выстроить на этом соседстве! И почему я не автор романов ужасов?

Расплатившись с таксистом, высадился на набережную возле здания Товарной биржи. Осмотрелся по сторонам. Проходящий мимо прохожий оступился и нечаянно толкнул меня в спину. Извинившись, он продолжил путь, а я вернулся к разглядыванию урбанистического пейзажа.

Вечерело. Солнце перестало изготовлять из города жареную картошку и медленно катилось за горизонт, заливая небосвод багровым пламенем. Легкий ветерок шелестел между домами. От каналов поднималась прохлада. Город отдыхал. Тополя пустили парашютики белого пуха, которые закружились над улицами и каналами.

В поисках отеля я прогулялся по маленькому скверу. Его три скамейки стояли в тени, на них расположились мамаши, качавшие перед собой коляски с младенцами. Имелся здесь и фонтан, в струях которого плескалась детвора.

Уютное местечко… Захотелось взять бутылочку пива и посидеть в теньке…

Миновав сквер, я вышел на мостик и перебежал на другую сторону Лиговского канала. «Московский триумф» отыскал с трудом: от постороннего взгляда его надежно прятали старые здания.

Отель «Бородинский Крест» представлял собой пятнадцатиэтажное здание, выполненное в готическом стиле, то есть с башнями и шпилями. Парадный вход украшали стеклянный колпак и два швейцара в рыцарской одежде с бутафорскими мечами на поясах. Под названием отеля расположился огромный крест, грани которого вмещали портреты выдающихся полководцев, разбивших Наполеона в 1812 году: Кутузов, Барклай де Толли, Багратион, еще кто‑то, кого я не рассмотрел.

Вот и отель. Остановив жестом швейцара, который направился было ко мне, я вошел внутрь через разъехавшиеся передо мной стеклянные двери.

Холл был устелен коврами. Рыцарские фигуры в позолоте, мягкие диваны для посетителей, сонм обслуги, мельтешившей, словно осиный рой, почуявший неподалеку разлитое клубничное варенье…

Направился к стойке, где царил недвижимый портье. Я даже усомнился: человек ли он? Может, такая же статуя, как и рыцари?.. Но, завидев меня, портье преобразился: расплылся в улыбке и громогласно вопросил:

– Могу вам чем‑нибудь помочь?

– Знаете, дело деликатное, – сканируя настроение портье, начал я. – В вашем отеле недавно убили фотомодель. Я хотел бы поговорить с человеком, который стоял за этой стойкой в тот вечер.

– Вам нужен Филипп Шар, – любезно ответил портье.

– Как с ним встретиться?

– Вы знаете, он сегодня не вышел на работу. Говорят, что заболел.

– А как его найти в городе? – настаивал я.

– Ничем не могу быть полезен, – отказал портье. – Разве что наш управляющий может что‑нибудь подсказать.

– Где он?

– В кабинете. Подождите минутку… – Портье поднял трубку внутреннего телефона.

Он сообщил кому‑то о визите господина, интересующегося Филиппом Шаром, выслушал внимательно ответ и передал мне:

– За вами сейчас придут.

Я оторвался от гостиничной стойки, дошел до ближайшего кресла и утонул в нем. Чтобы скоротать время (когда за мной выйдут, я не знал), вытащил с журнального стола глянцевый журнал. На мое счастье, это оказался «Яхтинг мэгэзин». Откуда он взялся здесь? Удивительное дело! Номер старый, потрепанный… Я с удовольствием погрузился в мир яхт, не замечая реальности.

Оторвал меня от занимательного чтения высокий человек в строгом костюме с деловым лицом, который склонился надо мной и вежливо кашлянул. Опомнившись, я подскочил с кресла, пожал протянутую руку и отбросил обратно на столик журнал, который, словно птица, распушив страницы, спикировал на поверхность.

– Чем могу помочь, господин…

– Туровский, – представился я.

– …господин Туровский? – закончил вопрос Деловой.

– Я хотел узнать, как найти вашего портье Филиппа Шара.

– Здесь не очень удобно разговаривать. Пройдемте ко мне в кабинет, – предложил Деловой. По всей видимости, он и являлся управляющим отеля.

Заставлять дважды просить себя я не стал. Согласился. Пропустил Делового вперед, поскольку не знал дороги, и отправился следом. Управляющий обогнул стойку, открыл дверь с надписью «Служебное помещение. Посторонним вход воспрещен» и сделал приглашающий жест. Через минуту мы оказались в его кабинете – просторном помещении, уставленном офисной техникой, с видом из окна на Московский канал, с шикарным мягким диваном для релаксации и репродукцией Клода Моне в легкой раме над ним. Название скопированной картины я не вспомнил, но что‑то знакомое. На ней была изображена «ее величество Темза», укутанная туманом, одинокая башня Тауэр выглядывала из сумрака, одинокая лодка скользила сквозь вату тумана по неспокойной речной воде…

– Присаживайтесь, – предложил управляющий.

Я упал рядом с его рабочим столом. Он водрузился в свое кресло, закинул ногу на ногу и вопросительно посмотрел на меня.

– Зачем вам нужен Филипп Шар? – поинтересовался Деловой.

– Это связано с убийством Иоланды Городишек, – начал я издалека.

– Вы из полиции? – в упор спросил управляющий.

– Нет, – осторожно ответил я. – Скажем так: я из другой службы.

Я почуял: стоит мне только сообщить, что я из частного сыска, как на этом разговор и закончится… Пришлось увиливать и строить из себя высоко порхающую персону.

– Все ясно. Вы из Безопасности, – сделал вывод управляющий. – Это неудивительно, если учесть, в каких кругах вращалась Городишек.

– Вам и это известно? – удивился я. – А что, госпожа Городишек была частым клиентом вашей гостиницы?

– Не так чтобы очень. Но приблизительно раз в месяц, а то и два мы ее видели. Тут не сдаются номера на одну ночь. Мы не дешевый мотель, чтобы размениваться на такие мелочи. Она снимала номер на два‑три дня. В первую ночь у нее обычно был гость, потом она жила одна и съезжала. Так повторялось постоянно.

– Вы видели этого таинственного гостя? – поинтересовался я.

– Нет. Может, кто из ночных портье и видел… Кстати, Шар мог его видеть. Неоднократно он был на ночной смене, когда останавливалась Городишек. И в ту злополучную ночь тоже дежурил он.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.