Меняла Душ

Скорая помощь из частной клиники «Медведев-гарант» прибыла оперативно и забрала шефа в реанимацию.

Ярослав Яровцев отправил с Папой восемь охранников, которые из вооружения взяли лишь по паре зарегистрированных пистолетов. Охрану возглавил Зубарев. Он должен был обеспечить безопасность шефа на всё время его нахождения в клинике.

Последним членораздельным изречением Папы перед тем, как перейти в растительное состояние, было распоряжение о передаче всех дел в его отсутствие Семену. Костарев на это сухо кивнул, пожал мясистую ладонь шефа и проследил, как уплывают гравиносилки с неподвижной живой горой.

— Что ты думаешь по поводу всего этого? — спросил Семен, обращаясь к Ярославу.

— Чертовщина какая-то! — буркнул Яровцев. — Я собрал ребят — все целы и невредимы. Только память некоторым подсказывает, что их убили. А они живы! У одного уже крыша зашуршала. Остальные держатся…

— Что делать-то будем?

— Ребятам нужно срочно вызвать какого-нибудь психолога там или психиатра… А то весь личный состав потеряем. Ладно, я пойду осмотрю территорию — ведь мы тоже народу положили… Надо поискать тела. Хотя что-то мне подсказывает, что никаких тел я не найду.

— По-моему, мы столкнулись с чем-то до предела странным, — глубокомысленно изрек Костарев.

— Не то слово, — согласился Ярослав.

— Я буду в кабинете Папы. Когда закончишь с обходом, поднимись. Надо поговорить, стратегию, что ли, разработать, — сказал Костарев, развернулся и направился к дому, по-военному чеканя шаг.

Яровцев набрал полные легкие сухого ноябрьского воздуха и поежился.

Морозно. Зима наступала. Она приближалась неумолимо, и уже ощущалась ее тяжелая снежная поступь. В этот раз взять отпуск зимой и отправиться на Багамы или на Майорку не удастся. С теми событиями, что закрутили бумерангом сегодняшний день, никто не мог предсказать, чем всё закончится и в какую сторону пальнет безумная судьба снарядами своих артиллерийских батарей.

Пока что Ярослав Яровцев не мог даже строить предположения, как всё обернется. Даже если при построении прогноза учитывать только его фигуру.

Яровцев по пуговице внутренней связи вызвал ближайшее звено охраны, которое сменилось с поста и направлялось в комнату отдыха. Совершать вояж вдоль периметра Папиного особняка в одиночестве Ярослав не хотел. Мало ли что можно встретить после нападения неприятеля.

Звено охраны появилось через три минуты. Четверо крепких мужчин лет сорока в строгих похоронных костюмах и в теплых пальто, с головами, покрытыми тонкой хамелеон-пленкой, копирующей лица ее обладателей. Эта пленка была универсальной боевой системой, на которую транслировались данные, поступающие в терминал единого информатория резиденции Папы, так что каждый охранник был в курсе всего происходящего на вверенной ему территории. В пленке также находились сетка прицеливания, сканер-экран и База Боевого Расчета, осуществлявшая расчет оптимального режима ведения боя, руководствуясь данными, поступающими со сканер-экрана и крохотных датчиков, которыми охранник был обвешан, точно новогодняя елка игрушками.

Ярослав коротко сообщил бодигардам о поставленной задаче.

— Да нет там никого. И осматривать — время терять, — буркнул молодой охранник.

Яровцев его не помнил. Возможно, он был из новеньких. Две недели назад по распоряжению Папы штат охраны поместья был усилен. Провели жесткий кастинг, который более всего напоминал полигон на выживание. Желающих устроиться на постоянную высокооплачиваемую работу было хоть отбавляй. Они толпами носились по полосе препятствий, выстроенной в срочном порядке на футбольном поле, сдавали тесты по общеобразовательным предметам, куда были включены русский язык и история. Папа отказывался иметь дело с людьми, которые не умели разговаривать на родном языке и не знали, кто такой Барклай де Толли. После тестов начинался экзамен по высшей математике и виртуальным технологиям — еще одна причуда Папы. Прошедшие все круги Дантова ада приглашались на ковер для спарринга со старой гвардией. Кто выдерживал хотя бы пять минут или вдруг побеждал, тут же зачислялись в штат сотрудников. Впрочем, победителей среди новичков на памяти Яровцева не было. Мало кто из них выстоял и до истечения пяти минут…

— Мы с ребятами уже ходили, смотрели. Ничего нет. Пусто.

— Отставить разговоры! — распорядился Ярослав. — Территорию всё равно придется обойти. Помимо следов призрачного десанта нам нужно убедиться в целости охранного периметра и в работе «Стража».

Молодой охранник молча вытянулся во фрунт.

Они пересекли освещаемую прожекторами открытую площадку перед домом, углубились в парк и через несколько минут вышли к защитному периметру. Яровцев прицепил к камню ограды маячок, чтобы не потерять место, с которого начался осмотр, и группа двинулась вдоль забора.

Периметр везде был целым. Охрана включила плечевые прожекторы, и восемь снопов света высветили каменную стену во всех подробностях, вплоть до трещин в кирпиче и облупившейся краски.

Несколько минут группа шла в молчании. Ничего не происходило. Ночная темнота, процеживаемая прожекторным светом, была наполнена морозом и пустотой.

Ужас навалился внезапно. Он казался всеобъемлющим, точно люди вступили в вязкую патоку кошмара, который находился повсюду. Он скручивал мозг и гнул тело к земле.

Яровцев на ногах устоял. А вот бодигарды дружно попадали в рыжье листвы и завыли утробно, сгребая падь под себя и царапая ногтями мерзлую землю. Прожекторный свет пропал. Все парни лежали ничком и лучи фонарей уперлись в почву, погрузив Яровцева во тьму.

Ярослав, пошатываясь, словно накурился дури, сделал два шага назад, и ужас улетучился. Чувство великого страха пропало, оставив после себя горький осадок.

Тогда Яровцев решился на эксперимент. Он сделал два шага вперед и вновь оказался накрыт волной ужаса. Опустившись на колени, он дополз до охранников и стал одного за другим вытаскивать назад на безопасное место.

Когда парни отдышались и оказались способны встать на ноги и выдавить из себя трезво и твердо «ядрена мать», Яровцев вышел в эфир, адресуя сообщение Костареву, который прослушивал частоту охраны.