Страница 5 из 11
Она подошла и встала рядом. Если священник и волновался, то сумел это скрыть. Церемония шла заведенным порядком, вспыхивали блицы фотоаппаратов, в соборе стоял приглушенный ропот собравшихся журналистов. Наконец, все было кончено. Лучиано стал мужем Анастасьи, а она — его женой
К ним подошел высокий мужчина, имеющий чрезвычайное сходство с Лучиано, однако лицо того не омрачала грусть и ненависть. Его зеленые глаза светились счастьем, а губы растянулись в улыбке.
-Я еще с тобой разберусь -предупредил Лучиано, но обнял брата. Лука посмотрел на Анастасью и улыбнулся:
-Не ожидал, что он женится. Неисправимый наш повеса остепенился.
Анастасья смущенно отвела глаза, представляя, что о ней подумает его брат. В тот момент, оказавшись один на один с выбором одежды, она не заботилась о суждениях репортеров, зная, что Лучиано Аббетелли затмит ее, этакую серую мышку, своей красотой, но сейчас ей стало крайне неудобно под пристальным взглядом его брата. Она не принадлежала их кругу, но результатом случайного совпадения и жгучей встречи с боссом она вошла в их среду. Теперь она -миссис Аббетелли, что с одной стороны радовало ее, а с другой -огорчало.
-Пошли быстрее -тихо прошептал Лучиано, схватив ее запястье и пробираясь сквозь толпу журналистов к его машине. Усадив девушку на переднее сиденье, он пристегнул ремень и завел мотор.
-Теперь приступит ко второму пункту плана: брачная ночь -хитро произнес Лучиано, и его губ коснулось нечто наподобие улыбки.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
Анастасья заворожено осматривала обстановку шикарных апартаментов в центре Лос-Анджелеса. Три спальни с кроватями королевских размеров, где господствовали черно-белые тонна. Широкая кожаная софа, на которой разборасаны мужские рубашки, что доказывало нетерпеливость и занятость хозяина.
-Почему ты не сняла платье? -угрюмо воскликнул Лучиано, приближась к ней. В его руках блестели хрустальные бокалы, а на зеркальном столике стояло великолепное дорогое шампанское.
-Лучиано...-начала Анастасья, но осеклась, почувствовав как сильные руки притянули ее к горячему и сухому телу. Она прижалась, наслаждаясь таким родным запахом. Лучиано медленно освободил ее от платья, при этом покрывая поцелуями ее кожу. Его руки расправились с застежкой бюстгальтера, а пальцы игриво пощекотали розовые бутоны.
-Лучиано -застонала Анастасья, потянув рубашку мужчины на себя с такой силой, что пуговицы рассыпались по дорогому шерстяному ковру -Извини.
Лучиано громко рассмеялся, чмокнув ее в нос:
-В любви я позволю тебе все шалости.
Ее фиолетовые глаза зажглись озорным огоньком, и Лучиано невольно залюбовался ее красотой. Влажные каштановые волосы шелковой волной струились по ее плечам. Белый высохший цвет сарафана, символизирующей невинность, облегал ее точеную фигуру и выделял твёрдые соски. Она напоминала богиню Афродиту, выходящую из морских вод.
Желание его обладать ею усилилось настолько, что ему захотелось сорвать всю одежду и овладеть моментально. Он никогда еще не желал ни одной женщины столь сильно, как Анастасью.
Лучиано страстно впился в ее губы поцелуем, терзая ее рот своими губами и вымещая на ней всю ярость, кипевшую в нем. Она старалась поймать его темп, но все было тщетно. Его язык входил все глубже, пока из ее глаз не брызнули слезы. Он на мгновение остановился. Стащил с себя джинсы и рубашку, заставляя Анастасью восхищение глядеть на него. Ее тело вмиг отреагировало на прикосновение его руки к низу живота. Анастасья решила не уступать ему во праве ласк, и провела пальчиками по его груди, перебирая густые волосы.
-Cara, моя дорогая, cara -выдохнул Лучиано, прикупив жилку на ее шею, отчего кровь прилива к ее лицу, а руки самовольно обвили его торс, прижимая к своему обнаженному телу.
Итальянец мягко, но настойчиво повалил ее на ковер, склонившись над ней, он накрыл ее губы своими. Этот поцелуй был настолько нежным, что у нее защипало в глазах.
Лучиано проник в нее стремительно и быстро, принуждая застонать и зажечь в ней ответный огонь. Они сливались будто хищники, познавшие вкус вожделенной добычи.
***.
Анастасью проснулась глубокой ночью в холодной постели. Одна. Лишь смятые простыни свидетельствовали какую бурную ночь они провели вместе. С гостиной они переместились в одну из спальн, где продолжали увлекательное занятие. Секс с Лучиано -великолепие. Любить его -блаженство с нотками наказания, но она преодолеет призраки прошлого собственного мужа. Она залечит раны любимого мужчины, чего бы ей этого не стоило.
Накинув шелковый халатик Лучиано, найденый на кресле подле кровати, Анастасья крепко завязала ремешок и пошла на легкий шорох, доносившийся со смежной комнаты. Тихо приоткрыв дверь, она увидела Лучиано, перебиравшего какие-то документы. Его лио не выражало прежней страсти, а зеленые глаза сосредоточились на бумагах. Он был уже одет. Черный деловой костюм подчеркивал его привлекательность, а шелковый галстук обозначал деловитость этого мужчины.
Ее мужчины.
Анастасья до сих пор не верила, что простая официантка, живущая в маленькой и старенькой квартире с тетей, станет женой одного из богатых и уважаемых людей США, а также будет получать уроки страсти от итальянского возлюбленного.
Что может быть лучше?
Но ей не хватало одного: любви. Вчера ночью они поделились телами, но не, как она желала, сердцем и душой.
Лучиано поднял голову, заметив ее присутствие, и взглядом указал на ближайшее кресло. Анастасья присела и посмотрела на него, который собирал документы в кожаный портфель. Неужели в это время он собирается работать? Анастасья кинула взгляд на антикварные часы. Три часа ночи.
-Лучиано, ты уезжаешь? -спросила Анастасья, скрестив руки на коленях. Итальянец подозрительно покосился на жену и замер от пронзившего его желания. В этом креслице она сидела такая хрупкая и невинная, что му захотелось привлечь ее к себе и целовать до упоения, но не следует забывать о делах в Сицилии, куда он меньше всего хотел отправиться. Этот островок забрал у него многое, ничего не дав взамен.
Никогда прежде вожделение не оказывало действие на его систему мышления, но встретив ее, Лучиано кардинально изменился. Что ни очень радовало его. Он боялся, чтобы женщина завладела его сердцем. У него имелся достаточно близкий пример: его брат преподнес жизнь к ногам той, которая предала его.
-Да, я уезжаю -подтвердил Лучиано, защелкнув замочек и стараясь не обращать внимание на обольстительный запах, исходящий от жены.
Анастасья направилась к нему и обвив его торс руками, она прижалась щекой к его груди, подняв свои удивительные фиалковые глаза, затуманенные печалью.