Исчезнувшая стихия

На следующее утро, когда он готовился спуститься к завтраку, дверь в комнату открылась, и вошел отец. Он внимательно оглядел мальчика и нахмурился, потом посмотрел на тумбочку и, нахмурившись еще больше, сдернул платок с браслета. Затем, так и не проронив ни слова, вышел. Малыш еще какое-то время стоял неподвижно возле кроватки, глядя то на закрывшуюся дверь, то на браслет, удивляясь странному поведению папы.

Но, ты ведь знаешь, дождь, дети так непоседливы, их мысли так непостоянны, а чувства настолько живы, что они редко раздумывают над чем-то долго. И этот малыш исключением не был.

Он забыл про диковинный подарок, про события того утра. Он снова играл с друзьями в саду, он снова забирался на деревья, он снова тайком лазил в подвал. Но вечером, после того, как мама прочла ему сказку и пожелала спокойной ночи, он все-таки вспомнил про браслет. Он опять очень долго смотрел на него, и опять что-то напугало мальчика. Хотя в этот раз малыш нашел в себе силы преодолеть страх и даже провел по нему пальчиками, но почувствовав покалывание тут же отдернул руку.

Мальчишки, вас всегда так притягивают тайны, вы так безрассудно кидаетесь навстречу опасности... Ты ведь такой же дождь?

Наверное.

Это повторялось несколько дней подряд. С той лишь разницей, что ребенок иногда даже брал украшение в руки. Отец ходил мрачнее тучи, он не разговаривал с сыном, лишь все больше и больше хмурился, глядя на него. Мальчик совсем растерялся, он так хотел спросить, так хотел узнать, понять... Но каждый раз, глядя в суровые глаза отца, останавливался, так и не задав вопрос. А когда он, однажды, спросил маму, она лишь пожала плечами. Шли дни, малыш стал плохо спать, ему снились кошмары, игры с друзьями и былые проделки уже не приносили ему радости. Он все больше времени проводил у себя в комнате, глядя на браслет, но так в прочем и не решаясь надеть его. Долго так продолжаться не могло, все мысли ребенка были заняты необычным подарком и отчужденностью и холодностью отца. Однажды он не выдержал.

- Что я сделал, папа?! - прокричал малыш, ворвавшись в кабинет отца. Но тот не ответил, лишь сердито посмотрел на сына. - В чем моя вина?! - снова спросил ребенок, вытирая слезы с пухлых щечек. - Что мне нужно сделать?!

- Надень этот, вурдалаков браслет! - не выдержал отец. - Неужели так сложно понять!

- Но я не хочу, я боюсь его, - прошептал малыш, пятясь к двери от разъяренного отца.

- Глупости! - рявкнул он на сын., - Это все влияние твоей матери! Если бы она не забивала тебе голову этими глупыми сказками, ты бы уже давно надел его. А теперь уходи и не показывайся мне на глаза, пока не сделаешь этого! - мальчик выбежал за дверь, его маленькое сердечко готово было разорваться от страха и боли, а слезам, казалось, не было конца.

В тот вечер его мама не пришла, как обычно. И сказки на ночь тоже не было. Всю ночь малыш просидел на кровати, держа в руках ненавистный подарок. И чем больше он смотрел на него, тем сильнее становился в нем страх и тем больше он чувствовал свою вину, за то, что разочаровал родителей.

Под утро, когда первые лучи солнца, только коснулись кончиков городских крыш, малыш решился и надел браслет. Ярко-алая вспышка ослепила его, странный грохот заставил заткнуть уши, а дикий холод вынудил обхватить себя руками.

Браслет Флиса, дождь. Теперь ты понимаешь, почему молчал отец. Скажи, он хоть слово и от артефакта не было бы никакой пользы.

Зато теперь, мужчина наконец-то смог вздохнуть спокойно. Надев браслет, ребенок стал неуязвимым и практически бессмертным. Он теперь мог не бояться очередного покушения, ему теперь не страшны были все бандиты мира. Счастливые отец и мать теперь могли не опасаться за жизнь своего ребенка.

Глупые, дождь, какие же они были глупые. Они не знали, что взамен браслет заберет душу ребенка, превратив его в монстра жаждущего крови, сделав из него неуязвимое чудовище.

Ты бы услышал эту историю не от меня и гораздо позже, если бы не одно но, дождь.

О случившемся узнал придворный маг, видимо выброс силы был такой мощи, что даже этот старый доходяга почувствовал его. И тогда он принял меры. Он позвал Палача. Не спрашивай меня, кем он был. Я не отвечу. Скажу лишь, что Палач единственный мог изъять артефакт или убить ребенка.

Палач прибыл на место через два дня, надеясь просто забрать страшный браслет и сохранить малышу жизнь. Но Палач, потому и зовется Палачом, дождь, потому что призван только убивать, даже если не хочет этого. Такова его судьба.

Когда он приехал на место, было слишком поздно. Браслет уже полностью растворился в теле ребенка и начал пожирать его душу. Был бы малыш чуть постарше и Палач бы успел. А так... Ему пришлось отрубить мальчику голову. И глядя, как кружевные подушки кроватки заливает алая, как и браслет когда-то, кровь, Палач вытирал оружие. И не было в этот момент ни мыслей, ни чувств.

А на утро родители нашли в комнате лишь остывшее тельце и залитые кровью простыни.

Так скажи же мне дождь, кто настоящий Палач? Тот, кто убил? Тот, кто позвал убийцу? Или же тот, кто принял решение вместо сына? А может, это те, кто пытался похитить мальчика? Хотя, нет! Не говори ничего, не отвечай. Уже не важно. Просто поплачь дождь, поплачь вместо меня. Поплачь о душе ребенка, чьим самым большим преступлением в жизни была украденная корзинка дикой земляники.

Да. Еще сильнее идет дождь. Еще громче гремит гром. Еще ярче сверкают молнии. Это твои слезы моя девочка, твоя боль. Боль за маленького мальчика, чьим самым большим преступлением в жизни была украденная корзинка дикой земляники.

Глава 3

I

Обсидиана Забывшая

Не знаю, кто как, а я терпеть не могу утро. Причем любое. Неважно утро это выходного дня или же рабочего. Почему? Начнем с того, что начинается оно обычно либо хрен-знает-когда-но-на-улице-еще-темно, либо хрен-знает-когда-но-я-еще-не-ложилась. И подобное развитие событий меня мало устраивает, но поделать с этим я ничего не могу. Во-вторых, в девяноста девяти из ста случаев я куда-нибудь опаздываю, причем опаздываю катастрофически. В последнем сотом случае я уже безнадежно опоздала. Ну и, в-третьих, я просто терпеть не могу утро.

К сожалению, это утро меня тоже особо не порадовало. Проснулась я от какого-то странного, пробирающего до зубов звона колокольчиков и от тяжелых, глухих ударов об пол. Глаза открывать не хотелось просто зверски. Еще бы, судя по ощущениям, я спала не больше трех оборотов. Поэтому, вытащив из-под головы подушку, я запустила ее в источник шума, ну, по крайней мере, я так думала.

- Твою мать! Обсидиана! Я ведь почти достал ее, - раздался недовольный голос тала.

- Угу, - пробормотала я, глубже зарываясь в одеяло, - когда достанешь ее снова, Стэр, лапушка, сожри, - так и не дождавшись ответа, я попыталась уснуть. О том, кто такая эта загадочная "она", я как-то не подумала. В итоге через полвдоха звон колокольчиков раздался где-то в районе моей головы, а еще через полвдоха сверху на меня плюхнулось что-то тяжелое и большое.

- Стэр, скотина черномордая, чтоб тебе в каменных пустошах всю оставшуюся жизнь нетопырей жрать! - проорала я, садясь в кровати. Прямо на меня, не моргая, смотрел леопард. Проникновенно так смотрел, почти страшно.

- Мда, сегодня тебе к зеркалам лучше не приближаться, треснут, - парировал он. Ответить мне не дал опять тот же противный звук. Мы синхронно подняли головы вверх. Там, почти под потолком парило нечто маленькое и белое, похожее на клочок бумаги и продолжало противно тренькать.

- Что это? - задала я вслух, терзавший меня вопрос.

- Обсидиана, я, конечно, понимаю, что мыслительный процесс дается тебе тяжко, тем более по утрам, но это работа твоих кривых ручек и извращенной, я бы даже сказал садистской фантазии, - и он снова поднял морду к потолку.

Я запустила в бумажку огнем, она вспыхнула, замерцала, но осталась цела. Не поняла?