Возвращение убийцы драконов

Спустя минуту Керидвен кивком выразила свое одобрение тому, что Гелдион по-прежнему упорно сидит на своем месте.

– Армия собрана? – неожиданно спросила ведьма, нарушив тишину.

Гелдион запнулся, затем ответил:

– Готова двинуться на Дилнамарру.

Керидзен кивнула. И тут же поинтересовалась:

– Зачем?

Гелдион с любопытством оглядел ее. Разве не она сама стоит за всеми этими планами захвата?

– Затем, чтобы пресечь возможные беспорядки. Люди взбудоражены, только и разговоров о прежних героях и победителях дракона. Король Киннемор опасается…

Движением поднятой руки Керидвен оборвала его:

– А куда вы собираетесь отправиться после Дилнамарры?

Гелдион вздрогнул:

– Как мне кажется, в Бремар, а оттуда – в Дрохит. Если удастся утихомирить три главных города, то весь край…

– И вы все время будете сражаться? – снова прервала его Керидвен. – Твое пробуждение будет поистине отвратительным, утопающим в крови твоих врагов.

Гелдион ударил себя по обросшему щетиной подбородку, не вполне понимая услышанное.

– Ты не одобряешь план завоевания. – Керидвен скорее утверждала, нежели спрашивала.

Глаза у Гелдиона расширились, он изо всех сил старался не утратить присутствия духа. Если Керидвен знала его мысли, почему она не приказала своим крылатым обезьянам убить его, сбросив с высоты на землю?

– Высказывайся без опасения, – предложила после короткого молчания хитрая ведьма, поскольку принц по-прежнему не выражал намерения отвечать на ее вопросы, которые он воспринимал как обвинение.

– Барон Пвилл убил Роберта – так все говорят, – пояснил Гелдион. – Или, во всяком случае, он находился среди тех, кто убил. Я откровенно презираю этого толстяка, но в глазах дилнамаррских крестьян он герой. А мне не по душе перспектива убийства героя.

Керидвен выпрямилась, и у Гелдиона от удивления едва не перехватило дыхание. Казалось, весь этот разговор утомил колдунью.

– Армия выступит в Дилнамарру, – твердо сказала она, – Но не для завоевания.

– Тогда зачем? – Гелдион не был ни раздосадован, ни обнадежен, просто сбит с толку. Ему удалось снова сесть поудобнее и сохранить частицу своего спокойствия.

– Вы отправитесь под предлогом чествования героя, – ответила Керидвен. – Барон Пвилл не сможет отказаться от этого.

Гелдион еще раз поскреб подбородок, начиная понимать ход ее мыслей.

– Вы покажете людям истинного героя, – продолжала Керидвен.

– Истинного героя, – вслед за ней повторил Гелдион. – Но не барона Пвилла.

– Короля Киннемора из Коннахта, – широко улыбаясь, согласилась Керидвен. – Воина, который убил Роберта.

Гелдион поморщился, и Керидвен засмеялась. В ответ принц лишь покачал головой: ему с трудом верилось в то, что предлагала колдунья.

– Естественно, они знают правду, – сказала Керидвен. – Но Пвилл, этот трусливый барон, не станет упираться. Он во всеуслышание провозгласит твоего отца победителем дракона.

Гелдион все так же недоверчиво покачал головой.

– Дракона убил Киннемор, – настаивала Керидвен. – И Пвилл об этом объявит. Король Киннемор станет героем, а наша армия к тому моменту уже войдет в Дилнамарру. И что тогда будет делать бедный барон Пвилл? – усмехнулась колдунья.

– В самом деле, что? – спросил Гелдион, который не казался очень уж счастливым.

– Из Дилнамарры мы возвестим о предательстве Бремара и Дрохита, – продолжала Керидвен, и Гелдион закивал даже прежде, чем она закончила свою мысль, ибо ожидал чего-то подобного. – Таким образом, Дилнамарра будет силой вовлечена в неожиданный для нее альянс, и, когда мы устремимся на восток, барон Пвилл поедет между тобой и твоим отцом, во главе армии.

Гелдион согласно кивал, но не был убежден, что все произойдет именно так. План казался ему удивительно простым и хитрым, и если он удастся, то вся страна окажется под властью Киннемора за короткое время и при минимальных боевых действиях.

Да, просто и хитроумно. Однако кое-что, на взгляд Гелдиона, излишне уверенная в себе Керидвен упустила из виду. Принц подозревал, что, возможно, все обстоит сложнее, чем думает ведьма, – и с этим толстым бароном Пвиллом, и с народом Волшебноземья. По общему мнению, барон сразился с могучим жутким драконом и не только уцелел, но и вышел победителем. А когда армии воевали, то кроме лорда Баденоха из Бремара и Дункана Дрохита там, на восточных полях, находился и барон Пвилл.

Керидвен не замечала мрачного выражения лица Гелдиона. Она уставилась на принца остекленевшим свинцовым взглядом, словно наслаждалась грядущими завоеваниями. Гелдион знал: скоро она будет свободна. Роберта больше нет. Всей страной будет править Киннемор, а Киннемором повелевает Керидвен.

Колдунья щелкнула пальцами, и дверь открылась, чуть не прищемив Гика, который стоял на коленях возле нее и подслушивал. Гоблин отпрянул, потом проковылял в комнату.

– Проводи дорогого принца, – промурлыкала колдунья, не обращая внимания на поведение своего излишне любопытного слуги. – Ему нужно многое сделать.

За все оставшееся время своего вынужденного присутствия в хрустальном замке Гелдион не произнес больше ни слова. Он не сопротивлялся и не жаловался, когда крылатые обезьяны схватили его своими когтистыми лапами и понесли прочь с Инис Гвидрин.

Однако Гелдион пылал от гнева: он сердился на Керидвен и был против ее злых и опасных планов. А еще по какой-то непонятной для него причине принц злился на своего отца. Тот давно уже хотел затеять эту нелепую войну и меньше всего стремился принимать к себе на службу выскочек-баронов и решать все дела достойным образом. Но Киннемор являлся законным королем, и горе тому, кто не присягнул бы ему на верность!

Но, несмотря на это, Гелдиону вдруг показалось, что справедливая война превратилась в паутину интриг.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ОЩУЩЕНИЕ ИСТОРИИ

– Говорила я тебе, что сюда надо ехать летом, – вяло посетовала Диана и сдула дождинку с кончика носа.

Ее душевное состояние требовало перемен, и потому она коротко обрезала волосы по самые уши, оставив их впереди длиннее, чем сзади и с боков. Такая была мода.

– Летом здесь тоже пасмурная погода, – уверил ее Гэри. – Это же Англия. Тут часто идут дожди.

Диана едва ли могла возражать. Они пробыли в Лондоне три дня и по-настоящему видели солнце лишь урывками. Сияние его бывало мимолетным. Либо с одной стороны, либо с другой по небу надвигалась очередная темная туча, готовая пролиться холодным весенним дождем.

Гэри настаивал, чтобы они все время проводили на открытом воздухе, и это было хуже всего. Диана могла бы найти в Лондоне сотни мест, достойных посещения, и большинство из них под крышей, но Гэри был слишком нетерпелив для чинного осмотра достопримечательностей. Он хотел походить по лондонским улицам, что они с Дианой и делали: шли к королевскому дворцу, к Тауэру, к Большому Бену, зданию парламента и Вестминстерскому аббатству. Но даже в Вестминстере, где они могли бы провести целый день только за чтением надписей на могильных плитах, – даже там Гэри оставался неугомонным. Они пробыли внутри не более часа, проскочив каменное надгробие Чарлза Дарвина и промчавшись мимо больших, богато украшенных саркофагов королей и королев, в том числе Елизаветы и Марии-Антуанетты, по иронии судьбы похороненных рядом. Так же галопом пронеслись они мимо «Уголка поэтов», где покоились Джефри Чосер, сестры Бронте и другие авторы, чьи книги Диана и Гэри любили с детства и выросли на них.

Диана хотела бы остаться подольше, хотела просто посидеть в «Уголке поэтов», думая об этих литераторах и их книгах, ощущая, как их призраки витают над нею, и находя покой в мыслях о человеческом бытии.

Но они почему-то снова оказались под дождем, снова шли по мокрой улице, и почему-то они очутились совсем в другой части Лондона. Диана вздохнула и оглянулась, проводив глазами черное такси, пронесшееся на скорости пятьдесят миль в час по «неправильной» стороне улицы. Справа от нее находилось большое здание из бурого песчаника – один из многочисленных лондонских музеев, как она догадалась, но отнюдь не такой, где она предпочла бы хоть ненадолго задержаться внутри!