Страница 8 из 124
- Есть, сэр! - я приложила ладонь козырьком к виску. - Бутьсделно!
Заметив, как смягчилось лицо дракона, рискнула уточнить:
- Даешь слово?
Молчание. Темная пустота башни поглотила все звуки, лишь сердце выстукивало рваную, взволнованную мелодию: «Тук...тук...тук...»
И когда я уже почти перестала надеяться, томительная пауза прервалась негромким, но твердым:
- Да.
***
Мы долго спускались по винтовой лестнице. Затем Джалу вел меня бесконечными коридорами замка, слабо освещенными редкими факелами. Со стен равнодушно взирали старинные портреты в облупившихся позолоченных рамах с изображениями густо напудренных женщин и бородатых мужчин в мундирах.
Остро пахло плесенью. Несколько раз я в ужасе шарахалась от каменной кладки, завидев огромных, в палец толщиной многоножек или кучковавшихся целыми гроздьями мокриц.
Джалу шел впереди, освещая путь факелом, раздобытым в башне. Я шла за ним осторожно, стараясь не споткнуться о неровный пол. Несколько раз мне показалось, что в ногах шныряют жирные тушки крыс, но, содрогаясь от отвращения, я не стала приглядываться.
Факельный свет плясал на волосах Джалу, отчего те казались не золотистыми, а огненно-рыжими.
- Эй! - неуверенно окликнула я.
Джалу обернулся. В отблесках пламени его лицо показалось совсем некрасивым, хищным… пугающим. Он улыбнулся, сверкнув зубами.
- Да?
На секунду я растерялась, пытаясь вспомнить, о чем хотела спросить. Смущенно спрятала руки в карманы.
- Слушай… А как так вышло, что я тебя понимаю? Я ведь из другого мира, говорю на другом языке…
Джалу пожал плечами. С ног до головы закутанный в черный плащ он выглядел довольно комично – как огромная летучая мышь с пожаром на голове.
- Просто с тобой я говорю на языке твоего мира. На… русском, если не ошибаюсь.
- Так ты был у нас не один раз? – насторожилась я. - Иначе когда бы успел выучить русский? Один из сложнейших языков на Земле, между прочим!
- Я ведь дракон, забыл? – Джалу одарил меня надменной улыбкой. - Я еще и не такое могу!
- И крестиком вышивать? – округлила глаза я.
- Ну… - дракон замялся. - Не пробовал, но, наверное…
- Эх, был бы у меня такой дракон! – с чувством сказала я. - Я, может, и не женился бы никогда!
Джалу меня не понял, что неудивительно. Вряд ли за день, проведенный на Земле, он успел ознакомиться с отечественной мультипликацией и с «Простоквашино» в частности.
- Но ведь это значит, что в вашем мире я не смогу понять никого кроме тебя, так? – не унималась я.
- Ага. И тебя никто не поймет, пока язык не выучишь.
- Ну и каким же образом тогда я буду «очаровывать» твою, с позволения сказать, принцессу? – мой голос сочился желчью.
В задумчивости Джалу поскреб пятерней подбородок, потом запустил ее в волосы и стал усиленно чесаться.
Я наблюдала за этими манипуляциями, размышляя, могут ли драконы быть блохастыми, и спасет ли положение старый Мефистофелевский ошейник от блох, который я зачем-то таскала в сумке, и все забывала выбросить.
- Я как-то даже не подумал… - протянул дракон, прекратив чесаться и уставившись на меня немигающими круглыми глазищами.
- А, впрочем, знаю одно средство… Иди-ка сюда, - Джалу поманил меня пальцем.
Опасливо приблизившись, я замерла, ожидая подвоха.
Подвох, конечно же, не преминул наступить.
С душераздирающим завыванием:
- А сейчас будет мааагия! – Джалу отвесил мне по затылку оглушительную затрещину.
Я взвизгнула и отшатнулась, едва не растянувшись на скользком каменном полу.
- Ты… - пытаясь отдышаться, я ошалело таращилась на Джалу, улыбающегося во все тридцать два. Хотя кто знает, сколько у него зубов, может, как у акулы, в три ряда.
- Ты что творишь, рептилия?!
Джалу злодейски хохотнул.
- Магию, мальчик мой! Магию! Теперь ты знаешь все языки этого мира, своего мира и еще нескольких параллельных.
Я потерла ноющий затылок. Больно, зараза! Недоверчиво переспросила:
- Правда, что ли?
- Не-а, - немного подумав, ответил дракон, не прекращая довольно скалиться. - Шутка.
Я хотела было сказать, что у нас в школе за такие шуточки отправляют в вольное плавание головой в толчок, но Джалу, вдруг посерьезнев, сказал:
- Нет такой магии, Лис. Захочешь – научу тебя языку. Не захочешь, василиск с тобой! А насчет принцессы не беспокойся, то, что ты не по-нашему говоришь, даже на руку. Потому как я уже представляю, ЧТО ты можешь наговорить ей при встрече… А она, знаешь ли, натура трепетная, даже ранимая. Ладно, идем.
Чувствуя себя последним трамвайным хамом, я мрачно угукнула, решив больше не вступать в споры с этим чешуйчатым провокатором.
…А бесконечные лабиринты коридоров все продолжались, и наши шаги гулко отдавались от стен.
В какой-то момент я окончательно потеряла счет времени, неотрывно следуя за высокой темной фигурой, боясь отстать, заблудиться в нескончаемых зябких лабиринтах. Глаза привыкли к неяркому свету, и теперь ни одна мокрица или крыса не могла укрыться от моего взгляда, всякий раз заставляя содрогаться от омерзения.
Коридоры разветвлялись все чаще, становились шире и просторней. Стали попадаться двери. Одни низенькие, деревянные, с застарелыми подтеками грязи, другие – огромные, из темного железа, с вязью пугающих заржавелых узоров, в которых мне виделся то комок змей, пожирающих друг друга, то клыкастые морды неизвестных созданий.