Пари (сборник)

– Заключительный… Короче, вам придется за мной как бы поухаживать, ну там, всякие букеты, конфеты, совместные ужины, очаровательные глупости и прогулки под луной, впрочем, две последние позиции можем опустить. Наша главная задача – выглядеть естественно и убедительно на публике. Кстати, обещаю, что все ваши расходы по «ухаживанию» будут возмещены вам с выигранной суммы, если хотите, могу и расписку дать.

– Боже мой! – Он схватился за голову и застонал: – Зачем, зачем я ввязался в эту аферу?

– Из-за порядочности и желания помочь униженным и оскорбленным. Вы, Андрей Николаевич, истинный гуманист и не в состоянии смотреть на страдания братьев меньших. Как ребята из Greenpeace, жертвуете своим сиюминутным благополучием ради глобальных задач.

– Это вы-то брат меньший? – Он с сомнением покачал головой.

– Хорошо, пусть я буду сестра, но раз вы согласились, то надо пройти через всю эту мелодраму до конца. Вы же не можете вот так вот взять и убить меня отказом.

– Слушайте, Лариса, – (между прочим, когда он произносил это ЛАРИСА своим баритоном утомленного Казановы, у меня по спине скакали мурашки размером с прусаков на бабулиной кухне, все-таки я живой человек…), – а это все обязательно?

– Абсолютно. Не волнуйтесь, основную тяжесть этой акции я возьму на себя. Сейчас быстренько набросаю сценарий – так, парочку тезисов, а вечером мы с вами по нему пройдемся. Постараюсь сократить ваше участие в этой мыльной опере до минимума, договорились? – Я потихоньку начинала наглеть.

– Вы сошли с ума, и я с вами заодно. Знаете, раньше я за собой подобной склонности к авантюрам не замечал. Вы на всех так возбуждающе действуете?

Я прислушалась, и мне показалось, что в его голосе зазвучали такие кокетливые «до, ре, ми, фа». Еще чего! Значит, до недавнего времени и имени моего не знал, а сегодня уже заигрывать начал. Ох, уж мне эти красавчики. Никогда не упустят возможности попрактиковаться.

– Почти на всех, Андрей Николаевич. Поэтому не мучайтесь понапрасну и не сопротивляйтесь, мой опыт показывает, что это бесполезно.

– Нет, Лариса, мы определенно ведем себя не вполне нормально.

– Ничего подобного, Андрей Николаевич. Мы два здравомыслящих человека, пытающихся за короткий срок заработать приличную сумму. Цель оправдывает средства. И потом, как же моя женская гордость? Я не могу отдать ее вот так просто на поругание! – Нельзя было сводить все к деньгам, Андрей относился к тем раритетам, для которых материальные интересы все еще не стояли на первом месте. – Ну что? Договорились? – Я протянула ему руку, и мы обменялись хорошим мужским рукопожатием. – Значит, до вечера. И не вздумайте никуда уходить. Часов в пять, предпочтительно при всех, попросите меня остаться, это будет нашим первым шагом. Можете дотронуться до моей руки, плеча или верхней части спины – на выбор. Желательно придать взгляду легкую недосказанность и нежность. Да смотрите не переиграйте.

У двери я обернулась, чтобы убедиться в его жизнеспособности. По-моему, он был на грани потери сознания.

Сценарий шел туго, но все же шел.

– О чем это вы беседовали? – хором спросили Наташи.

– Да так, о работе… – Я не поднимала головы, творческая деятельность увлекла меня. Призвав на помощь свою колоссальную осведомленность в романтических бреднях (зря, что ли, я годами начитывала всю эту муть?), к пяти я разработала вполне приличный проект. Чтобы не травмировать психику бедняжки Андрея Николаевича, я не стала вдаваться в мелкие детали, ограничившись десятью основными пунктами.

– Лариса, – откуда ни возьмись, на спине появились мурашки-прусаки, и не только. Руководствуясь полученными от меня инструкциями, Андрей положил свою ладонь мне между лопаток, и мне пришлось вновь вспомнить Фрейда: а иначе чем можно было объяснить ощущение внезапной сухости во рту, а? – Лариса, я бы попросил вас сегодня задержаться на часок, если вы не возражаете.

– Конечно, Андрей Николаевич, – я подняла на него глаза и согласно закивала.

Цвет его лица оставлял желать лучшего, но держался он вполне удовлетворительно.

Мои мегеры замерли в легком трансе. «То ли еще будет!» – злорадствовала я, от всей души желая им доброго вечера и спокойной ночи, на что они сегодня вряд ли могли рассчитывать.

«Она преданно глядела в его черные бездонные глаза. „Вы согласны?“ – от ответа зависела вся ее жизнь. Он взял ее дрожащую руку и, прижав ее к мускулистой груди, ответил: „Любимая, это то, чего я так долго ждал, конечно, согласен“».

– Никуда не годится. Отвратительно! – Андрей раскритиковал мой план от и до. Мы заседали в конференц-зале за круглым столом уже около двух часов. – Во-первых, вы, Лариса, не принимаете во внимание тот факт, что у меня не так много свободного времени, а во-вторых, откровенно говоря, мне не очень хочется проводить его в вашем обществе, – резко, но по крайней мере честно заявил он. – И потом, мне все это напоминает какой-то психологический триллер с порнографическим уклоном. Знаете, что-то вроде садомазо. А вам нет?

– Ха! Где это вы там углядели порнографию? – оскорбилась я. – Ну ладно, согласна, что со сценой интимной близости в офисе на тумбе с копировальным аппаратом я немного переборщила, но не более того.

– Да что вы говорите?! А как насчет пункта шестого? – Шестым пунктом было предложено изобразить страстную прелюдию к половому акту у него в автомобиле. Хорошо еще я вовремя остановилась и не стала подробно расписывать роли, мимику, жестикуляцию и детали озвучивания «страстной прелюдии». – У меня, между прочим, машина двухместная и небольшая, так что это не пройдет даже по техническим параметрам, не говоря уже о нормах морали.

– Мелочи! – отмела я его сомнения. – Почти все позы из «Камасутры» подходят под размеры двухместной спортивной тачки. Немного фантазии, чуть мастерства – и никаких проблем!

– Отставить, Лариса. Или обходимся без «Кама-сутры», или вообще все отменяется.

– Ну поймите правильно, Андрей Николаевич, это просто нельзя вычеркивать. В наше тяжелое время секс является движущей силой эволюции. Обычно все нормальные межполовые связи начинаются с физиологии, а только потом любовь, брак, семейный очаг и дети. Не поверите, но случается даже так, что сначала получаются всякие там дети, а лишь потом брак.

– Какие еще дети? – Он в ужасе вскочил на ноги. – О детях речи не было.

– Какие, какие? Можно подумать, есть большой выбор? Или мальчики, или девочки, – открыла я ему глаза на процесс воспроизводства населения.

– Ну и что там в плане сказано про пол ребёнка? – Мне почудилось, что это была шпилька, и кажется, не зря? Но я благоразумно пропустила шпильку мимо ушей.

– Не несите чепухи. Я не в состоянии воспитать достойного члена демократического общества на те деньги, которые собираюсь получить с вашей помощью, и вообще все эти пеленки и памперсы с зайчиками меня приводят в недоумение. Про детей было сказано просто так, в качестве примера. И, к вашему сведению, это, на мой взгляд, великолепнейшее ТЭО, которое вы сейчас бесцеремонно отправили в мусорную корзину, подразумевает лишь работу с общественностью. Неужели вы думаете, что я на самом деле собираюсь заниматься с вами любовью? Брр! Какая гадость! Вы не мой тип мужчины (немного гордости никому еще не мешало). Нам просто надо создать у окружающих впечатление, что мы это делаем, и все. Я вас даже трогать-то не буду. Ну, может, разок, для создания нужного эффекта, но очень корректно.

– Нет-нет. Не пойдет! Я не согласен, и вообще вы заставляете меня уже пожалеть о своем поспешном решении, – похоже, он собрался уходить.

– Ладно, не сердитесь, – я ухватилась за его рукав. – Давайте выкладывайте встречные предложения, – я силой усадила его обратно и, разорвав на клочки свой вымученный сценарий, закурила.

Он в раздумье почесал затылок.

– Даже в голову ничего не приходит, чушь какая-то. Может, правда, отменим все это?