Страница 2 из 56
- Кто вы?
- Меня зовут Немфея Роузт. Названная в честь своего цветка по гороскопу. Но, вы можете звать меня просто Немфея. А как вас?
- Ммм…Не помню, - покачал головой.
- Ну и славненько, - улыбнулась, - Ничего. Однажды вспомните. А можно до то того времени я буду звать вас Микиэлем?
- Микиэлем? - удивился, - Как хотите.
- Надо же к вам как-то обращаться, - объяснила вычудку с именем, и пожала плечами, закатив глаза к потолку.
Микиэль постарался приподняться. Я подскочила и помогла. Он покрутил головой. Еще раз осмотрел отцовскую комнату. Деревянный потолок. Кирпичные голые стены, деревянная простенькая кровать, простенькая обстановка, ничего особенного. Моя фамилия семьи – Роузт, была известна благодаря рукотворности отца, но не была семьей богата. Мы проживали в среднем достатке. В обычном одноэтажном доме в районе для бедняков с домами, похожими на наш. Обычные улички, где земляные, а где-то, как уже у нас с выложенными камнем дорогами. И честно, я была рада, что обитала в этом районе, в окружение этих людей. Потому, что не была взбалмошной, как остальные девушки, лишь умея тратить родительские деньги да жить с прогнившими насквозь сердцами, словно проданными дьяволу. Я была той, которой была. И если бы однажды Бог при рождении у меня спросил, где бы я хотела родиться, то я бы ответила, что в этой семье, потому, что в ней все нравиться. Я всем довольна.
Я налила с графина в стакан воды и протянула новому знакомому:
- Это вода. Выпей, - предложила я.
- Не яд? – насторожился.
- Нет. Ну что ты? – улыбнулась, - Ты же у меня в гостях, как я могу своих гостей травить? Это обычная вода.
Микиэль принял стакан и осушил залпом до дна.
- Благодарствую, - отблагодарил он.
- Не за что. На здоровье. Обращайся еще если что. Думаю, тебе нужно еще полежать. Поспи. Мешать не буду. Когда выспишься, приходи на кухню. Вторая дверь налево. Я буду тебя ждать вместе с отцом и Квенсентом.
- Квенсент?
- Он так же твой новый друг. Он помогал тебя спасать, неся на себе.
Микиэль послушно положил голову на подушку и закрыл глаза. Я же вышла с комнаты, тихонько прикрыв за собою дверь.
Спустя пару часов, на кухне появился Микиэль. С уставшим лицом, облокачиваясь на короб и двери. Это свидетельствовало, что ему еще тяжело было стоять на ногах. В то время, отец стоял у печки и, помешивая, доваривал суп на овощном бульоне. Квенсент и я сидели за столом и очищали зеленый горох в миски от стручков.
А до того времени я успела переодеться в свою будничную одежду: розовое короткое пышное платье с черным подъюбником, длинным рукавом, белым воротником. Поверх синюю коротенькую по грудь жилетку, которую никогда не застегивала, черные колготки и черные по колени сапожки на небольшом каблучке. На пояс надела не облегающий кожаный коричневый ремень с ножнами для кинжала. После несчастного случая с моим похищением, когда у моего отца требовали все украшения в обмен на мою жизнь, но рыцарям удачно вовремя удалось появиться и обезоружить злодеев, отец постоянно требовал ношения при себе оружия в адрес самообороны. Хотя совсем и не умела им пользоваться. Что нельзя было сказать о Квенсенте, настоящем мастере на мечах.
Нашими рыцарями можно было похвастаться. У них были свои патрули, пешие и на конях. Защищали население и мы гордились ними. Дети хотели им подражать, делали с чего попало имитацию доспех, оружия, и весело маршировали, сражались, на улицах.
- З-зд-здравствуйте! – поприветствовал Микиэль.
Отец с Квенсентом остановили дела и поприветствовали бравым голосом гостя:
- Здравствуй!
- Как себя чувствуешь? Лучше? – поинтересовалась я, продолжая работать, лишь отвлекшись для того, чтобы помахать рукой, - Отец, Квенсент, его зовут Микиэль…Я его так назвала.
- Назвала? Как это возможно? – возмутился отец, потыкав в дочь деревянной ложкой с длинной ручкой, вынутой с супа.
- Он потерял сознание. И я решилась. Он был не против.
- Это действительно? - для убеждения спросил отец.
- Да, - кивнул головой Микиэль.
- Что же стоишь в дверях? Проходи, присаживайся, - пригласил Квенсент, указывая рукой на свободный стул за столом.
Микиэль переступил порог и пошатнулся. Я подскочила к нему, и, подхватила, довела к стулу, усадила. Микиэль меня отблагодарил.
- Да ладно, - присела на стул, хотя на самом деле до жути было приятно. Меня поблагодарили за такую мелочь. К тому же, такой идеально-красивый мужчина, - Что же, а теперь, давай знакомиться, - потерла руки, - Это мой отец, Маркус Роузт, - указала на отца ладоней, - Он ювелир. И как ты сам догадался, я его дочь, Немфея Роузт. А это наш дом. А это, - указала ладоней на Квенсента, - Квенсент Аутвер. Мой превосходно-хороший друг. Он работает у моего отца в подмастерии. А теперь, - соединила ладони вместе, и, подложив под щеку, склонила набок голову, - Давайте дружить вместе и жить счастливо, - очень-очень позитивно улыбнулась.
Квенсент захлопал в ладони и улыбнулся.
Микиэль с непониманием посмотрел на Квенсента.
- Рады новым друзьям, если они в беде, особенно, - поддержал отец улыбкой, - А сейчас есть. Дочь, миски!
- Есть, отец! – приняла команду, приложила к голове руку и подскочила из-за стола, быстро принялась возиться.
В несчитанные минуты мы накрыли стол и обед, в меню которого входил овощной суп с пшеничным хлебом был готов.
- Что же, приступаем, - объявил начало обеда отец.
Микиэль с растерянностью и интересом наблюдал за нами, нашим поведением.
- А ты почему сидишь, ешь, - сказал отец ему.
Микиэль нерешительно потянулся к ложке, набрал супа, поднес ко рту и глотнул.
- Вкусно, - протяжно произнесли его уста.
И мы все расхохотались.
Покончив с обедом, отец подумал, что пришло время к опросам.
- Неужели ты и действительно о себе ничего не помнишь?
Микиэль молча помахал головой.
- И такие бывают потери памяти, - с грустью покачал головой отец.
- Ну, папа, - кабы ласково останавливая, сказала я, собирая со стола пустые миски.
- А что же теперь делать? – с взглядом договаривая «с ним», спросил Квенсент.
- Папа, а может, можно оставить его пока здесь у нас? Пока не возвратиться память? – предложила я, расставляя чашки на стол, чтобы потом залить кипятком с чайника и заварился превосходно-вкусный травяной чай.
- Немфея! – возразил уже моим именем вместо отца Квенсент.
- А почему бы и нет? Друзьям всегда, которые в беде, нужно помогать, - мягко улыбаясь, сказал отец, на всех нас.
Мой отец был превосходно-чудесным человеком. Он уважал каждого, доверял каждому, улыбался каждому, и мне чем-то напоминал отца Буратино Папу Карло. Я любила своего отца очень-очень. К несчастью, я потеряла свою мать, когда мне было восемь лет. Она умерла из-за тяжелой болезни. И после ее смерти поняла, что кроме отца, стала никому не нужна. В каждой его улыбке, я видела свое детство или даже нет. В левом глазу – детство, в правом – будущее. И обое счастливые. Отец являлся для меня поддержкой, пониманием, жизнерадостностью. Он первый научил меня любви к природе, любви к окружающим, ценности дружбы, умением читать и писать, изучать звездное небо по созвездиям. Каждую ночь он рассказывал мне все новые истории, которые я слушала с восхищением и в которые почему-то во все верила. Такому человеку, как он, я знаю, не было цены. И за это, я любила его еще больше.
Квенсент посмотрел на отца с жалостными глазами, просящими отменить решение.
- И не стоит на меня так смотреть, Квенсент, - не уступал отец, не снимая с лица улыбки.
Закончив разливать чай, я поставила на печку чайник и заулыбалась на полные груди, повесилась отцу на шею.
- Папочка, я тебя люблю! Спасибки!
И в дополнение поцеловала его в висок.
- Ладно тебе, подлиза-Немфейка. Вопрос: где мы теперь его расположим?
Микиэль наблюдал за нами, и ему казалось, что его не существует. Словно его нет в этой комнате. Отчего его глаза глупели, и он становился похожим на маленького напуганного мышонка, на которого сейчас должна была наброситься с полета сова. Даже целых трое.