Тысяча орков

Бренор собирался побывать в городе лишь по одной причине: чтобы посмотреть в глаза кое-кому из мирабарских жителей, и возвестить, что восьмой король Мифрил Халла вернулся десятым королем, и что отныне он станет гораздо проницательней в отношении заговорщицкой политики Дикого Севера.

Дзирт сидел и наблюдал за своими друзьями. Похоже, приключение началось, и дроу был уверен, что на этот раз он получит от него истинное удовольствие.

Но так ли это?

Ибо Дзирта тотчас же посетило новое, довольно неожиданное воспоминание. Он вспомнил первый выход на поверхность, когда он предвкушал приключение вместе со своими собратьями-дроу. Перед мысленным взором проносились образы истребленных эльфов с поверхности, вспомнилась девочка-эльф, которую он сам испачкал в материнской крови, чтобы та казалась мертвой. Дзирт спас ее в тот ужасный день, и в сущности резня оказалась первым шагом к тому, чтобы дроу отдалился от соплеменников.

Много лет спустя он все же убил того эльфийского ребенка. Он вздрогнул, вновь видя смертельно раненную Эллифейн в пиратской пещере, удовлетворенную мыслью, что погибая, она заберет с собой и Дзирта. Умом темный эльф осознавал, что он не виновен в событиях того ужасного дня, что он не мог предвидеть мучений, которые многие десятилетия испытывал спасенный ребенок.

Но судьбоносный поединок с Эллифейн затронул в глубине души Дзирт До'Урдена некую струну. Он покидал Долину Ледяного Ветра в предвкушении дальней дороги, и открыто радовался странствиям по диким местам, полным опасностей и приключений, вместе со своими друзьями.

Однако скрытый мотив, что таился за получением вещественной выгоды, за поисками древних королевств и старинных сокровищ, был неясен. Дзирт никогда не считал себя преобразователем окружающего мира. Он довольствовался осознанием того, что делом помогал друзьям и близким. С самых первых своих дней в Мензоберранзане он обладал внутренним даром отличать добро от зла, и верил, что выступает на стороне добра и справедливости.

Но как же Эллифейн?

Он продолжал слушать возбужденные разговоры тех, кто окружал его, и тотчас же изобразил довольную улыбку, убеждая себя: приключение действительно придется ему по вкусу.

Оставалось лишь поверить в это самому…

Мирабар оказался невзрачным городом под открытым небом. Прямоугольные каменные строения и несколько башен, возведенных за периметром каменной стены. Все указывало на рачительность и разумный подход, не допускающий при выполнении работ излишеств.

Дворф наподобие Бренора пришел бы в восхищение от всего Мирабара целиком, до последнего городского камня, но Дзирту и Кэтти-бри, едва они приблизились к северным воротам города, Мирабар показался серым пятном, неинтересным и непримечательным.

— Где ты, Серебристая Луна? — бросил дроу подруге, пока они шли слева от каравана дворфов.

— Даже Мензоберранзан — и то краше, — откликнулась Кэтти-бри, и Дзирту оставалось лишь согласиться.

Казалось, стража с северной стороны выражала сам мрачный дух Мирабара. У каждой половины прочных металлических ворот стояло по паре людей-стражников, алебарды они держали прямо, серебряные доспехи сверкали в лучах восходящего солнца. Бренор рассмотрел кресты, нанесенные на каждый щит, — геральдические знаки Мирабара: темно-красные обоюдоострые секиры с ровным, прямым древком на черном поле. Безусловно, стражников потрясло приближение огромного каравана дворфов, настоящей армии, но следовало отдать им должное — стояли они непоколебимо, глядели прямо, лица оставались бесстрастны,

Бренор подогнал свой фургон к голове каравана, «веселые мясники» Пуэнта сопровождали его с обеих сторон почетным караулом.

— Останови прямо перед воротами, — наставлял Бренор возничего, Дагнабитта.

Юный дворф с льняной бородой улыбнулся щербатой улыбкой и заставил подчиненных ехать быстрее, но стражники Мирабара даже не моргнули.

Фургон пошел юзом и быстро остановился прямо перед закрытыми створками, Бренор встал во весь свой немалый для дворфа рост и подбоченился.

— Назовите дело, по которому вы прибыли, и ваше имя, — коротко приказал стражник справа, ближе всех к воротам.

— Дело у меня к вашему Совету Сверкающих Камней, — ответил Бренор. — И о моем деле я поговорю только с Советом.

— Отвечайте уполномоченному стражнику ворот Мирабара, гость, — потребовал стражник, что стоял слева у ворот.

— Ты так думаешь? — поинтересовался Бренор. — И тебе нужно знать мое имя? Бренор Боевой Топор — вот мое имя, ты, проклятый глупец. Король Бренор Боевой Топор. А теперь иди и скажи мое имя своему Совету, и посмотрим тогда, будут они со мной разговаривать или нет.

Стражники пытались сохранять невозмутимость и бравый вид, но все-таки озадаченно переглянулись.

— Вы слышали обо мне? Вы слышали о Мифрил Халле? — спросил Бренор.

Тотчас же один из стражников повернулся к другому, что стоял у него за спиной, кивнул, и тот вытащил из-за пояса небольшой рожок и извлек из него несколько отрывистых, высоких гудков. Через несколько мгновений в больших крепостных воротах с тяжелым ударом открылась створка потайного лаза, и из него, хромая, наружу выбрался суровый, покрытый шрамами дворф в кольчужных доспехах. Поскольку щита при нем не было, эмблема города была нанесена на нагрудный панцирь.

— Ну вот, наконец-то мы перешли к делу, — произнес Бренор. — И я от всего сердца рад, что у вас в начальниках дворф. Возможно, вы не такие болваны, какими кажетесь.

— Добрая встреча, король Бренор, — произнес дворф. — Торгар Делзун Молотобоец, к вашим услугам. — он низко поклонился, черная борода обмахнула землю.

— Добрая встреча, Торгар, — ответил Бренор, благодарно кланяясь в ответ, чего он, властитель соседнего королевства, конечно же, был не обязан делать. — Твоя стража здесь служит тебе верно и защищает проход надежней, чем завалы из пней.

— Сам их обучал, — ответил Торгар. Бренор вновь поклонился:

— Мы уставшие и грязные, хотя это и невелика неприятность, и желаем переночевать. Не откроете ли вы для нас ворота?

Торгар огляделся, в сомнении качая головой. Его глаза широко раскрылись от удивления, и он еще сильней затряс головой, когда взглянул вправо, на женщину из народа людей — позади, немного в стороне от темного эльфа.

— Этому в городе — не бывать! — крикнул дворф, указывая толстым пальцем на Дзирта.

— Ба, ты же слышал о нем и знаешь, что среди нас есть и такой, — упрекнул его Бренор. — Разве имя Дзирт не помогает тебе расчистить завалы памяти в твой толстом черепе?

— Такой или не такой — все равно, не важно, — спорил с Бренором Торгар, — ни один из проклятых темных эльфов и шагу не сделает в моем городе. Не сделает, пока я — Верховный Носитель Алебарды Мирабара!

Бренор бросил через плечо короткий взгляд на Дзирта, который лишь улыбнулся и многозначительно поклонился.

— Несправедливо, но достаточно красиво, так что он будет ночевать снаружи, — согласился Бренор. — Но как же я и мои сородичи?

— А где мы разместим ваши пять сотен? — искренне недоумевал Торгар, верно оценив силу войска. Дворф беспомощно развел руками. — Если бы мы пускали чужаков в шахты, то отправили бы туда изрядное количество. Но не пускаем же!

— Разумно, — ответил Бренор. — Так сколько вы можете впустить?

— Двадцать, включая тебя самого, — ответил Торгар

— Так тому и быть, пусть пойдет двадцать. — Бренор взглянул на Тибблдорфа Пуэнта и кивнул. — Трое ваших, — отдавал он распоряжения, — я и Дагнаббит, это будет пять, добавим Пузана… — Он прервался и обратился к Торгару: — У тебя нет никаких возражений против того, чтобы со мной был хафлинг?

Торгар пожал плечами и покачал головой.

— Значит, вместе с Пузаном будет шесть, — обратился Бренор к Дагнаббиту и Пуэнту. — Скажи, пусть пригласят четырнадцать торговцев, которым не терпится продать товар.

— Лучше пригласить целый отряд из моих бойцов, — возразил Пуэнт, но Бренор не обратил на его слова ни малейшего внимания.