Служитель кристалла

Энтрери прошел мимо Шарлотты к внутренней двери, выдернул из нее кинжал и трижды постучал. Дверь вскоре распахнулась, и в комнату вкатилась удивленная Двайвел Тиггервиллис.

— Ты чего пришел? — обратилась она к Энтрери. но осеклась, увидев унылую Шарлотту. Снова обернувшись к убийце, она сердито закричала: — Что ты наделал? Я не намерена ввязываться в ваши внутренние дрязги!

— Ты сделаешь все, что тебе скажут, — холодно ответствовал Энтрери. — Шарлотта останется у тебя в качестве дорогого, но очень одинокого гостя, пока я не вернусь и не позволю ее выпустить.

— Ты не позволишь? — недоуменно спросила Двайвел. — Что это за блажь на тебя нашла?

— Еще раз оскорбишь меня — лишишься языка, — бесстрастно пообещал Энтрери, безупречно играя роль хладнокровного душегуба. — Сделаешь, как я велел. Не больше и не меньше. Когда все кончится, Шарлотта сама поблагодарит тебя за то, что ты предоставила ей надежный приют, когда все мы были в опасности.

Пока он говорил, Двайвел пристально смотрела на Шарлотту, словно желая что-то сказать взглядом, и та едва заметно кивнула.

Маленькая женщина повернулась к убийце и властно сказала:

— Уходи.

Энтрери двинулся к неприметной двери, выходившей в переулок.

— Не сюда, — недовольно бросила Двайвел. — Туда, — и показала на другой выход. Вытолкнув убийцу из комнаты, она вышла за ним и закрыла дверь на замок.

— Неужели все так далеко зашло? — спросила она, шагая рядом с ним по коридору.

Энтрери хмуро кивнул.

— Но ты по-прежнему намерен сделать по-своему, несмотря на неожиданный поворот событий?

Энтрери улыбнулся, показывая, что для него тут нет ничего неожиданного.

— Продуманная импровизация, — кивнула Двайвел.

— У тебя есть своя роль, — напомнил убийца.

— И, по-моему, я с ней неплохо справилась, — заметила она с улыбкой.

— Превосходно, — согласился он. — И я не шутил, когда сказал, что отрежу тебе язык.

Он вышел на улицу, а Двайвел, несколько опешив, осталась стоять на пороге. Однако через минуту она усмехнулась, решив, что Энтрери вряд ли приведет угрозу в исполнение, как бы она его ни оскорбила.

Правда, это было лишь ее предположение. С Артемисом Энтрери ни в чем нельзя было быть уверенным.

Еще до рассвета Энтрери выехал за пределы города, скача во весь опор к оазису Даллабад на позаимствованном без ведома хозяина коне. Дорогу он знал хорошо. Здесь всегда было полно разбойников и нищих. Но убийцу это ничуть не тревожило. Когда солнце стало подниматься, он пришпорил коня, торопясь въехать в оазис вовремя.

Он сказал Двайвел, что Джарлакс снова заперся в хрустальной башне, куда теперь так торопился убийца. Он знал, что малютка-хафлинг разыграет свою партию, как по нотам. А когда она отпустит Шарлотту…

Энтрери склонился к конской гриве. Солнце взбиралось по небу, а скакать еще много миль, но уже виден острый шпиль башни… да нет, двух. Энтрери различил два одинаковых сооружения, ловивших лучи утреннего солнца.

Он совершенно не представлял, что бы это значило, но волноваться не стал. Все равно Джарлакс там.

Вскоре Артемис Энтрери почувствовал, что за ним следят. Но он только крепче сжал шенкеля и погнал краденого коня что было силы, надеясь выиграть время.

— Он как нахлестанный мчится к Джарлаксу, а куда подевалась Шарлотта Весперс, неизвестно, — сообщил Киммуриэль Рай'ги.

Вместе с Бергиньоном Бэнром они наблюдали за Энтрери, скакавшим прочь из Калимпорта.

— Шарлотта могла остаться у паши Дадаклана, — отозвался Рай'ги. — Этого мы знать не можем.

— Так надо узнать, — явно нервничая, предложил Киммуриэль.

— Полегче, друг мой, — поглядел на него Рай'ги. — Артемис Энтрери нам не страшен, он всего лишь досадная помеха, докучливая муха. Пускай все паразиты соберутся вместе.

— Тогда победа будет быстрой и полной, согласился Бергиньон.

Киммуриэль подумал немного и достал маленький фонарик, у которого три стенки были затенены, а четвертая открыта. Яраскрик заверил его, что этот фонарь, если в него поместить свечку и осветить им Креншинибон, на время приглушит силу кристалла. Но лишь на время подчеркнул он. Даже самоуверенный Яраскрик не рассчитывал надолго обезвредить могучий осколок.

Однако много времени и не потребуется, Киммуриэль и все остальные были в этом уверены. Пусть даже Артемис Энтрери будет на стороне Джарлакса. Если силу кристалла подавить, то падение Джарлакса, а вместе с ним и всех его сторонников, включая Энтрери, можно считать состоявшимся.

Этот день — точнее, ночь — станет прекрасной. Рай'ги и Киммуриэль решили нанести удар ночью, когда Креншинибон слабел.

— Он дурак, но страх его, боюсь, обоснован, — входя к Шарлотте, сказала Двайвел, — Прошу тебя, посочувствуй ему хоть капельку.

Пленная Шарлотта поглядела на нее, как на ненормальную.

— Что ж, он ушел, — сказала Двайвел, — и тебе пора.

— А я думала, что я твоя пленница.

— На веки вечные, что ли? — хихикнула женщина-хафлинг. — Артемис Энтрери чего-то боится, и тебе тоже следовало бы опасаться. Я немногое знаю о темных эльфах, что говорить, но…

— Темных эльфах? — переспросила Шарлотта, делая вид, что не понимает. — А при чем здесь темные эльфы?

Двайвел рассмеялась:

— Слухами земля полнится. Кое-что болтают о Даллабаде и Доме Басадони. На улицах знают, кто стоит за этим.

Шарлотта стало было мямлить что-то про Энтрери, но Двайвел оборвала ее.

— Энтрери ничего мне не говорил, — заявила она, — Или ты думаешь, что мне нужна помощь этого человека в таком ерундовом деле? Про меня можно многое сказать, но дурой я никогда не была.

Шарлотта откинулась на стуле, сверля маленькую женщину взглядом.

— Ты уверена в том, чего на самом деле нет, — сказала она. — Опасно так заблуждаться.

— Зато я точно знаю, что не хочу во все это впутываться, — парировала Двайвел. — Ни в дела с Даллабадом и Басадони, ни в дрязги между Шарлоттой Весперс и Артемисом Энтрери.

— А мне показалось, уже впуталась, — ответила женщина, грозно сверкнув темными глазами.

— Я всегда делала и делаю только то, что должна, — покачала головой Двайвел.

— Значит, я свободна?

Двайвел кивнула и отошла в сторону, пропуская ее к двери.

— Я пришла, как только убедилась, что Энтрери уже далеко. Прости, Шарлотта, но я не стала бы оказывать тебе услугу, рискуя настроить против себя Энтрери.

Шарлотта вынуждена была признать, что это весьма трезвая позиция.

— Куда он делся? — спросила она.

— Его нет в Калимпорте, как мне донесли, ответила Двайвел. — Может, он в Даллабаде. А может, и оазис он уже давно миновал и мчится прочь из Калимшана. Будь я Артемисом Энтрери, так бы и поступила.

Шарлотта не ответила, но мысленно согласилась. Она все еще не разобралась в случившемся, однако поняла, что ее «спасение» было обычным похищением, — Энтрери нужно было выдавить из нее нужные сведения, «И кажется, — мрачно подумала она, — убийца выдавил больше, чем было нужно». Вряд ли Рай'ги и Киммуриэлю это понравится.

Пытаясь во всем разобраться, она вышла из «Медного муравья». В том, что темные эльфы ее найдут, причем очень скоро, можно было не сомневаться. Она поняла, что ей остается одна дорога, и припустила к дворцу Басадони. Она доложит Рай'ги и Киммуриэлю о выходке убийцы.

Энтрери поглядел на солнечный диск, поднимающийся на востоке, и глубоко вздохнул. Время пришло. Двайвел должна была уже отпустить Шарлотту, как они и условились, а та наверняка побежала прямиком к дроу и дала событиям ход.

Если только она успела застать эту парочку в Калимпорте.

Кроме того, Шарлотта могла купится на его блеф и попробовать затаиться.

Или темные эльфы обнаружили ее в «Медном муравье» и сровняли заведение с землей. Тогда Даллабад и кристалл сейчас уже в руках у Рай'ги.