Страница 42 из 73
После прочтения этого интервью, думаю, понятно, почему редакция пошла на замену названия публикации, существенно этим сместив акценты, а также на то, чтобы предпослать ей столь специфический «нейтрализующий публикацию» редакционный комментарий. Что читатель должен был вынести из этого комментария? Что интервью взяли у человека явно не очень приличного — содействующего сокрытию результатов контроля («сидит на мешках с компроматом») чиновника-бюрократа, отказавшегося (можно предположить, по барской номенклатурной привычке) даже общаться вживую с корреспондентом и вместо этого приславшего свои ответы на редакционные вопросы...
Но кроме не вполне ясных даже и мне намеков на каких-то людей, «понимающих цену проверки», но «занимающихся между собой мелочным выяснением отношений», на невозможность почему-то для издания «возразить на критику» и т.п., обращает на себя внимание и другой интересный момент.
В вопросах газеты — сетование на то, что «очень мало в отчетах Счетной палаты персоналий, особенно когда дело касается высших должностных лиц». И дело даже не в том, что это — просто неправда (в отчетах Счетной палаты периода 1996-2000 гг. фамилии высших должностных лиц, включая Ельцина, Черномырдина, Чубайса и др., встречались регулярно). Важнее иное: что толку мне или кому-то другому в статьях и интервью все эти фамилии называть, если редакции СМИ затем сами просят эти фамилии убрать (как это было с фамилией Явлинского в предыдущем интервью этой газете)? Ларчик же открывается просто: фамилии нужны, но другие. И в вопросах интервью даже содержалась подсказка — наводящие вопросы о Чубайсе и Кириенко...
Что ж, о фактах, существенных, с моей точки зрения, для формирования обоснованного отношения к последним двоим «героям», можно получить представление из предыдущей книги этой серии — «О бочках меда и ложках дегтя». Но уместно ли соглашаться на милое предложение газеты сыграть в лицемерную игру: будем вместе высвечивать грехи одних и скрывать — других?
И в связи с этим примечателен такой редакционный пассаж: оказывается, я затронул неких «деловых партнеров» издания, на критику в адрес которых редакция «не имеет возможности возразить». Красиво звучит, кажется, даже с каким-то оттенком благородства... Но только ни женщин, ни детей, ни убогих (в физическом смысле) я, вроде бы, не обижал. Что же это за такие «деловые партнеры», что за них надо заступаться? Сами они что — немые, как тогдашнее НТВ, так и не ответившее на публичное обвинение в сознательном (жульническим методом) введении аудитории в заблуждение? Или уж не являются ли «деловыми партнерами» те, кого широкая общественность считает публичными политиками и чьи фамилии издание так тщательно оберегает от упоминаний, проливающих свет на истинный характер их деятельности?..
Зачем я так подробно остановился на этой истории? Да только для того, чтобы показать на этом примере, насколько тенденциозным является практически все, что можно почерпнуть из наших СМИ. Те, чья деятельность освещается, являются для СМИ либо «деловыми партнерами», либо противниками «партнеров». И освещение — соответствующее.
А ведь, что очень важно отметить, я привел здесь в пример далеко не худшее наше издание. Иные — такие как «Известия», «Общая газета», журнал «Эксперт» и многие другие — не утруждали себя даже подобными «хитростями». Просто публиковали явную ложь по самым разным вопросам. А их редакторы, по понятным причинам чувствуя себя достаточно защищенными, вообще не реагировали на опровержения...
Глава 5. НАСТУПЛЕНИЕ — ШИРОКИМ ФРОНТОМ или НАША ЖИЗНЬ ПРОГНЕТ КОГО УГОДНО?
Но постепенно круг возможностей противостоять такой «глобализации», в рамках которой нам уготована лишь роль просителя у порога потребителей наших природных ресурсов, все более и более сужался. Все было прогнозируемо, но, тем не менее, зачастую неожиданно.
С тогдашним председателем Счетной палаты Х.Кармоковым мы с самых первых дней работы Палаты неоднократно договаривались о том, что будет создана специальная инспекция по проблемам недропользования. Необходимость в этом была очевидна: из примерно сорока инспекций в Счетной палате не было ни одной, которая бы в комплексе занималась ключевым для России вопросом — вопросом недропользования. И всю описанную выше работу по экспертизе законопроектов нам приходилось вести силами некой временной рабочей группы, в которую аудиторы выделяли сотрудников, причем, зачастую весьма неохотно. Ситуация сложилась столь абсурдная, что тогдашняя Дума даже приняла постановление с рекомендацией: создать в Счетной палате специальную инспекцию по недропользованию. Никто не возражал, но на протяжении шести лет дело с мертвой точки так и не сдвинулось.
Запомнилось одно мероприятие. Журнал при крупнейшей российской полугосударственной нефтяной компании («ЛУКОЙЛ») пригласил меня на «круглый стол», посвященный ситуации с СРП. Но вместо нормальной дискуссии по существу проблем мероприятие свелось к набору выступлений присутствовавших «экспертов»-лоббистов, знакомых мне еще с описанного выше заседания бюджетного Комитета Совета Федерации летом 1995 года, с необоснованными требованиями в адрес Парламента и Счетной палаты, обвинениями и даже оскорблениями. Можно предположить, что они таким образом демонстрировали ретивость и усердие перед представителем нефтяной компании, также претендовавшей на перевод разрабатываемых ею месторождений из лицензионного режима на режим СРП. Кстати, надо сразу заметить, что желание наших нефтяных компаний перейти на режим СРП вполне естественно, коль скоро в принятом законе, как я это уже отмечал выше, сохранился такой дефект, как возможность бесконкурсного перевода на режим СРП уже разрабатываемых месторождений.
...Не желая участвовать в воспитательной акции (покорно выслушивать очередные обвинения в недопонимании современных тенденций в развитии мировой экономики и в препятствовании масштабным инвестициям), я задал вопрос: интересует ли собравшихся официальная позиция Счетной палаты РФ? Если не интересует, то я вынужден попрощаться. Если же интересует — я готов изложить ее за десять минут и ответить на вопросы, после чего вынужден буду вернуться на работу. Но вместо себя оставлю помощника, который при необходимости ответит на те вопросы к нам, которые могут возникнуть в дальнейшем. Подобное явно не входило в планы организаторов мероприятия, но делать им было нечего — слово мне было предоставлено. А недовольные таким развитием событий старые знакомые демонстративно ушли курить. Что, впрочем, ничего не меняло, так как мое выступление предназначалось, разумеется, не столько для присутствовавших и, тем более, ушедших курить, с которыми все было и так более или менее ясно, сколько для стенограммы «круглого стола» — то есть для будущих читателей журнала.
После своего выступления и ответов на вопросы я уехал, но, как и обещал, оставил помощника. И тут началось самое интересное. А именно: дискуссия по содержательным проблемам СРП вообще прекратилась. Но началась другая — по организационному вопросу. Ее начало приведу по стенограмме, сделанной моим помощником.
Н. (один из руководителей нефтяной компании — ответственный за контакты с общественностью и СМИ):
«Итак, что нам делать с Болдыревым? Кстати, а почему в Счетной палате Болдырев занимается проблемами СРП? Он ведь только заместитель председателя? Есть же еще председатель? Как его фамилия? Кармоков? Да, есть же председатель — Кармоков! Вот пусть председатель Кармоков и занимается проблемами СРП...»
Степень наглости и цинизма можно оценить, если учесть присутствие моего помощника, которого ничуть не стеснялись.
Разумеется, в опубликованных в журнале материалах по результатам «круглого стола» ни полного (или сокращенного, но адекватного существу) изложения моего достаточно короткого выступления, ни, тем более, «оргвопроса» не оказалось. И полную стенограмму «круглого стола» по моему запросу (в связи с несогласованным купированием моего выступления) журнал, естественно, прислать отказался...